выхода не оставалось.
И вот уже Орлов стучится в дверь небольшого дома Семеновых. На пороге показался хозяин. Узнал:
— Алексей, здоров!
— Выручай, Андреич! Попал я, черт возьми, в мышеловку: ни туда, ни сюда.
Боясь и здесь получить отказ, Орлов внимательно вглядывался в серые глаза Семенова. «Неужели и этот начнет вилять». Но нет. Взгляд бакенщика радушен, и Орлов сразу устыдился своих мыслей.
— Заходи, гостем будешь, — сказал Семенов, распахивая дверь.
— Да я не один… Со мной товарищ.
— С товарищем заходите. А лошадь вашу я уберу. Чтобы в глаза не бросалась.
Потеплело на душе у Орлова от этой встречи.
Алексей и Галя зашли в жарко натопленную избу. Впервые за этот долгий, полный волнений день поели горячего, напились чаю.
— А теперь, дорогие гости, — сказал Семенов, — прошу в горницу. Утро вечера мудренее.
Но утро началось тревожно. Не успели гости за стол сесть позавтракать, как с улицы возвратился чем-то взволнованный Семенов.
— Пожаловали «освободители», — бросил он. — Давайте-ка спускайтесь в подпол, от греха подальше. А про лошадь вашу, если спросят, я скажу: приблудилась…
Орлов осторожно глянул в окно. Да, со стороны Великой Губы к Еглову подходили три лыжника. Конечно, он легко мог бы расправиться со всеми тремя. Но нельзя. Ни в коем случае. Этим навлечешь непоправимую беду на всю деревню, а себя не выручишь. Пока еще рано. Гранаты он пустит в ход только в самом крайнем случае.
Семенов сдвинул сундук и поднял крышку подпола. Галя спустилась первая. Убедившись в том, что в комнате не осталось вещей, которые могли бы навести врага на след, Орлов тоже спрыгнул в подпол.
Два часа просидели они в абсолютной темноте, не рискуя пошелохнуться. Галя держала наготове наган. Орлов не выпускал из рук гранату. Но вот над головой раздался шорох: сдвинули сундук. Крышка подпола медленно поднялась.
— Порядочек. Ушли. Можно свистать всех наверх, — сказал Семенов. — Приходили маннергеймовцы неспроста. Расспрашивали, не видел ли кого из посторонних, приказали явиться в штаб.
— Может, выдал кто из деревенских?
— Не думаю. О том, что вы здесь, один Рогачев знает. Но это человек надежный. Моряк. На крейсере «Россия» плавал. Но поостеречься не мешает. Вот что: пока я буду в другой деревне, вам надо в лесу укрыться. Только когда стемнеет. Хозяйка моя вас проводит. Да вот их надо для такого дела потеплее одеть, — указал он на Галину.
— Ничего. Мне и так хорошо, — сказала Галя.
— И не думайте! Мороз порядочный.
Следующую ночь Орлов и Галя провели в лесу. Тут было не до сна. Орлов еще и еще раз обдумывал создавшееся положение. Ясно одно: в Еглове оставаться нельзя. Здесь каждую минуту их подстерегает опасность. Нужна более глухая деревня. И он вспомнил о Середке, где раньше неоднократно бывал по служебным надобностям. Там у него и знакомый есть: Алексей Владимирович Калганов.
Решение было принято, и они лесными тропами направились к Середке. Часов в одиннадцать вечера Орлов постучался в дом Калганова. Тот с непроницаемым лицом выслушал историю злоключений, рассказанную Алексеем Михайловичем, и на вопрос, не может ли он, Калганов, укрыть их на несколько дней, ответил:
— Что ж. Придется. Только не побрезгуйте помещением. — И он указал на чулан за печкой. — Поживете у меня, как говорится, в тесноте, да не в обиде.
Прошло два дня. За это время Орлов понял, что и у Калганова оставаться небезопасно. Слишком много людей заходило к нему в течение дня.
Не раз обсуждали Алексей с хозяином всевозможные варианты более надежного укрытия, но ничего подходящего не могли придумать.
Однажды Калганов зашел в каморку к Орлову чем-то обрадованный:
— Вот что, Алексей, встретил я сейчас Чеснокова.
— А кто это — Чесноков?
— Наш учитель. Как и вы, эвакуироваться не успел. Жена его, Таня, тоже учительница. Живут они тут рядом, в школе. Помещения много. Есть где укрыться. Правда, патрули вражеские и у них бывают. Так это даже к лучшему. Чесноков у них вне подозрений. Он — карел. Хорошо знает финский язык.
— А ты что — говорил с ним про нас? — спросил Орлов.
— Как можно! Решил с тобой сначала посоветоваться.
— Вот что, — сказал Орлов после некоторого раздумья. — Надо мне на него взглянуть хотя бы со стороны. Если мил он оккупантам, как бы не ошибиться…
— Что ж, можно и так. Давай-ка я его сегодня зазову к себе. А ты за пологом посиди, послушай, прикинь, что к чему.
Так и решили.
Под вечер, когда хозяйка и детишки улеглись спать, Калганов зазвал к себе Чеснокова. Орлов уже занял свою позицию за пологом, когда оба зашли в комнату. Гость и хозяин присели к столу.
Чесноков был совсем молодой человек, высокий, худощавый, русоволосый. Говорил он неторопливо, как бы взвешивая каждое слово. И хотя сразу же смекнул, что у Калганова к нему какое-то необычное дело, ничем не выказал своей заинтересованности. Наоборот, между обоими сначала шел незначительный разговор о том, о сем. Потом Чесноков рассказал, что был вчера в Великой Губе.
— Пропуск дали мне. Доверяют…
От того, каким тоном было сказано последнее слово, у Орлова потеплело на душе. «Наш, — подумал он. — Наш!»
А гость так же неторопливо продолжал:
— Ездил, чтобы узнать, работает ли мельница. Надо смолоть полмешка овса. Последнее, что осталось.
— Эка невидаль, — заметил Калганов, — у других и этого нет.
Помолчали. Подняв на Калганова глаза, Чесноков неожиданно спросил:
— Петрова с Вырозера помнишь? Что с ним сделали, гады!.. Заподозрили, что зерно укрывает. Самого избили. Жену и детишек до того изувечили, что вспомнить страшно. А зерна-то ведь не было. А Мухину знаешь? — продолжал Чесноков.
— Это ту, что в Кузаранде, Татьяну?
— Да, депутата сельсовета. Так вот ее прямо на улице застрелили.
— Вот гады, что вытворяют! — сказал Орлов, появляясь из-за занавески. — Здравствуйте. Орлов моя фамилия. Простите, что не сразу вышел. Приходится даже своих опасаться, пока не убедишься, с кем дело имеешь. Скрывались мы с товарищем у Алексея Владимировича, да нельзя тут больше оставаться: того и гляди его подведем и сами попадемся.
— Может, у вас их пристроим до ледостава? — спросил Калганов.
— Так вот почему ты меня, Алексей Владимирович, из дому выманил. Я сразу понял, что посекретничать хочешь.
— Не мог же я при вашей гостье речь об этом вести.
— У-у, да ты, оказывается, конспиратор, — заулыбался Чесноков. — Что же касается пристанища, то мы его вам, товарищ Орлов, конечно, дадим. — Ну вы тут собирайтесь, а я пойду домашних подготовлю. Ты, Алексей Владимирович, как увидишь, что в большой классной комнате на окне лампа горит, так и веди гостей.
Глава 3 ДЕСЯТЬ ДНЕЙ
