– Такое впечатление, что здесь кто-то навел шмон, – скептически сказала я.
Пьяная Кастела неожиданно взорвалась:
– Это все твои дружки! Твои дорогие дружки, земляки гребаные! Вечно тебя подставляют!
– Так кто же здесь шмонал? – переспросила я, чем вызвала настороженное удивление Ювелира.
– Чего вы хотите? – испугался Френд.
Не дожидаясь моего указания, Костян резко схватил за воротник Ювелира, слегка приподнял его и сильно ударил под дых. Такие, как этот медведь, знают, как действовать в данной ситуации. От неожиданности и довольно сильного удара Френд растянулся во весь рост. Затем последовал короткий удар ногой в бок, отчего он взвыл. Ювелир пытался из последних сил подняться. Но Костян повторил тот же удар, валя на пол непокорную жертву.
– Чего ты хочешь? – залепетал Ювелир, уже глядя на Костяна снизу вверх.
– Ответишь даме на несколько вопросов. – Костя указал на меня таким жестом, как красноармеец с плаката из учебника истории «Ты записался?..».
– Где Ариф? – спросила я.
– Ариф? Какой Ариф? – на лице Френда возник испуг.
– Какой Ариф! – запричитала Кастела. – Не знаем мы никакого Арифа!
– Тихо, сука, – процедил Костян. – Ну-с, к делу. Продолжай, Таня.
– Ваши настоящие имена?
– Иманов Гурбан Гусейн оглы.
– Ваше, – уставила я дуло пистолета на Кастелу.
– Я? – последовала пауза. – Вы что, меня за прошмандовку какую принимаете?
– Говори живо, не то быстро черепушку разнесу, – перевел на более понятный ей язык Костян.
– Ну Кастюнина я, Ольга Леонидовна, семьдесят девятого года рождения, тарасовская.
– Ладно, хватит пока с биографией. Чем занимаешься?
– А ничем не занимаюсь. Раньше в «Люксе» работала. Теперь дома сижу. Так сказать, домохозяйка.
– Переходим к главному, – прервала я ее. – Если ты, – я указала на Иманова, – не скажешь, где Ариф, он, – я перевела дуло пистолета на Костяна, – сделает из твоей головы телефон. Ты понял?
– Понял, – тихо ответил Френд, послушно кивая головой.
Костян угрожающе, сжимая огромные кулачищи по швам, изучающе буравил взглядом Френда. Под напором излучаемых Костяном флюид Ювелир даже как-то сник.
– Скажу сразу, – отвернувшись от Кости, вероятно, ему было тяжело смотреть на него, и с надеждой глядя на меня, запинаясь, начал Френд, – Арифа я не видел уже давно. В наших кругах ходили слухи, что вроде бы он в Москву уехал или к себе на родину. Но я так думаю, что его, наверное, пришили...
– Аргументы? – коротко спросила я.
– Не знаю, – пожал плечами Френд. – Ариф не любил распространяться о себе. Но человек он темный, это все знали.
– А знаком ли ты с Максом Семеновым?
– Ну, как мне не быть знакомым! Тоже лох вроде меня. Он хотел мне продать, я хотел купить. И думается мне, что Ариф подстроил все это, чтобы ограбить и меня, и Макса одновременно.
– Так ты тот самый? Покупатель? – у Костяна недоверчиво искривилась физиономия, и он уставился маленькими бусинками медвежьих глазок на Френда.
Тот еще более сжался в комок и, казалось, был бы рад раствориться в стене, к которой прижимался всем телом.
– А Макс сказал, что это ты с дружбаном своим пришел, чтобы его кинуть, и еще... Ты же сам сказал, чтоб никого не было, особенно чтобы Албенка ушла. Вроде ваши обычаи не позволяют.
– Какие обычаи? С каким дружбаном? В том деле с брюликами меня просто облапошили. Я пришел к Максу один, без свидетелей, с баксами. Всего с собой было пятьдесят тысяч. Деньги, сами понимаете, огромные. Но я знал, что настоящая цена драгоценностей где-то сто пятьдесят, никак не меньше. Камушки один к одному. Работа итальянских мастеров второй половины XIX века. По-моему, Джулио Росси. Но я, правда, не эксперт, – оговорился Френд, заискивающе смотря в глаза Костяну, который пребывал в напряжении.
Я решила успокоить его легким пожатием руки и кивнула Френду, чтобы он продолжал.
– Ну, так вот – из продаваемых мне вещей были бриллиантовая диадема с сапфирами, колье, пара браслетов в виде змей с изумрудными глазками, восемь колец и большой рубиновый крест-распятие. Когда я пришел к Максу, все было подозрительно спокойно. Вдруг кто-то позвонил в дверь. Я еще сказал Максу, может, не стоит открывать. Но он бросил фразу, мол, что ты напрасно волнуешься, это может быть мой друг. Через несколько минут вбежали двое в масках, оглушили меня чем-то тяжелым по голове и смылись. Когда я очнулся, Макс лежал со связанными руками и кляпом во рту. А после он обвинил меня в преднамеренном ограблении. Вроде я подослал людей к нему. А я сам жертва ограбления. Вы знаете, как мое настоящее имя переводится? – почему-то свернув с темы разговора, спросил Ювелир.
– Ну и как? – безразлично спросила я.
– «Жертва» по-арабски. Гурбан, то есть я, жертва Аллаху. Вы верите в значение имен?
– Об этом мы побеседуем на досуге.
– Ну ты, мудак! – вышел из себя неожиданно Костян. – Нутром чую, что брюлики у тебя. Если сейчас найдем сами без твоей помощи, и тебя, гнида, и твою бабу тихо здесь грохнем. А через месяц вас обнаружат соседи по трупному запаху.
– Может, не стоит портить воздух на лестничной площадке? – поддержала его я.
В глазах Френда заплясали огоньки страха. Мелкие мышцы лица напряглись, выдавая скрываемую на пятьдесят процентов ложь. Я подумала, что у Френда получилось бы хорошо соврать, но не больно хорошая актриса Кастела с самого начала своими бегающими глазками и настороженным выражением лица выдавала своего дружка.
Костян, как тоже человек неглупый, иначе он не был бы бизнесменом, напрямую решил вести допрос с пристрастием.
Френд еще не успел открыть рта, как Кастела истошно закричала:
– Ты че молчишь?! Отдай ты им их гребаные камушки!
Ювелир стал задыхаться. Вероятно, теперь его раздирали надвое противоречивые чувства. В нем боролись жадность и страх. Но Кастелу было уже не остановить:
– Там! В кладовке! Завернуто в мой старый халат... С левого угла у стены.
– Где? Где? – Костян рьяно рванулся в сторону кладовой, глаза его загорелись.
Немного погодя он вышел обратно, в руках у него была коробка, в которой старушки хранят пуговицы, брошки и кулончики, как воспоминание об ушедшей молодости.
– Но это... Я не воровал их у Макса... Так получилось, – сбивчиво начал оправдываться Френд. – Я купил их позже.
Лицо его горело то ли от стыда, то ли от того, что его неправильно поняли.
– Да ладно, выкладывай! – милостиво разрешил Костян.
– Недавно в ресторане «Вена» я встретил парня, всего такого из себя женоподобного, – начал свой рассказ Френд. – На лицо он показался мне знакомым. И только потом выяснилось, что это был друг Арифа. Как они говорят, бойфренд. Он поздоровался, присел со мной за один столик. По-видимому, я ему чем-то понравился, и он стал меня обо всем выспрашивать. Ну, у «голубых» есть такие закидоны – завести пустячную беседу и свести ее до постели. Я ему сразу сказал, что я – «натурал» и чтоб он от меня отстал, что с Арифом мы просто земляки и деловые партнеры. На что Валера, так звали парня, ответил, что он совсем не это имел в виду, и неожиданно для меня похвастал дорогим подарком от Арифа. Он вытащил из- под джемпера огненно-красное рубиновое распятие. И тогда я понял все.
– Что ты понял? – начал опять давить Костян, состроив скептическую мину и выжидающе забарабанив пальцами по крышке стола.
– Дело в том, – Френд увеличил темп своей речи, – что Валера оказался довольно болтливым и рассказал мне, что Ариф надарил ему много таких украшений. Но Ариф просил никому их не показывать. Валера просил ни за что не рассказывать о кресте Арифу. Я и подумал, с чего бы это. В голове у меня
