неудобном положении, но все-таки. Жаль, что сейчас не лето, злорадно подумала я. А то бы Иннокентий Вениаминович там на улице мог бы основательно покормить комаров. Кровушки в нем предостаточно. Даже не заметил бы потери.
И тут совершенно неожиданно началось то, из-за чего, собственно говоря, и был затеян весь этот спектакль. И началось не с той стороны, откуда мы ожидали. Вернее, я-то такой вариант предусматривала, а вот гениальный следователь прокуратуры Ставридов — нет.
Сначала я услышала какой-то шум и даже не сразу определила его происхождение, а затем при свете луны увидела человеческую фигуру, спускавшуюся с крыши по веревке и уже ступившую одной ногой на подоконник. Фигура была облачена во все темное, чтобы не выделяться на фоне здания. Я вся внутренне подобралась. Жаль, что со мной нет оружия.
Спустя мгновение обе ноги нашли опору на подоконнике, и в дело включился стеклорез. Сердце мое бешено колотилось. Но не потому, что я боялась, а потому, что волновалась за Лену. Она наверняка не спала и тоже видела, что происходит за окном. Как бы она не психанула и не выдала себя.
Раздался едва различимый в тишине хлопок, и аккуратный ровненький кружочек плавно вышел из общей массы стекла. Крепко держась одной рукой за веревку, фигура просунула вторую руку в образовавшуюся дыру и нащупала шпингалет. Готово! Окно открыто, путь к жертве свободен. Интересно, чем сейчас занимается Рыбкин под дверью, и как бы все повернулось, если бы Лена была в палате одна.
Фигура мягко, по-кошачьи, спрыгнула с окна на мраморный пол палаты. Лицо пожаловавшей к нам женщины было открыто и на долю секунды попало в пятно лунного света. Мы с Жемчужным не ошиблись в своих расчетах. Явилась именно та, кого и ждали.
Она на мгновение остановилась, решая, к какой из двух кроватей следует двинуться, но так как моя койка стояла в темноте, а Ленина на свету, колебания были недолгими. Она узнала свою жертву и направилась к ней, абсолютно неблагоразумно оказавшись спиной ко мне.
Медлить было нельзя ни секунды. Я резко отбросила простыню и бросилась на спину незваной гостьи. Та даже не успела обернуться в мою сторону. Я повалила ее на пол. Падая, она инстинктивно ухватилась рукой за подставку с капельницей у Лениной кровати и увлекла ее вслед за собой. Тишину разрезал звук разбиваемого стекла.
— В сторону! — крикнула я Лене.
Ее не нужно было упрашивать дважды. Она моментально вскочила и ретировалась к двери.
Одной рукой я заломила руку противницы за спину, другой придавила ее голову к полу. В этот момент дверь в палату распахнулась, и влетел осоловевший Рыбкин с пистолетом наголо. Не хватало еще, чтобы он пальнул в меня сослепу.
— Свяжись со Ставридовым! Быстро! — выдала я и ему распоряжение.
Он еще какое-то время потоптался на пороге, оценивая сложившуюся ситуацию, и, видимо, правильно рассчитав расположение сил, скрылся за дверью.
Из оружия у распластавшейся на полу женщины был только нож, и я отбросила его в сторону. Только после этого ослабила хватку и слезла с противницы.
— Добрый вечер, Ирина, — поздоровалась с ней.
Она, тяжело дыша, села.
— Все-таки ты умная баба, — сделала мне комплимент сожительница Надежды Сякиной. — Но ты… — она перевела взгляд на Лену. — Как?.. — и осеклась. — Постой, ты ведь не Красильникова, хоть и похожа на нее.
У Ирины был глаз-алмаз.
— Она — Красильникова, — уверила я мнимую лесбиянку. — Только не Аня, а Лена. Младшая сестра. Поймать вас на такую нехитрую удочку оказалось несложно.
— Так Аня умерла? — глухо спросила Ирина.
— Разумеется. Вы же воткнули ей нож в самое сердце. Скажите откровенно, Ирина, пока сюда не примчался Ставридов, зачем вам все это было нужно.
— Я любила Гошу, — она покосилась на лежащий у стены нож. То ли хотела использовать последний шанс, то ли этот вид оружия ассоциировался у нее с Сякиным. — Он давно предлагал выйти мне за него замуж, но постоянно находились отговорки. Я даже стала спать с его женой, чтобы развести их, но, как видите, это не дало никакого результата.
— Почему? — удивилась я. — Они же разошлись.
— Да, но в дураках оказалась опять я. Мне пришлось жить с Надей, а он опять надумал жениться на другой. Позавчера я назначила ему встречу с конкретной целью. Убить его, если он не откажется от нового брака. Он не отказался. Просил меня подождать еще. Но я больше не хотела ждать.
— И поступили по принципу: не достанется вам, так не достанется и никому? — подсказала я. — Верно?
— Верно.
Да, Гоша был редкостным прохиндеем, за что в итоге и поплатился собственной жизнью.
— А потом Эльвира здорово сыграла мне на руку, — не удержалась от улыбки Ирина. — Если бы не Красильникова, все обошлось бы.
— Она стала шантажировать вас? — уточнила я.
— Она давно шантажировала меня. У нее были фотографии, подтверждающие мою связь с Гошей, и она грозилась показать их Наде. Я исправно платила Ане за молчание. Причем из собственного кармана, Гоша не пожелал принять участие в расходах. Она же и сфотографировала нас в день убийства. Сначала Аня и не подозревала, какой убойный компромат попал к ней в руки. Поняла, когда стали известны результаты вскрытия.
— Результаты не были никому известны, — опровергла я ее версию. — Аня не могла узнать о них.
— Могла, — подала голос Елена, приблизившись к нам. — Наша мама работает экспертом в прокуратуре по этой части.
Черт возьми! Один сюрприз хлеще другого. Не знаю, что бы еще я могла почерпнуть из общения с Ирой, но в этот момент в коридоре послышался нарастающий грохот. Еще до того, как дверь в палату распахнулась, я поняла, что это бежит Ставридов. Только он со своей комплекцией в состоянии воспроизводить столько шума.
— Никому не двигаться! — заорал он.
— Хорошо, — пообещала я. — Только не очень долго.
— Ваши шуточки мне уже осточертели, — огрызнулся он, убирая пистолет в наплечную кобуру.
За его спиной топтались пятеро ребят в камуфляжной форме. Непонадобившаяся группа захвата.
— Сержант Рыбкин, наденьте на нее наручники, — распорядился Ставридов, кивнув в сторону Ирины.
Затем он подошел к ножу, аккуратно поднял его двумя пальцами и сунул в полиэтиленовый пакетик для вещдоков.
Рыбкин со всей присущей ему ответственностью зачитал Ирине ее права, надел наручники, и после этого арестованную увели.
— Позвольте поздравить вас, Иннокентий Вениаминович, — сказала я с улыбкой.
— С чем?
— С успешно раскрытым делом. Новое звание вам обеспечено.
Он хмуро глянул на меня из-под бровей, но я почувствовала, что он и в самом деле доволен. Наверняка сегодня же начнет пробивать новые дырочки в погонах.
Тем не менее он постарался скрыть от меня свои чувства и, обернувшись к Елене Красильниковой, сказал:
— Вам придется поехать с нами, Елена Викторовна, для дачи показаний. Что касается вас, госпожа Охотникова, вы можете быть свободны.
Вот и вся благодарность. Ставридоов был медведем не только по комплекции, но и по сути.
Лена подошла ко мне.
— Спасибо вам, Женя.
