Дорогой Лайм, я настроила наконец свою электронную почту, и ты можешь гордиться тем, что стал вторым человеком, которому я отправила сообщение. Надеюсь, что оно дойдет. Увидимся на работе. Виктория.
Левая бровь Хилари уехала так высоко, что она уже смахивала не на себя, а на переодетого гомика.
— Н-ну-у… Весьма… ЗАНЯТНО.
— Заткнись, а? Я сама не знаю, что ему написать.
— Ну-ка, дай я напишу, — решительно сказала она.
— Нет!
Уступила я главным образом потому, что Хилари гораздо сильнее. И когда она закончила, я прочла вот что:
Дорогой Лайм, просто хотелось узнать, есть ли у тебя что-нибудь леопардовое. Мы тут проводим опрос. С любовью, Виктория Шепуорт.
— Грандиозно…
— Это поинтереснее «второго человека, которому я послала сообщение», — заметила Хилари. — Короче, прежнее я стираю.
— Валяй.
Все было бы вообще прекрасно, если бы таланты Хилари в области компьютера не оказались скуднее моих собственных, особенно после шардонне «Маргарет Ривер». А когда несколькими минутами позже мы пожирали вегетарианское ризотто, пришло следующее:
Дорогая Виктория, по счастью, я как раз пришел в красных боксерских трусах, чтобы скачать почту, и готов доказать тебе, что настоящие мужчины не носят ничего другого.
— Класс, — сквозь смех произнесла Хилари слегка заплетающимся языком, она уже успела уделать третий бокал.
Диди ничего не сказала и только подлила всем еще.
Джоди массировала мне плечи.
Потом я уронила себе на колени горячий баклажан и обматерила Хилари, суетящуюся вокруг меня с мокрым полотенцем.
— Только не теряй чувства юмора, — пьяным голосом сообщила Хилари баклажану.
— Какого хрена ты это написала? — заорала я на нее.
После чего схватила свой бокал, заперлась в ванной и всплакнула, вспоминая Дэна. Потом щедро намазала веки пурпурным карандашом, вышла… Остановилась… Вернулась обратно и зарыдала — теперь уже в голос. Даже смешно — в первый раз я поплакала как следует. В самый первый раз с тех пор, как Дэн меня бросил. Конечно, я часто утирала слезинку-другую, но такого захлебывающегося, грандиозного, душераздирающего воя, от которого по идее должно становиться легче, — такого еще не было.
Когда я вернулась в комнату, компания, уже прикончившая все съестное, на меня даже не обратила внимания: троица вовсю развлекалась, добравшись до сайта поклонниц «Спайс герлз».
— А знаете, это ведь мой компьютер.
— Извини, — отозвалась Хилари. Поскольку при этом она делала вид, будто жует ризотто, получилось что-то вроде «и-ни-ни». Она всегда извинялась крайне невнятно, даже когда в школьные годы взяла как-то без спросу мой блеск для губ и заразила меня герпесом.
— Просто у Лайма теперь обо мне превратное представление — только и всего.
— Да ты только посмотри, насколько быстрее дело пошло! — возмутилась Хилари.
— Вот именно.
Тут Диди надумала помассировать Джоди спину. Изрядно повозившись, она сумела извлечь из рюкзака мазь «Иланг-иланг» и принялась растирать плечи Джоди. Со стороны казалось, будто она поливает маслом крылышки цыпленка гриль. Вегетарианские фантазии, не иначе.
— А вы разве не собирались заглянуть на страничку Эллен де Дженерес? — безмятежно поинтересовалась Хилари, словно это было самое обычное дело — обсуждать Интернет с вдрызг пьяными и не в меру разошедшимися женщинами.
Джоди попыталась что-то ответить — но что может вежливо сказать человек, которого подружка как раз тычет носом в пол.
— Похоже, что нет, — заключила Хилари.
В «Женском кружке» у нее, может, все и ладится, но вот спокойно наблюдать за парочкой резвящихся лесбиянок ей явно не удавалось.
— Вик, взгляни сюда, — осторожно сказала она. — Страничка Тайных Воздыхателей. Если ты тайком по кому-то вздыхаешь, оставь сообщение на www.secret.piner.com.au и следи, как твои мечты сбудутся, — анонимно.
— Американцы! — в сердцах произнесла я.
— С чего ты взяла, что это американцы? — удивилась Хилари.
— Только они могли такой бред выдумать.
— Это австралийский сайт, дорогая.
— А-а… Ну, все равно.
— И почему бы нам не оставить записочку Лайму… — невинным голоском промурлыкала она и вновь принялась помахивать бокалом.
— Не дави на меня.
— Вик, не дергайся, ладно? Получит он от тебя письмо и поймет, что к тому сообщению приложил руку кто-то другой.
— Но он же все равно узнает!
— Что узнает? — осведомилась Хилари.
— Ну… Не знаю!
Мы заглянули еще на несколько страничек — свидетельства о высадках НЛО в торговых центрах и прочая мура. Потом забрались на страничку с анаграммами — Хилари сказала, что от нее тащатся все библиотекари в мире. Мы загрузили туда наши имена и в придачу имена Джоди, Саддама Хусейна и — я не удержалась — Дэна.
Результаты оказались занятные. Из моего имени получилась «шкура» — не иначе как последствия школьного герпеса. Из Дэниэла Хоукера сложился «уход», и я нашла это глубоко символичным, а Хилари со мной не согласилась. Из ее имени, Хилари Гроув, вообще вышло нечто гробовое. Это сразу поставило крест на теории, что анаграмма имени как-то связана с характером человека. Саддам Хусейн расшифровался, понятно, «ух, дам».
Когда мы вспомнили про Джоди и Диди, выяснилось, что они мирно заснули прямо на полу. Я представила себе, что произойдет, если сюда заявится Билл — проверить, все ли в порядке. Мне придется засунуть их в шкафчик для швабр или спрятать под кроватью — в общем, что-нибудь достойное сериала «Друзья».
— А можно я пошлю письмо Биллу? — спросила Хилари чуть позже, когда по идее я уже должна была ее простить.
— Нет, нельзя. Ты опасна. И вообще, я думала, что он вроде органа пищеварения.
Хилари не обратила внимания на мой выпад. Она сидела, устремив в пространство остекленевший
