Слышался жалобный скрип - леший звал кого-то, жаловался на старость и хвори…
- Здесь мы и перехватим дорогу, - сказал Валерий Васильевич. - Из лесу не выходить, соблюдать тишину.
- Он и сюда забежать может? - с надеждой поинтересовался Бастик.
- Вполне. Место заброшенное. Ни души…
Словно в опровержение слов вожатого, за дорогой, на опушке, возникли фигуры лейтенанта Дашкевича и пограничника с автоматом. У ног лейтенанта стоял старый Буран.
Солдат и Буран остались в тени, а лейтенант Дашкевич перебежал дорогу, попросил у Валерия Васильевича схему.
- Тут и останется часть вашей группы во главе с вами. Моя - за дорогой. В пятидесяти метрах по дороге - скалы. Выслать туда дозор. Прошу выделить надежную группу связи, которая пойдет в полевой штаб опергруппы и доложит обстановку. Наша рация вышла из строя. Если удастся устранить неисправность, мы продублируем донесение.
Валерий Васильевич назначил Пантелея старшим группы связи и спросил, с кем бы он хотел пойти?
- С Багровым… С Янцевичем…
Бастик выдвинулся вперед, захлопал себя по груди:
- С Дзяком…
Олег отвернулся: мол, все равно одних приятелей наберешь!
- С Забрускиным…
- Впятером справитесь, - сказал лейтенант. - Точный маршрут сообщу по пути. Я провожу вас…
Впереди шли Багров и Дзяк. Пантелей с лейтенантом замыкали. За группой увязался Буран. Он все время отставал, и Санька Багров предложил нести его, старого.
- Что вы, он обидится! - отверг эту мысль лейтенант. - Он - гордый пес и не согласен считать себя стариком! Не беспокойтесь, он все равно придет, куда надо. Чего-чего, а след он не потеряет!
Бурана оставили в покое, и он затерялся в кустах позади.
Пантелей тронул локоть лейтенанта, и тот понял, пошел медленнее:
- Мне надо что-то сообщить вам. По секрету…
- Говори, нас тут подслушивать некому.
Пантелей без утайки все выложил. Даже про учебную гранату, про деревянный автомат и обрывок веревки, хотя теперь сознавал, что это вооружение вызовет смех у военного человека.
Лейтенант слушал внимательно и серьезно. Пантелей ждал, что лицо офицера посуровеет, но оно оставалось спокойным. Когда Пантелей закончил, лейтенант кивнул, дружелюбно улыбнулся:
- Наши дозорные засекли тебя. И того, за кем ты ведешь наблюдение. Разговаривать подробно нам некогда. Одно скажу тебе: мы преследуем не твоего нарушителя. И будь спокоен: там все в порядке.
Лейтенант велел задержать группу. Ребята окружили его, и он отдал приказ, быстрый и четкий:
- Следуйте отсюда прямо вверх до тропы. Затем - по тропе вправо гребнем до перекрестка, на котором лежит длинный валун. Там снова повернете вправо и выйдите в долину. У ручья - палаточный городок. На северном склоне - штаб. Доложите начальнику штаба опергруппы, что мы пока без рации. От графика не отклоняемся. Доверенный нам район прикрыли. Задачу выполним… Повторите приказ!
Пантелей повторил и добавил:
- Группа к выходу на задание готова!
Лейтенант взял под козырек:
- Выполняйте!
19
Сделав несколько шагов по лесистому отрогу, Пантелей оглянулся: смотрит лейтенант вслед? Офицера на дороге не было. Доверяет, значит. Проводил, сколько необходимо, отдал приказ и пошел обратно: и других дел хватает. А это дело возложено на надежных людей.
Доверие взрослого окрыляет ребячью душу. Пантелей вроде бы не ощущал крутизны - так стремительно поднимался на отрог. Поручи ему лейтенант Дашкевич взобраться на Казбек за один час - взобрался бы!
Недавние тревоги рассеялись. Смешно: вел наблюдение и думал, что пограничники слепы! У тебя только мысль шевелится, а они уже действовать станут! Хоть десять нарушителей в десяти направлениях пусть кинутся - всех пограничники перехватят, а сами не смогут - найдут помощников! К любому нашему на побережье обратятся, и любой бросит все и подчинит себя пограничникам.
Жаль, конечно, что не удастся своими руками скрутить шпиона и притащить на заставу. И этого, что в горы уходит, и того, что из моря вылезает, возьмут пограничники. Каждому - свой срок. Никуда не денутся…
Никуда не денутся! В этих словах была не только уверенность в силах пограничников, но и гордость за себя и свою группу. И он, и его группа - тоже оплот, который ни щелочки не оставляет на границе. Не то, что для чужого человека, для мухи не оставляет!…
Перед подъемом Пантелей не сказал, кому и где идти. Порядок в группе сложился сам собой. Митя Янцевич, довольный тем, что Пантелей выбрал и его, держался за командиром вплотную. На это место претендовал и Олег Забрускин. Он старался оттереть Митю, но безуспешно - неудобный подъем не давал Олегу зайти сбоку, а потом и выскочить вперед.
Бастик Дзяк скакал козликом, зыркал глазами по сторонам, оборачивался назад: ему хотелось все видеть и все слышать, не упустить, если что случится. Но ничего не случилось и Дзяк докладывал сам себе, что «по пути следования все в порядке». Пантелей предупредил его: «В лесу не орать». Это - труднейшая задача, но пока Бастик с нею справляется. Тем более, что на крутом склоне не очень-то поорешь.
Санька замыкал. Он и на этот раз попытался поделить посты и присвоить звания. И, так как сам был «полковником», щедро произвел Пантелея в генералы. Баловство, а приятно! Однако старшему группы связи не пристало поддерживать баловство, и Пантелей сухо заметил:
- Багров, силы зря не трать!
За деревьями не было видно гребня. Из-за этого не удавалось определить - много ли прошли, сколько еще осталось до первого поворота? Сейчас они уходили от дороги. Потом будут двигаться параллельно ей - это легко представить. А потом вернуться на продолжение той же дороги и дальше по ней - до штаба. Крюк дают. Для чего?
Забрускин о том же подумал.
- Слышь, Пантелей, - наступая на пятки Мите, сказал он, - мы не прямо к цели добираемся. С чего бы это?
- Командованию виднее: оно знает то, чего мы не знаем, - ответил Пантелей.
- Так мы ж лишнее протопаем! Крюка даем!
- Если надо будет для дела, три крюка дадим! - отрезал Пантелей.
- Не додумался и думать не хочешь! Тоже мне - командир! - Олегу не удалось навязать свою мысль, и он злился: - Приказ приказом, а действовать надо по обстановке. Вот на ринге, например…
Пантелей счел благоразумным не поддерживать этот, не военный, разговор, хотя на языке вертелось: «Мы - не на ринге».
Путь преградила узенькая насыпь. Ее преодолевали на четвереньках, цепляясь за корни. Выше сопки деревья расступились и открыли тропу.
Забрускин обошел Митю и Пантелея, первым вышел на тропу, огляделся:
- Курс выдерживаем точно… Дадим людям передохнуть?
Роль подчиненного не устраивала Олега, и он стремился разделить власть с Пантелеем.
- Времени не терять, - обращаясь сразу ко всем, сказал Пантелей. - Привал - возле валуна…
Тропа на гребне была неширокая, но прямая. Идти по ней было легко. Олег затесался между Пантелеем и Митей и, будто до этого не делал никаких попыток взять командование на себя, рассуждал, как бы с самим собой советовался:
