сконфуженного де Шене. - Но не раньше, чем я тебе разрешу.
- Потерпи, дорогой шевалье, - успокаивающе проговорила герцогиня. - Ничего страшного. Шрамы украшают мужчин. Мой Жером однажды на турнире получил удар и похуже - но к нашему обручению как раз все прошло, будто и не бывало. И у тебя до свадьбы заживет.
- Не особо обнадеживает… - косовато улыбнулся Люсьен. - Ведь у меня даже невесты нет…
- Вот и прекрасно, - завязала на бантик последнюю полосу Изабелла, и критически оглядела дело рук своих.
Подол ее и тетушкиного платья укоротился до минимально приличной в самом фривольном кабаре длины, повязка на плече рыцаря больше всего напоминала тряпичный арбуз, но крови видно не было - и это она считала своей победой на нетоптанном еще целительском поприще.
Первой, но не главной.
- Почему ты находишь это прекрасным, Белочка? - задумалась тем временем и недоуменно подняла брови домиком де Туазо.
- Потому что… потому что… потому…
Принцесса, собиравшаяся произнести что-нибудь остроумное и изящное в духе модных рыцарских романов, и даже уже придумавшая, что и как именно, к удивлению своему вдруг замялась, стушевалась и залилась горячей краской смущения.
- Потому что… в таком случае… может быть… его сиятельство… простит глупую вздорную девчонку… и… может быть… когда-нибудь… когда-нибудь…
Последние слова она произнесла еле слышным шепотом, замолкла, мучительно прикусив губу, опустила глаза и сложила перед собой стиснутые в замке руки. Не буря - цунами чувств прокатилось по ее осунувшемуся личику: сожаление о поспешных словах, стыд, боязнь непонимания, трепет перед возможной насмешкой или отказом… Одно покровительственное слово, снисходительный взгляд - и старые доспехи из высокомерия и колкости вернутся из небытия и останутся вокруг ее бешено стучащего сейчас сердца навсегда…
Большая, покрытая черной грязью рука осторожно легла на маленькие, и прерывистый и хриплый - но не от боли, а от переполняющих чувств голос тихо проговорил:
- Это я должен просить… у вас прощения… за свою несдержанность… потому что вас я простил… уже давно… Невозможно обижаться на того, кого любишь… И если ваше высочество… будет так терпелива и милосердна… что позволит бедному рыцарю просить ее руки и сердца…
- То… что?.. - чуть слышный шепот сорвался с искусанных губ Изабеллы.
- То бедный рыцарь их попросит, - едва ли громче проговорил Люсьен.
- Да вы ведь взяли руку уже… без спросу… - холодные пальцы Изабеллы шевельнулись под защитой ладони шевалье.
- Тогда… остается сердце…
- А вот сердце я не отдаю, - чуть заметно качнула головой принцесса, не поднимая глаз. - Свое сердце я только меняю.
- Но мне нечего предложить взамен… кроме сердца своего…
- А ничего другого мне и не надо…
'И тут целуются…' - с почти серьезной брюзгливостью поморщился и отвернулся Агафон. - 'И никого, кроме меня, не волнует, что нам еще отсюда выбираться через орду бугней и всякой прочей твари, которой здесь отнюдь не по паре'.
- Кхм… ваше премудрие… - деликатно оставив племянницу и ее суженого усугублять только что выясненные отношения, покашляла рядом герцогиня. - То, что вы… и мы… все спаслись - просто замечательно… но… у меня есть вопрос… который больше никого не тревожит… по какой-то причине…
Чувствуя товарища по заброшенности и неприкаянности, чародей приветливо глянул на подошедшую даму.
- Как мы будем отсюда выходить?
Тетушка Жаклин вздрогнула и, помолчав несколько секунд, кивнула.
- Теперь и этот тоже.
- А какой еще?
- Что случилось с Гаваром, и не заявится ли он обратно? - нервно озираясь, проговорила герцогиня.
