— Смотри! — Я сунула ему в нос листки с распечатками. — Видишь?
— Я это и раньше видел. Но какой в этом смысл?
— Господи, как же ты не понимаешь?! — Я готова была кричать. — Это же коды для убийц.
— Каких убийц?! Объясни, пожалуйста. — Дык выглядел взволнованным.
— Ты помнишь бизнесменов, которых убили на этой неделе?
— Помню, естественно. Мне, знаешь, как-то близки их проблемы.
— Вспомни их имена. — Я схватила ручку и написала на листке бумаги:
С.И.Демидов,
С.П.Рябов,
И.П.Карин.
— Теперь понимаешь, дурья башка?!
— Что-то я не врубаюсь. Ну, продолжай.
— Ну, ты что, совсем тупой?! Хакер хренов, гений компьютерный, полстраны со своим компьютером поимел, а элементарных вещей понять не можешь!
— Слушай, я хакер, а не детектив! Я в этих делах вообще ничего не понимаю. Если бы я сам мог до всего дойти, стал бы я тебя нанимать?!
— А ты не хами, сволочь волосатая, ты посмотри на инициалы в конце каждой строчки в списке и сравни с инициалами покойных магнатов! — Я ликовала, глядя на отвисшую челюсть Дыка, наконец-то врубившегося во всю эту белиберду, в которую я сама с трудом могла поверить.
— Гениально! Как тебе это в голову пришло?
— Просто я вдруг догадалась, — скокетничала я.
— Но что же тогда означают греческие буквы и слова, написанные латинскими буквами?
— Насколько я могу судить, греческие буквы — это условные обозначения киллеров. Видишь, — я вооружилась фломастером, — почти везде в начале строки две или больше букв. Наверное, киллеры взаимозаменяемы и для каждой мишени есть несколько вариантов операции. Ну а слова латинскими буквами — это скорей всего коды начала и отмены операции. Как тебе такая версия?
— Все логично, но вот в чем загвоздка… Почему ты думаешь, что файлы принадлежали какому-нибудь силовому ведомству? — Дык забыл про компьютер и теперь сидел лицом ко мне.
— Да ты сам подумай, кому еще под силу спланировать столь масштабную операцию? Кому она вообще нужна? К тому же кто, разработав подобную операцию, стал бы хранить ее, а не использовал сразу? Нет, тут-то дело ясное. Меня другое беспокоит. — Я достала очередную сигарету. — Почему хозяева, обнаружив, что файлы с кодами попали в чужие руки, не отменили операцию, не остановили киллеров.
— Вот тут я тебе могу помочь. — Дык замялся. — Понимаешь, я ведь не просто скопировал файлы, я их перенес на свой компьютер.
— Перенес? Что это значит?!
— Это значит, что по мере того, как файлы копировались на мой компьютер, они одновременно стирались с компьютера на другом конце линии. Так что на том компьютере файлы просто не существуют.
— То есть ты хочешь сказать, что у них нет больше кодов, они не могут отменить операцию! — Настала очередь отвиснуть моей челюсти. — Ну ты даешь!
— Что делать, таковы были условия заказчика. Не просто скопировать, а именно перенести, чтобы на другом компьютере ничего не осталось, — он повернулся к компьютеру. — Но ведь у них могли остаться копии на других компьютерах, на дискетах.
— Это вряд ли, — задумалась я, — скорей всего они не стали бы так рисковать: чем больше копий, тем больше возможность утечки информации.
— А что это за организация? У тебя есть догадки на этот счет?
— Не знаю, но это может быть все, что угодно: ФСБ, МВД, ГРУ, любая из них. Какая точно — ты за эту ночь и выяснишь.
— Послушай, но зачем этим парням затевать такие громкие убийства?
— Откуда я знаю?! Выясни, кто это подготовил, а я уж узнаю — зачем. — Я потушила окурок и потянулась. — А теперь за работу, Дык. Сделай все, что можешь. Я сварю тебе кофе и пойду спать.
Я поцеловала его и пошла на кухню.
Глава 7
Всю ночь я провела в кресле. Проснувшись, я первым делом оглядела себя. О том, что творилось вчера и чем все это закончилось, я была не в состоянии думать. Голова не работала, и жутко хотелось спать. Рубашка была изрядно помята, на полу рядом с креслом стояла пепельница, полная окурков, — результат вчерашней борьбы со сном.
Разбудил меня, собственно, возглас Дыка. Он так заорал, что, очнувшись, я не сразу поняла, что происходит. Дык смотрел на меня красными, воспаленными от усталости глазами.
— Получилось! — Он затянулся и бросил сигарету в пепельницу. — Слышишь, получилось?!
— Что, куда?! — Я смотрела на него как на полоумного.
— Нашел я этот чертов трест!
— Получилось?! Неужели получилось! — До меня наконец стал доходить смысл происходящего.
— Конечно, получилось! А ты думала?! Я все выяснил. Ты была недалека от истины.
— Не томи! — Я окончательно проснулась.
— Генштаб! — Несмотря на усталость, он выглядел очень довольным. — То есть не сам Генштаб, а отдел спецопераций.
— Я хочу кофе, да и тебе он не повредит. — Я отправилась варить кофе.
Пока я возилась на кухне, Дык впервые за все время нашего знакомства выключил компьютер и пришел ко мне. Мы уселись за столом и принялись завтракать. Дык, видимо, окончательно вымотанный ночной работой, смел все бутерброды, и мне пришлось делать еще. Покончив с едой, мы отправились в большую комнату, уселись на диван и включили телевизор. Дык, забравшись на диван с ногами, закурил.
— Слушай, Таня, а зачем военным убивать бизнесменов?
— Ну, во-первых, откуда ты знаешь, что в списке только бизнесмены? Ведь этот придурок, — я указала на телевизор, имея в виду террориста, — говорил, что в случае чего погибнут и некоторые политики.
— Ну и что из этого? — Дык полностью завалился на диван с блаженной рожей.
— А то, что список был составлен на всех важнейших лиц государства. Видимо, фуражки хотели быть во всеоружии на всякий пожарный случай.
— На какой такой пожарный случай?
— Я не знаю, но ведь генералы у нас вечно обижены. Может быть, готовился военный переворот или что-то типа того. Откуда мне знать?!
— Но почему они, как только поняли, что кто-то использует их агентов, не аннулировали операцию? — Дык уже закрыл глаза — еще немного, и он заснет.
— Я думаю, у них все было слишком хорошо подготовлено. Аннулировать операцию просто невозможно, не имея кодов отмены. В этом, наверное, и была ее суть. К тому же, думаю, даже если бы коды все еще были у них, они все равно не отменили бы операцию.
— Но почему?! У меня в голове не укладывается! — Дык даже сел на диване. — Объясни мне, в конце концов, если ты понимаешь что к чему!
— Сам посуди. Ты готовишься, допустим, к перевороту. Вдруг у тебя украли коды начала операции и используют их в своих целях. У тебя два пути: либо попытаться остановить убийцу без каких-либо шансов на успех, при этом показав довольно ясно, что ты сам и подготовил все это безобразие, либо вообще ничего не делать, предоставив все другим. Эти другие обезвреживают террориста и прекращают убийства, а ты остаешься чистым, а если выигрывает противоположная сторона, то какое тебе дело до десятка мертвых коммерсантов? Так что тут как раз все очевидно.
