проблемы с деньгами — очередная книга еще не скоро будет готова, а Паоло выплачивает кредиты за бар. Дела у него там идут хорошо, но много он пока не зарабатывает. Ксавер должен сконцентрироваться на выпускных экзаменах, а Юни с Сереном не могут всех нас обеспечивать. А теперь среди нас появился ясновидящий!
— Как вы думаете, может, нам организовывать сеансы, — предлагаю я, — здесь, в гареме? Мы обставляем комнату, даем объявление, и люди, которые хотят что-то узнать, приходят сюда, и Серен им рассказывает, в чем проблема.
Мужчины мои выглядят не слишком обрадованными. Им не нравится суматоха в квартире. Поэтому я раздумываю, как бы подсластить для них свою идею.
— Мы можем организовать эротические сеансы, — говорю я, и, ясное дело, Падди выключает звук и поворачивается ко мне. — Мы немного занимаемся всякими глупостями, вызываем духи знаменитых любовников, люди видят несколько голых тел, и при этом Серен может использовать свои знания как семейный психотерапевт. И это не должно продолжаться долго — всего пару раз, чтобы пополнить семейный бюджет.
Юни медленно кивает.
— Я за, — говорит он, — но не в нашей квартире.
Остальные относятся к этому так же, и мы решаем спросить Лену, можем ли мы использовать пустую комнату под крышей. Дом принадлежит мужу Лены, и если она будет принимать в этом участие, то наверняка сможет его уговорить. Я уже вижу, как Лена представляет дух Маты Хари, срывая с себя одежду и танцуя в экстазе перед нашими изумленными клиентами. Я улыбаюсь: мне нравится мысль о потягивающейся, покачивающей бедрами голой Лене. Я люблю подобные фокусы и уже хочу броситься Серену на шею, но он уходит в свою комнату и закрывает за собой дверь. Я сажусь на диване, и мы обсуждаем, что нам нужно для декораций.
Первое же объявление приносит ошеломляющий успех. Ну, этого и следовало ожидать, ведь слух о том, что я живу в мужском гареме, уже дошел в нашем городе до каждого. Мы даже можем отбирать претендентов. Пресса сразу исключается — мы не зоопарк и не любим, когда на нас смотрят. Кроме того, мы не приглашаем хозяев борделей и клубов свингеров. Пока мы с Юни сидим за письмами и решаем, в какой последовательности должны приходить клиенты, Ксавер, Падди и Паоло при помощи Лены переделывают чердачную комнату в зал прорицателя. Лена даже раздобыла кошку. Огромное, пушистое, абсолютно черное создание с зелеными глазами и роскошным хвостом. О том, что на самом деле это кастрированный кот по кличке Медвежонок, чьим единственным сверхъестественным талантом является умение открывать когтями и зубами упаковки с чипсами и жевать чипсы, зарываясь в упаковку по горло, нашим клиентам знать не обязательно. Если задрапировать его, уложить на золотистую подушку и подсветить снизу, он наверняка будет выглядеть жутковато.
Стены они завешивают черными полотнищами, в центр комнаты ставят круглый игорный стол, который Падди удалось раздобыть в нелегальном казино, а вокруг расставляют огромные зеркала. Сверху свисают звенящие части старых светильников. Падди к тому же достал у одного из своих друзей-писателей медитативную электронную музыку, которая воспринимается скорее как фон, чем как настоящая музыка. Пол они устилают большими красными подушками и коврами, на которых мы будем лежать, как в «Тысяче и одной ночи». А в центре комнаты стоит черный резной трон, на котором будет сидеть Серен — бог Вотан собственной персоной.
Видя все это, я очень радуюсь предстоящему развлечению. Вот только Серен не показывается. Он забаррикадировался в своей комнате, закопавшись в стопку старых книг в кожаных переплетах. Я осторожно захожу к нему — иногда он радуется, если я скрашиваю его одиночество. Он читает какую-то толстую книгу, тихо бормоча что-то себе под нос, и я изумляюсь, видя обложку.
— Я и не подозревала, что ты знаешь шведский достаточно, чтобы читать что-нибудь подобное, — говорю я.
Серен родился в Стокгольме, но, когда он был ребенком, его родители переехали в Германию.
— А почему, собственно, вы переехали? — спрашиваю я его, и Серен объясняет, что ему было плохо оттого, что в Стокгольме столько воды.
— Понимаешь, весь город словно плывет, — говорит он. — Там одни острова, и чтобы куда-то добраться, много раз за день нужно использовать паромы. По словам родителей, меня все время тошнило. Просто каждый раз. Однажды паром раскачивался во время шторма, и я начал так кричать, что родители решили переехать к друзьям в Гамбург.
После этого он опять углубляется в книгу.
— Тебя устраивает сеанс сегодня вечером? — спрашиваю я, проводя рукой по его длинным золотистым волосам, в которые мне так хочется зарыться лицом.
Когда я с ним познакомилась, он читал доклад о фетишах. Я не смогла удержаться и после лекции подошла к нему, взглянула ему в глаза и сказала: «Не хотелось бы становиться одним из ваших наглядных примеров, но я многое готова предложить за то, чтобы увидеть ваши волосы распущенными». И он поехал со мной. Мы сидели голыми на кровати, и он, не сводя с меня глаз, медленно расплетал косу. А потом поднял меня и усадил себе на колени. Я запустила руку в его волосы, и он стал входить в меня с таким спокойствием, словно у нас впереди была целая жизнь вместе.
Я глажу его по лбу. Он кивает и пытается усмехнуться.
— Наверняка сеанс будет забавным, — говорит он.
И сеанс действительно получается забавный. Мои мужчины выглядят просто великолепно. Лена с Матильдой тоже пришли и, переодевшись в фиолетовые одежды, словно служительницы культа, занимаются в прихожей гостями, которым приходится ждать. Они устроили там небольшой бар и вводят гостей по одному. Матильде отлично удается объяснять им, что магическая энергия циркулирует только тогда, когда ты просто полагаешься на то, что сейчас произойдет.
Мальчики сидят за большой ширмой в углу. Они войдут именно в тот момент, когда будут нужны. Сквозь крошечные прорези в ткани они могут смотреть в комнату. В узком черном платье я выгляжу просто сногсшибательно. Впереди у меня декольте до талии, и само платье дайной как раз до бедер. Если я сяду на подлокотник трона, платье задерется и будет видна промежность. Паоло опять меня выбрил, чтобы при свете свечей там все блестело.
Я становлюсь за трон Серена, чтобы помогать ему в «прорицательстве». Он сидит в узких черных кожаных брюках, которые так явственно очерчивают его пение, что можно подумать, что Серен носит там футляр или знаменитую кроличью лапку Мика Джаггера. Я знаю, что другие ребята часто пытаются узнать, как ему удается их надеть, но он никогда не раскрывает своего секрета. Торс у него обнажен, и густые светлые волосы на груди блестят в мерцании свечей. Его роскошные волосы распущены по плечам, как у Рапунцель, а кельтская татуировка на предплечье выглядит так воинственно, что Серен прямо сейчас может отправляться на кастинг фильма о варварах. Никто не поверит, что этот мужчина любит носить свитер с черным воротничком-стойкой, проводить целые дни в библиотеке, где он сравнивает статистику, и предлагать испытуемым фотографии и чернильные кляксы. Его впечатляющий облик отражается в многочисленных зеркалах, и он сидит за столом со своими собственными отражениями. Серену это не очень нравится, но эффект потрясающий.
Первыми в комнату входит молодая парочка, и Серен подзывает их жестом. Он показывает им, что они должны взяться за руки, и замыкает круг. Получается у него просто отлично. Серен закрывает глаза, бормочет что-то по-шведски гортанным хриплым голосом. Нужно будет попросить его сфотографироваться голым на пляже с распущенными волосами и в рогатом шлеме, а потом напечатать эту фотографию на моей чашке, чтобы я за завтраком могла смотреть на нее и у меня поднималось настроение.
Я быстро отметаю эти мысли. Улыбающийся сфинкс ни на кого не произведет впечатления. Надо выглядеть загадочно и отстраненно. Серен наклоняет голову.
— Вы вместе совсем недавно, — бормочет он.
Хитрюга. Я бы и сама это заметила. Парочки, которые знакомы уже давно, синхронизируют язык тела, кивают и улыбаются одновременно, а эти двое так еще не делают.
— У вас все получится, но вам мешает одна проблема.
Девушка краснеет, а мужчина откашливается. Я закатываю глаза: если бы у них все было идеально, они бы здесь не сидели, а Серену надо быть пооригинальнее. Я прислоняюсь к трону, и платье задирается.
