— полуподземные (заглубленные);
— стационарные наземные.
Что же касается ХРАНЕНИЯ НА ОТКРЫТЫХ ПЛОЩАДКАХ, то в инструкции 1934 года имеется такой текст:
“При загрузке хранилищ в целях быстрейшего освобождения транспорта разрешается временно укладывать боеприпасы на площадки, расположенные в 40 м от загружаемых хранилищ. Боеприпасы при этом укладываются на подкладки и надежно укрываются. При временном хранении боеприпасов на открытом воздухе особое внимание обращается на устойчивость укладки штабелей, укрытие их от атмосферных осадков и устройство водоотводов.”
Как видите, лишь ВРЕМЕННО и только с целью освобождения транспорта.
До какого времени действовала эта инструкция — мне неизвестно. Может быть, конечно, появлялись какие-то дополнения или вообще была новая инструкция, но, например, в книге С.И. Сильвестровича “Взрывчатые вещества и условия их безопасного хранения”, выпущенной Промстройиздатом в 1957 году, классификация хранилищ артвыстрелов указана такая же (см. выше) и о хранении на открытом воздухе говорится как о ВРЕМЕННОЙ мере и именно для быстрого освобождения транспортных средств при загрузке в хранилища.
Отсюда — НЕТ НИКАКИХ СВИДЕТЕЛЬСТВ того, что хранение боеприпасов на открытых площадках являлось в те времена стандартной процедурой хранения. Наоборот, факты размещения боеприпасов на открытых площадках рассматриваются всеми источниками, как ФОРС-МАЖОРНОЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВО.
Например, в книге “Артиллерийское снабжение в Великой Отечественной войне 1941—45 гг.”, Москва—Тула, издательство ГАУ, 1977 г. написано: “Потребность приграничных округов в складской площади удовлетворялась явно недостаточно, обусловливая неизбежные трудности в размещении и хранении мобилизационных запасов. Складские запасы наращивались очень быстро (в течение трех месяцев планировалось удвоить количество боеприпасов на складах), а прирост площадей ожидался небольшой — на весь 1941 г. планировался прирост на 22200 вагонов, при чем план строительства выполнялся медленно. Значительное несоответствие между потребностью и наличием складской площади ставило западные приграничные округа в затруднительное положение, поскольку они не могли обеспечить нормальные условия для хранения 25535 вагонов боеприпасов, или более половины всех своих запасов выстрелов.
Пришлось прибегнуть к хранению боеприпасов на открытом воздухе и к оборудованию складов полевого типа, что усложняло поддержание выстрелов в постоянной боевой готовности. Из-за недостаточной обеспеченности округов складской площадью значительная часть их мобзапаса оседала на центральных складах. Всего 7395 вагонов боеприпасов, принадлежавших округам по их брони, находились на центральных складах. В то же время в приграничных военных округах 11635 вагонов боеприпасов хранилось на открытом воздухе.”
Как видите, написано ясно: “Пришлось прибегнуть к хранению боеприпасов на открытом воздухе”. Разве ТАК ГОВОРЯТ о “стандартной процедуре” — “К НЕЙ ПРИШЛОСЬ ПРИБЕГНУТЬ”?
Как видите, написано ясно: “хранение боеприпасов на открытом воздухе усложняет поддержание выстрелов в постоянной боевой готовности”. Разве ТАК ГОВОРЯТ о “стандартной процедуре” — “ОНА УХУДШАЕТ БОЕГОТОВНОСТЬ”?
Как видите, написано ясно: “отсутствие складской площади ставило западные приграничные округа в затруднительное положение, поскольку они не могли обеспечить нормальные условия для хранения более половины всех своих запасов выстрелов”. Разве ТАК ГОВОРЯТ о “стандартной процедуре” — “ОНА НЕ ОБЕСПЕЧИВАЕТ НОРМАЛЬНЫЕ УСЛОВИЯ ХРАНЕНИЯ”?
[Кстати, в этой же книге во всех таблицах до 1934 года включительно учет выстрелов идет по “полным комплектам элементов артвыстрелов” и отмечается наличие “значительного количества некомплектных элементов выстрелов”. После 1934 года данные даются непосредственно по артвыстрелам в штуках. Как раз после принятия решения об изменении процесса производства и условий хранения артвыстрелов. ]
Я скажу больше: выкладка артиллерийских выстрелов на грунт даже в полевых условиях войны считалась в то время НЕДОПУСТИМОЙ. И речь идет не о просто недопустимости “вываливания” снарядных ящиков прямо в грязь. Нет, даже размещение в специальных траншеях, на деревянных подкладках и с обваловкой землей считалось НЕДОПУСТИМЫМ длительное время. По этому поводу весьма показательно описание подобного случая в книге Н.А. Антипенко “На главном направлении” (с.198–200): В.И. Чуйков возмущается фактом, что командование фронтового тыла запланировало Висло-Одерскую операцию так, что армии, получив боеприпасы, “вынуждены были хранить их на земле, под открытым небом”. Антипенко, бывший в то время заместителем командующего по тылу 1-го Белорусского фронта, в своей книге оправдывается, что, дескать, плохо было с автотранспортом. Разве ТАК ГОВОРЯТ о “стандартной процедуре” — “ЕЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ОПРАВДЫВАЮТ”?
Что же касается оценки факта выкладывания боеприпасов на грунт перед войной, то здесь, к неудовольствию многих упертых вифовцев, я вынужден констатировать, что Владимир Богданович АБСОЛЮТНО ПРАВ — решение о выкладке боеприпасов на грунт в 1941 году означало решение начать военные действия в 1941 году. И в этом моем убеждении меня поддержит не “бытовая логика”, а, к примеру, нормальная военная логика нашего советского генерала армии С.П. Иванова, написавшего в своей книге “Штаб армейский, штаб фронтовой” следующие слова: “…находясь в белостокском выступе, мы стали свидетелями все учащавшихся нарушений немецкими самолетами наших границ, заброски к нам диверсионных и разведывательных групп. Однажды к нам в штаб пришел поляк, бывший во время первой мировой войны фельдфебелем в русской армии. Он рассказал, что гитлеровское командование начало массовое выселение поляков из приграничных районов. Особенно тревожным было его сообщение о выгрузке боеприпасов на грунт. Обо всем этом мы докладывали в штаб округа, но оттуда шли стереотипные ответы: “Не поддаваться на провокации”… ”
Разве ТАК ГОВОРЯТ о “стандартной процедуре” — “ЕЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ПРОТИВНИКОМ ТРЕВОЖИТ”?
Или же С.П. Иванов — “генерал БЫТОВОЙ армии”?
В целом, Алексей Валерьевич НИЧЕГО из вышенаписанного НЕ ЗНАЕТ, а значит, он — НЕВЕЖДА.
Ежели, напротив, ЗНАЕТ (что очень сомнительно), но врет, то он — ЛЖЕЦ-АГИТАТОР.
Остался за кадром вопрос — так почему же сейчас боеприпасы у нас повсеместно хранятся на грунте?
Ответ стандартен: как обычно, нет у нас ничего более постоянного, чем временное:-)
Ходить по газонам нельзя, но… ежели все равно ходят, то лучше проложить в местах хождения дорожки и законодательно разрешить хождение по этим местам.
Слишком огромное количество артвыстрелов было сделано в СССР. Склады для них в СССР сделать не смогли…
Сейчас хранилища боеприпасов разделяются на:
— подземные;
— полуподземные (заглубленные);