- Не заявится, - хмыкнул и многозначительно усмехнулся студент, подразумевая, что это объясняет всё.
- Но что у вас там произошло? - спохватилась Грета и уставилась вопросительно и взволнованно на Агафона. - Пар, дым, трам-тарарам, огонь, молнии… Мы думали, с ума тут сойдем от страха за вас!
- Не знаю точно… - пожал плечами маг. - Трам-тарарам, молнии и дым - это он нас гонял… А огонь и пар… Там, в горе, под тонкой коркой была лава, но на поверхность не выходила… А когда Гавар издырявил всё своими заклинаниями… я подумал, что если полить ее холодной водой…
- Я поняла! - оживленно воскликнула крестьянка, просветлев лицом. - Один раз я тоже чайник поставила на плиту, а воды налила чуть, и она выкипела почти, а когда я налила туда холодной, у него отвалился носик, так мать меня, знаете, как ругала, потому что чайник был совсем новый, на ярмарке купили, тогда ярмарка была большая, больше, чем прежде, и потом тоже, а я ни одной ярмарки не пропускала, как мне семь лет исполнилось, это в том году было, когда у кривого сапожника корова околела, да не та корова, что рыжая, он ее раньше дядьке колесника продал, когда у нас еще старый чайник был, а уже у него ее волки задрали, а он ее неделю ходил искал, а та корова…
Свет волшебных факелов на стенах разгромленной лаборатории вдруг померк, воздух у ближней стены замерцал, заходил рябью, точно поверхность пруда под налетевшим ветерком, потянуло сыростью, плесенью и холодной жутью…
И на фоне арки-тупика медленно вырисовалось худое жестокое лицо, подсвеченное снизу ровным кровавым светом.
- Где эта скотина? - сверкнул ненавистью его единственный глаз, оббегая руины мастерской колдуна.
- Я здесь… ваше величество… - еле слышно пискнул Агафон и съежился, будто ожидая удара.
- Сейчас я Гавара имею в виду! - остановился на школяре сверлящий взор визитера.
- А-а-а… э-э-э… - замычал студент, лихорадочно оглядываясь по сторонам и соображая, осмысляя, просчитывая…
- Ну?! - рявкнуло явление, и на заднем плане за плечами колдуна заискрилось нечто пурпурно- черное.
Агафон побелел, как не бледнел и перед лицом хозяина замка, подавился вдохом, закашлялся, сипя, отчаянно вытаращил глаза и выпалил:
- А н-не было никакого Гавара, ваше в-величество!..
- Что значит - не было? - визитер нахмурился и забегал хищным взором по разгромленному залу, подмечая разбитую мебель, раздавленные приборы, осколки реторт и перегонных кубов повсюду…
- А-а-а… ну, н-не было… то есть… н-не было… значит… и… э-э-э… это он виноват! - осененный спасительно идеей Агафон спешно ткнул пальцем в сидящего среди обломков шкафов Лесли. - Виконт дю Буа! Это у нас вечеринка! У однокурсника! У него, то есть, у виконта! По поводу окончания учебного года и сдачи экзаменов! И он задумал пошутить… ну, разыграть кого-нибудь… он с детства был дурак… но у него очень влиятельный дед-колдун… и родителей дома часто не бывает… поэтому мы его все очень любим…
Царь Костей подозрительно прищурился, обводя притихших людей пронзительным взглядом, и снова уставился на внука.
Который впервые пожалел, что под землю в неизвестном мире провалился Гавар, а не он.
- Значит, тебя никто не похищал? - взгляд Костея мог заморозить даже подземное озеро лавы.
- Нет, ваше величество! - торопливо заверил его студиозус и для убедительности замотал головой так, будто хотел устроить себе сотрясение мозга.
- Твое счастье, - с отвращением выдавил царь, и искры за его спиной стали бледнеть и пропадать. - А на ногах у тебя что?
