Думаешь – кардинал?Довольно лучи обсасывать в спячке.За мной!Все равно без ножек —чего вам пачкать?!И галош не понадобится в грязи земной.Звезды!Довольномученический плестивенокземле!Озакатили красным.Кто тамкрыламик земле блестит?Заря?Стой!По дороге как раз нам.То перекинусь радугой,то хвост завью кометою.Чего пошел играть дугой?Какую жуть в кайме таю?Показываюмирамномераневероятной скорости.Духбездомный давнополон дум о давнихднях.Земных полушарий горстивижу —лежат города в них.Отдельные голоса различает ухо.Взмахах в ста.«Здравствуй, старуха!»Поскользнулся в асфальте.Встал.То-то удивятся не ихней силищепутешественника неб.Голоса:'Смотрите,должно быть, красильщикс крыши.Еще удачно!Тяжелый хлеб'.И сноватолпав поводу у дела,громоголосый катился день ее.О, есть ли глотка,чтоб громче вгудела– города громче —в его гудение.Кто схватит улиц рвущийся вымах!Кто может распутать тоннелей подкопы!Кто их остановит,по воздухув дымахаэропланами буравящих копоть!По скату экватораиз Чикагсквозь Тамбовыкатятся рубли.Вытянув выи,гонятся все,телами утрамбовываягоры,моря,мостовые.Их тот же лысыйневидимый водит,главный танцмейстер земного канкана.То в виде идеи,то чёрта вроде,то богом сияет, за облако канув.Тише, философы!Я знаю —не спорьте —зачем источник жизни дарен им.Затем, чтоб рватьзатем, чтоб портитьдни листкам календарным.Их жалеть?А меня им жаль?Сожрали бульвары,сады,предместья! Антиквар!Покажите!Покупаю кинжал.И сладко чувствовать,что вотпред местью я.Маяковский векамКуда я,зачем я?Улицей сотоймечусьчеловечьимразжуженным ульем.Глаза пролетают оконные соты,и тяжко,и чуждо,и мерзко в июле им.Витрины и окна тушитгород.Устал и сник.И толькотуч выпотрашивает тушикровавый закат- мясник.Слоняюсь.Мост феерический.Влез.И в страшном волненье взираю с него я.Стоял, вспоминаю.Был этот блеск.И этотогданазывалось Невою.Здесь город был.Бессмысленный город,выпутанный в дымы трубного леса.В этом самом городескороночи начнутся,остекленелые,белесые.Июлю капут.Обезночел загретый.Избредился в шепот чего-то сквозного.То видится крест лазаретной кареты,то слышится выстрел.Умолкнет — и снова.Я знаю,такому, как я,накалитьсянедолго,конечно,но все-таки дико,когда не фонарные тыщи,а лица.Где было подобие этого тика?И вижу, над домомпо риску откосалучами идешь,собираешь их в копны.Тянусь,но туманом ушла из-под носа.И снова стоюонемелый и вкопанный.Гуляк полуночных толпа раскололась,почти что чувствую запах кожи,почти что дыханье,почти что голос,я думаю – призрак,он взял, да и ожил.Рванулась,вышла из воздуха уз она.Ей мало– одна! —раскинулась в шествие.Ожившее сердце шарахнулось грузно.Я снова земными мученьями узнан.Да здравствует– снова! —мое сумасшествие!Фонари вот так же врезаны былив середину улицы.Дома похожи.Вот так же,из ниши,готовы кобыльейвылеп.– Прохожий!Это улица Жуковского? Смотрит,как смотрит дитя на скелет,глаза вот такие,старается мимо.'Она – Маяковского тысячи лет:он здесь застрелился у двери любимой'.Кто,я застрелился?Такое загнут! Блестящую радость, сердце, вычекань!Окнулечу.Небес привычка.Высоко.Глубже ввысь зашелза этажем этаж.Завесилась.Смотрю за шелк —все то же,спальня та ж.Сквозь тысячи лет прошла – и юна.Лежишь,волоса луною высиня.Минута…и то,что было – луна,Его оказалась голая лысина.Нашел!Теперь пускай поспят.Рука,кинжала жало стиснь!Крадусь,приглядываюсь —и опять!Люблюи вспятьиду в любви и жалости.Доброе утро!Зажглось электричество.Глаз два выката.«Кто вы?» — 'Я Николаев– инженер.Это моя квартира.А вы кто?Чего пристаете к моей жене?'Чужая комната.Утро дрогло.Трясясь уголками губ,чужая женщина,раздетая догола.Бегу.Растерзанной тенью,большой,косматый,несусь по стене,луной облитый.Жильцы выбегают, запахивая халаты.Гремлю о плиты.Швейцара ударами в угол загнал.'Из сорок второгокуда ее дели?' —'Легенда есть:к немуиз окна.Вот так и валялисьтело на теле'.Куда теперь?Куда глазаглядят.Поля?Пускай поля!Траля-ля, дзин- дза,траля-ля, дзин-дза,тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля!Петлей на шею луч накинь!Сплетусь в палящем лете я!Гремят на мненаручники,любви тысячелетия…Погибнет все.Сойдет на нет.И тот,кто жизнью движет.последний лучнад тьмой планетиз солнц последних выжжет.И толькоболь мояострей — стою,огнем обвит,на несгорающем костренемыслимой любви.ПоследнееШирь,бе здомногосновалоном твоим прими!Небо какое теперь?Звезде какой? Тысячью церквейподо мнойзатянули тянет мир:«Со святыми упокой!»
1916-1917
150 000 000
150 000 000 мастера этой поэмы имя.Пуля – ритм.Рифма – огонь из здания в здание.150 000 000 говорят губами моими.Ротационной шаговв булыжном верже площадейнапечатано это издание.Кто спросит луну?Кто солнце к ответу притянет — чегоночи и дни чините?!Кто назовет земли гениального автора? Таки этоймоейпоэмыникто не сочинитель.И идея одна у нее —сиять в настающеезавтра.В этом самом году,в этот день и час,под землей,на земле,по небуи выше —такие появилисьплакаты,летучки,афиши:«ВСЕМ!
