зарычала, выгибаясь и раскрывая пасть в наслаждении.
- Ja, ja, meinen Netten. Mache es.[2]
- Oh, ja…[3]
Когда же это кончится? Кто бы мог подумать, что секс с самим Медведом окажется настолько скучным?! В какой-то момент Бурая поняла, что Медвед кончил. Издав торжественный рык, она отстранилась.
- Тебе понравилось?
- Ты был великолепен!.. – Промурлыкала она, отворачиваясь.
Расскажу подругам, не поверят… Подумать только! Кумир поколения, мечта домохозяек, предмет зависти подрастающих звезд после собственной премьеры не может ничего кроме «Join me in death» перед тем, как кончить… Это отвратительно. Я разочарована окончательно и бесповоротно. Бурая уткнулась в подушку, искренне страдая.
Уже когда он помахал лапой с заднего плана, можно было догадаться: Медвед умер. Эта роль – его предсмертная судорога. Он никому не нужен... Как я могла поддаться на его звериное очарование и отголоски былой славы? Как же он жалок. Вряд ли у него осталось какое-либо влияние в мире кинематографа. Он ничем не сможет мне помочь…
Скатившись с постели, Бурая пошла к двери. Медвед молча и грустно наблюдал за молодой медведицей, покидающей его среди ночи.
- By-by dear…[4]
Промурлыкала она, скрываясь. «В закате карьеры я спутницей тебе быть не собираюсь. Особенно, если это твоя смерть. Die-die Bear[5]...»
Режиссер
- Эта телка дала согласие на обнаженку? – Обернулся режиссер.
- Даст… Зачем портить девочке день премьеры новыми условиями контракта? – Ответил помощник просто и беспечно, будто все решения мира уже захламили его карман.
- Хочу ее вымя!
- Ты лично? – Уточнил помощник.
Режиссер задумчиво выпятил губу. А это идея! Почему бы не совместить приятное с полезным? В конце концов, если эта телка хочет выйти за пределы третьего плана…
- И я лично… - Вздохнул режиссер скучающе и налил виски на два пальца в низкий стакан.
Помощник меланхолично перелистывал отчеты, изредка комментируя вслух понравившиеся цифры. Уже давно стемнело, но им обоим было не к кому идти. Премьерная вечеринка вылилась в обычный бедлам, с которого они предпочли поскорее убраться. Все получилось прогнозируемо пошло и грязно. Как всегда… Закинув ноги на стол, Режиссер откинул голову назад. «Почему бы нет?» – Думал он. Хмельной мозг подсказывал необычные решения. Он улыбался, представляя себе удивленные глаза Милки. Она так соблазнительна, когда удивляется… «Надо будет ее хорошенько удивить» - Улыбался он себе, отпивая неразбавленный виски. На улице собирался забрезжить рассвет, но все еще сомневался. Он редко решался действовать без команды Режиссера. Обернувшись к окну, Режиссер вздохнул и безмолвно кивнул: «Мотор»… Через несколько мгновений город прорезали острые лучи восходящего дня.
Медвед
- Ванну, сэр? – Спросил дворецкий, глядя на Медведа с высоты в два раза превышающей собственный рост.
- Убей себя об стену… - Прорычал Медвед, отворачиваясь.
Неужели это утро настало? Неужели он не умер ночью, между премьерой и закатом своей карьеры?
- Яйца всмятку, сосиски? – Настаивал дворецкий, ни чуть не спустившись со своих дворецкий высот. Медвед проглотил слюну и вздохнул. Пожалуй…
Дворецкий понял без слов и удалился. «Раз уж я все еще жив, сосиски будут совсем не лишними…» - Размышлял Медвед, лениво поднимаясь. Облокотился на колени, прижимая лапу ко лбу. «Это гипертоническое давление или похмелье?» - лениво всплыл вопрос. Медвед закрыл глаза, вздыхая. Поднялся, выходя на балкон. День обещал быть солнечным и жарким. Он обещал собрать в себя воспоминания о лете. А завтра наступит осень. Облокотившись о перила террасы, Медвед закусил губу: «Вчерашняя премьера была последним днем лета. Пришла моя осень. Пришел мой конец… И особенно тяжело то, что встречаю я осень один. Никому не нужный, старый и никчемный Медвед».
Он снова вздохнул, закрывая глаза. Если бы он умел пролить хоть слезу… Она была бы очень кстати.
- Сосиски, сэр… - Послышалось за спиной.
Медвед повел подбородком, кивая. Только ты у меня и остался. Такой же старый и никому не нужный… Гордый и хорохорящийся мажордом. Мы одни с тобой, старый проныра. Мы одни.
- Выпьешь со мной чаю? – Спросил Медвед, заходя в столовую.
- Что вы, сэр… - Не меняющимся голосом промолвил дворецкий.
- Я никому не нужен в этом мире, мой друг…
- Что вы, сэр…
Медвед вздохнул и засунул в пасть первую сосиску. Никто меня не любит, никто не понимает…
Позавтракав, Медвед собрался на свою обычную утреннюю прогулку. Одев шляпу и прихватив тросточку, он вышел под ласковые лучи уходящего лета и глубоко вздохнул.
- Премьера «Сказочно нежного шоколада»! Станет ли эта роль закатом карьеры старого Медведа? Покупайте свежий выпуск «Новостей без правил»! Милка копирует Джоли или Джоли синеет от зависти от успеха восходящей звезды? Бобер Ноус верхом на Медведе! Покупайте свежий выпуск…
Дернув головой, Медвед пошел в другую сторону. Скоро голос парня, выкрикивающий заголовки нового выпуска, утихли, но не исчезли из мыслей старой «звезды». Бобер верхом на Медведе… Это было самым унизительным в фильме. «Последние двадцать лет я играл героев первого плана. И что нынче?» - Опустив уши, Медвед брел по булыжной мостовой, смотря под ноги. И этот взмах лапой в последней сцене… как крик о помощи. Так стыдно за этот жест.
- Смотри, это Медвед! – Послышался тихий восторженный шепот откуда-то сбоку. Медвед привык не обращать внимания на подобные шепотки, но сейчас его узнаваемость ранила. Когда кто-то прикоснулся к лапе, привлекая внимания, Медвед ощетинился. Испуганные глаза девочки тут же наполнились слезами. Медведу тут же стало стыдно. Рыкнув, он прибавил шаг, стремясь как можно скорее уйти из людного места. Так хреново ему в жизни бывало не часто.
Бобер Ноус
- Синяя или красная? – Спросила жена, красуясь перед мужем.
- Похрен. – Пробурчал бобер, поднимаясь с кровати.
- Похрен как я буду выглядеть или похрен синяя или красная?
- Все похрен…
Пройдя в ванную комнату, бобер прикрыл дверь.
- Ты никого не любишь и не уважаешь кроме себя, бобер! – Донесся раздраженный голос жены из спальни.
- Да-да-да… - Пробормотал Ноус, выжимая из тюбика зубную пасту на щетку.
- Ты черствое и нечувствительное животное! – Накручивала себя бобриха. – Все эти экранные улыбки – пафос и ложь!
- Угу. – Ноус засунул щетку в рот и начал начищать резцы.
