ждал дурачка до упора, до тех пор, пока тот из подъезда не выйдет. И тут мне Карасев говорит, что дурень с лампой выходит из подъезда и что он сейчас его перехватит! И тогда ему кранты, он из него всю подноготную выбьет, вместе с ногтями.
— Понятно, — мрачно сказала я. — И вы стали ждать нового звонка вашего Карасева, чтобы узнать, что тому удалось выбить из парня с лампой.
— Да! Стал. Не дождался! Сам начал перезванивать. И никто не отвечал! Я стал тревожиться. Черт его знает, но у меня постоянные страхи в последнее время, и неудивительно!.. Все-таки история дурацкая, а уже три трупа налицо.
— Три? — переспросила я. — Бармин — раз, Мельников — два…
— А Карасев — три, — закончил печальный перечень Маркарян. — Да, да! Мы его долго искали и утром нашли машину. Да и то едва ли нашли бы, не будь тогда с Карасевым еще одного нашего парня, Феоктистова, который выполз на дорогу и потерял сознание на обочине, там его и обнаружили. А машину Карасева откопали в двадцати метрах от этой обочины, в болоте, увязшей по бампера, сам же он лежал с раздробленным черепом в багажнике. Удар был такой, что все мозги наружу!
— А до этого господин Маркарян и вовсе сомневался в наличии у Карасева мозгов, — печально сказал Кругляшов.
— Утром того же дня, когда обнаружили труп Карасева и отправили Феоктистова в больницу, я бросился к этому парню с лампой! — продолжал Маркарян. — Я был в такой ярости, как будто мне в нутро залили кипящий свинец! Ничего перед собой не видел! Я ворвался к нему в квартиру, он сидел и вяло тер свою лампу. Честное слово, я бы пришиб его на месте! Он будто дремал, но при моем появлении поднял голову и начал улыбаться… так бессмысленно, что я никогда бы не поверил, что из-за этого почти что животного погибли трое довольно близких мне людей! То есть не из-за него, конечно, но ведь он тут явно при делах, потому что так точно!..
— Спокойнее, Гамлет Бабкенович, — остановила его я, потому что Маркарян снова сорвался на довольно неразборчивую речь и принялся брызгать слюной. — Все по порядку. Я так понимаю, что вы ему ничего не сделали?
— Да, правда. Я ему ничего не сделал. Мне потом показалось, что даже если бы я захотел что-то с ним сделать, то ничего не СМОГ бы! Ведь не зря же один из тех моих парней, что собирались его прессовать, убит! А второй лежит в реанимации, и неизвестно, когда он придет в себя, чтобы можно было спросить, что за чертовщина с ними обоими произошла, после того как этот придурок с лампой вышел из подъезда. Не из своего, заметьте, подъезда! Да и… — Маркарян понизил голос и, боязливо посмотрев по сторонам, добавил: — Да и, быть может, он совсем не тот, за кого его принимают? Может, он никакой и не придурок?
— То есть Гамлет предполагает, — довольно-таки развязным тоном, представлявшим собой весьма значительный контраст с предыдущими его ремарками, подал голос Кругляшов, — что этот паренек из соседней квартиры только выдает себя за дурачка, а на деле является злобным суперменом, который способен уничтожить на месте кого угодно!
Маркарян злобно сверкнул на психоаналитика глазами, но я поспешила вмешаться:
— А что? Гипотеза, которая имеет право на существование. В моей практике есть случай, когда один алкаш взял на постой старуху, свою родственницу. По крайней мере, на этом он сам настаивал. Так вот, старушка была очень почтенного вида, ездила в инвалидной коляске и, однако же, несмотря на это, оказалась киллером высочайшей квалификации, причем мужского пола! Киллер ранее был актером и в совершенстве владел искусством грима.
— А зачем же он поселился к этому алкашу… да еще под видом старушки? — пролепетал Маркарян.
