там напридумывали про мою бабушку и старый дом, и почему мне якобы хотелось стать космонавтом. На самом деле, все гораздо сложнее… все случилось как-то по-дурацки, и до конца неясно мне самой, хотя, конечно, я лишилась большей части исходных мозговых тканей.
«Протеон» настиг меня в Южной Америке. Врачи из этой корпорации приходили несколько раз, когда я была в сознании; вежливые и доброжелательные мужчины, в костюмах и белых халатах, расписывали мне свое уникальное предложение: ах, этот случай — тот самый, один-на-миллион, все очень ждали этой возможности, они для меня — единственный шанс! Мне рассказали о программе «Суперсолдат». Объяснили, что я стану предтечей целой армии таких же супербойцов. И я сказала: «Ладно».
Бразильские доктора консультировались с конструктором искусственных органов из Швейцарии, с тремя американцами — разработчиками программного обеспечения, снабженцем из немецкой армии и пластическим хирургом из Таиланда, прославившимся операциями по смене пола, но основные разработки и переделки были выполнены неизвестным подрядчиком.
Сорок три процента тканей моего родного тела просто исчезли. В основном, с левой стороны: часть меня размазало по мостовой, часть плоти удалили на операционном столе. Мышцы, нервы, кости и кожу. Волосы, ногти, связки, глаз и немало мозговой ткани. Вовнутрь тоже добавили всякой пластиковой начинки.
Вот так неправдоподобно и началась моя карьера супергероя, усовершенствованного транс-, супер-, или метачеловека, называйте как угодно. Того, чем я стала, и чем останусь до конца жизни.
Отражаюсь в металлических стенах овального Зала антикризисного управления: лоскутная женщина из плоти и хрома — напоминание о неудачном дне в Сан-Паулу. Я утратила значительную часть кожи, но обрела металлический скелет и стала на четыре дюйма выше ростом.
Я нахожусь в Манхэттене, на сорок восьмом этаже одного из известных небоскребов, в компании семи самых могущественных героев мира. Повезло, что меня вообще сюда позвали. Еще месяц назад я целыми днями смотрела телевизор и слушала полицейское радио. Трудно быть киборгом в одиночку: у нас куча дорогостоящих проблем с радиочастотами, техобслуживанием и восполнением ресурсов, о которых я, пожалуй, помолчу.
Снова смотрю на свое отражение — выгляжу, что надо: среброволосая, искусно созданная амазонка с высоким хвостом на затылке, сверкающее чудо техники. Из меня готовили боевую модель нового поколения.
Последние несколько часов — как в тумане: взлет с авиабазы в Хэнскоме (три часа ушло на всякие проверки); частная посадочная площадка; толпа журналистов у штаб-квартиры «Чемпионов»; град вопросов о Сполохе. Меня никто не знает. Еще одна длительная проверка; гостевой значок-пропуск.
Конечно, я опаздывала, и все равно зашла в комнату-музей по пути в Зал антикризисного управления «Чемпионов» — взглянуть на памятные сувениры и старые групповые снимки лучшей в мире суперкоманды. Двоих из группы больше нет — два пустых места за столом. Никто не говорит ни слова, но всем очевидно, кого я должна заменить. Выразительное лицо Галатеи сияет с парадных портретов — лицо металлического ангела.
Итак, я прибыла последней. Никто не оборачивается, встреча уже началась. Столько могущества и так близко, что кружится голова. Герои повсюду, невероятно живые, яркие, как картинки с игральных карт… вот только раздача — из разных колод: сумбурный водоворот пестрых рубашек и картинок, закруживший Алису в Стране чудес. Вот мужчина с головой тигра, а рядом — стеклянная женщина. У моей соседки — крылья. Здесь, именно здесь мне хочется быть — среди игроков.
У «Чемпионов» куча денег. Мраморный стол размером с небольшой бассейн, сводчатые потолки, дюжина приборных щитков, мигающих данными со всего мира. Воздух словно дрожит от возбуждения. Здесь сидели величайшие герои мира, со стен глядят их лица десятилетней давности. Кроме двоих пропавших: Галатеи и Сполоха.
— В мире что-то происходит. Приливы становятся выше, а в океанских глубинах упала температура воды. И Сполоха до сих пор нет, — в Зале антикризисного управления Дева вещает о конце света. Мы сидим полукругом, как дети на уроке. Стол подковой изгибается по залу, а Дева парит у противоположной стены, у экранов.
Ее силовое поле вспыхивает то зеленым, то индиго, скрывая обтягивающий багряно-алый комбинезон. Лицо знакомо по журнальным обложкам и тысячам интервью: темные волосы, тонкие и приятные черты, о которых нельзя сказать ничего определенного, странные отметины на шее. Шарм кинозвезды, а вдобавок — не иллюзорная, но вполне реальная власть.
Дева — дочь Громобоя, главы прежнего «Супер-Эскадрона». Редко кто бывает супергероиней по рождению, а вот Деве повезло. Хоть ей и не досталась способность родителя управлять погодой, но девушка унаследовала и силу, и стремительность отца. Она носит мечи — всегда два, для равновесия; оплетенные рукояти торчат из-за спины.
Видеоэкран размером во всю стену, мерцая, демонстрирует атмосферные фронты, места недавно совершенных сверхчеловеками правонарушений, сведения о нескольких суперзлодеях на свободе. Восемь человек за столом в конференц-зале — фактически, самые известные на планете супергерои. Такие знаменитости, как Дикарь, Торжество Радуги и Эльфина. Даже воздух насыщен могуществом. Эти люди — из тех, кто буквально спасает мир.
— Радость моя, мы не встречали серьезной угрозы почти целый год. Я уж было заскучал!
Черный Волк машинально чертит стилусом по КПК, а другой рукой крутит боевой нож. Бывший гимнаст-олимпиец, миллионер, некогда — гроза преступного мира. Строго говоря, особых способностей у него нет, — лишь виртуозное владение собственными кулаками и всякими приемчиками. Отсутствие настоящего супермогущества дает ему своеобразный повод для гордости: Черный Волк с радостью бросал вызов любому неосторожному в высказываниях супергерою, и ни разу не проиграл этих дружеских спаррингов. А еще он — бывший муж Девы.
Ее поле на миг белеет. А потом Дикарь, человек-тигр, саркастически фыркает:
— Может, ты давно не работал? Выйди на улицу!
Дева перебивает:
— Он мог бы хотя бы отозваться! У него, как и у всех, есть надежное сигнальное устройство…
— Я знаю, — отвечает Черный Волк. — Я сам их придумал.
— А вдруг он покинул планету? — спрашиваю я.
— Он бы предупредил. Мы ведь договаривались, — объясняет Дева. Я пытаюсь понять, не сморозила ли глупость.
— Ты всерьез считаешь, что за этим что-то кроется… — тянет Черный Волк, не обращая внимания на мой вопрос.
— И я тоже почувствовал. Расплескалась тьма!
Мы все оборачиваемся к говорящему. Голос Мистера Мистика полон мрачных предчувствий, и, хотя зал залит солнцем, в его углу сгущаются тени. Он, точно фокусник в цирке, одет в смокинг и накидку с алым подбоем, а за пояс заткнул волшебную палочку. Торжество Радуги закатывает глаза. Я бы расхохоталась, если бы не помнила тот сюжет из теленовостей — как Мистик завис высоко в небе над Колорадо, багровыми потоками энергии удерживая падающий спутник над пригородом Денвера.
За окном сверкает на солнце Ист-Ривер. Посреди стола — нетронутый поднос с булочками.
— Тьма? Может, преступность? — Дикарь не говорит, а рычит сквозь выступающие клыки. Он мутант, генетический метачеловек. Массивное существо скорчилось на стуле — такими не рождаются, точно! Наверняка, он принимал участие в программе генетической модификации, но по официальной версии считается, что его облик — результат несчастного случая. Еще у Дикаря есть длинный кошачий хвост, который глухо бьет по плетеной спинке стула.
Я знаю этих людей — их все знают! Они основали «Чемпионов» в начале восьмидесятых, как раз тогда, когда прежний «Супер-Эскадрон» потянулся на покой — те самые Летун и Регина. Новая смена была моложе и симпатичней своих предшественников, казавшихся бессмертными героев послевоенного бума, персонажей с величественными замашками и в ярких костюмах, точно сшитых из флагов несуществующих стран. То поколение скомпрометировало себя интригами и войнами с инопланетными пришельцами, а на