— Да очень просто. В доме напротив жил крупный бизнесмен, которого киллеру заказали. Киллер денно и нощно наблюдал за окнами клиента, выискивая тот самый единственный момент, когда можно будет выполнить свою работу, спустив курок. А как еще можно изыскать такую возможность — постоянно торчать напротив окон того, кого тебе заказали, не привлекая к себе внимания? Киллер принял весьма свежее решение. Кстати, все составные части винтовки с оптическим прицелом входили в конструкцию инвалидной коляски. Убийца просто отсоединил их и быстренько собрал оружие. Вот такой догадливый малый. Он потом удрал за границу.
— И вы, Женя, думаете, что этот тип, который поселился со мной на одной лестничной клетке, он тоже… может быть… вот этим самым?..
— Вряд ли, — покачала я головой. — В приведенном мной примере киллер совершенно не светился. Вел себя очень грамотно. Сложно предположить, что этот парень с дурацкой лампой стал бы описывать подробности преступлений… в особенности тех преступлений, которые еще не состоялись.
Маркарян зашлепал губами и наконец выговорил:
— Я уже подумывал о том, что он… что…
— Прорицатель? — усмехнулась я. — Сразу вспоминается случай из истории. Иван Грозный трижды подносил Василию Блаженному кубок вина, а тот его трижды выплескивал. Царь разгневался. Впрочем, его можно понять, кому приятно, когда добрый напиток переводят таким неблагодарным образом. А Василий на вопрос о том, в чем, черт побери, дело, ответил: «Тушу пожар в Новеграде». То есть в Новгороде. Поскакали туда гонцы, и выяснилось, что именно в тот час, когда царь подносил блаженному вино, в Новгороде приключился большой пожар, уничтоживший чуть ли не полгорода.
— Я что-то такое и подумал, — стуча зубами, сказал Маркарян. — Хотя раньше в никаких экстрасенсов или там пророков не верил. А вот у этого типа с лампой пока что все сбывается! Более того, уже сбылась первая часть из того, что он мне сказал там, у себя на квартире. После того как я к нему ворвался… после того как нашли мертвого Карасева, с проломленной башкой, в багажнике. Так вот, он мне сказал, что завтра в Оренбурге убьют Башкаева. Знаете, он металлургический магнат?
— Да, его убили. Слыхала. То есть… парень с лампой сказал вам об убийстве этого Башкаева…
— Да! Вот именно! Он сказал об этом еще ДО того, как убили Башкаева!
— Мрачно, — пробормотала я. — Нехорошие у него прорицания. И, что самое печальное, пока что все они сбываются. Но вы сказали, Гамлет Бабкенович, что это была лишь первая часть того, что он вам наговорил?
Маркарян снова стал оглядываться по сторонам. Скверно… Кажется, я понимаю, какое «пророчество» сделал некто с лампой.
Я не ошиблась. Маркарян кашлянул и глухо проговорил:
— Он сказал мне, что двадцать второго числа я умру!
Глава 4 МАРКАРЯН ПРИХОДИТ В НОРМУ
Честно говоря, при этих словах мурашки пробежали у меня по коже. За свою жизнь мне приходилось выслушивать гораздо более зловещие и жуткие вещи, но было нечто в этой фразе, что поневоле притягивало, заостряло внимание, что заставило ощутить некий пузырящийся холод в спине. Более того, в тот момент, когда он произнес изначально неприятное словосочетание: «Я умру», мне вдруг померещился смутный облик человека, который предрек такую неприятную участь Маркаряну. Нет, разумеется, я в глаза не видела этого странного парня, который предпочитал не зажигать света в своей квартире и наслаждаться отблесками керосиновой лампы. Какие-то смутные блики мелькнули в моих глазах, и перед мысленным взором нарисовалась пустая темная комната, мертвая люстра под потолком, лепестки отсветов от керосинки, ложащиеся на пол, на потолок, на черное стекло, на черты лица того, кто неподвижно склонился к лампе. Образ мелькнул, как дьявольское наваждение. Нет, решительно рассказ Маркаряна произвел на меня сильное впечатление, хотя по роду своих занятий мне возбраняется проявлять чрезмерную впечатлительность.
— Двадцать второго, — машинально повторила я. — А сегодня у нас, если не ошибаюсь, двадцать первое?
— Не ошибаетесь! — завопил Маркарян, вскакивая и колотя ногой по подлокотнику кресла со зверским
