комендант приказал перенести тело Вельта на гидросамолет. Вернувшись на борт, он сказал своему адъютанту:
— Ну вот… Пора нам лететь в нашу проклятую пещеру. Надо отвезти туда хозяина. Там, по крайней мере, он не испортится.
— Совершенно верно, господин комендант. Жизнь на Земле с каждой минутой становится опаснее…
— Что — совершенно верно? Ничего вы не знаете! Надо понимать, что значит конец авиации… Я не могу забыть своей клятвы сбить сотый аэроплан!
— Совершенно верно. Вы почти имели эту возможность сегодня над Советами, однако он не пошел на ваш тонкий маневр, не погнался за вами.
— Да! — пробурчал Копф, отворачиваясь.
— Да, сотый самолет! — вздохнул адъютант. — Ведь больше уже не будет воздуха…
Некоторое время они посидели молча. Ветер выл снаружи, унося столь необходимый для подвигов господина коменданта воздух на костер острова Аренида…
Вдруг адъютант вздрогнул. Генерал Копф оглянулся в ту сторону, куда смотрел его помощник. Не говоря ни слова, он бросился к рулю.
— О! Ваше превосходительство, неужели вы хотите догнать этот самолет? — в волнении спросил адъютант.
— Конечно! Черт побери, ведь это же мой сотый номер! Запишите в наш журнал: номер сто!
— Слушаюсь… Но чей это аэроплан?
— Проклятье! Какое мне дело? Я военный, и у меня сейчас больше нет хозяина! Это же номер сто!
Гидросамолет уже мчался по бурному морю.
Высоко в небе летел странный драконообразный самолет. Копф дал руль высоты и повел свою машину ему наперерез.
— Проверьте пулеметы и орудия! — крикнул он своему помощнику.
…Паролет вел второй пилот Вася Костин.
Матросов, радостный и взволнованный, шагал по коридору между силовой станцией и штурманской рубкой.
— Понимаешь, — хлопнул его по плечу Баранов, — решили мы за тобой на паролете лететь! Воздух- то разреженный, а паролет к этому приспособлен, как никакой другой, и потом, скорость, сам понимаешь… Конечно, всю сопровождавшую нас охрану мы обогнали! Где они, голубчики? Ха-ха-ха!
— Молодцы, ребята, честное слово! На вас глядя, за себя стыдно становится…
Матросов все хотел о чем-то спросить командира корабля, да никак, видимо, не мог решиться.
— Ну давай, давай, спрашивай! — догадался тот.
— Марину не видел ты? — спросил Матросов.
— Гидросамолет внизу справа! — крикнул штурман. — Держит курс нам наперерез. Чего ему надо?
— Черт ему в крыло! — завопил Баранов. — Беру управление! Стать к орудиям и пулеметам.
Василий Климентьевич позаботился, чтобы мирный паролет был вооружен для ответственного рейса не хуже любого военного.
Гидросамолет гнался за паролетом. Внизу было море. Ураганный ветер трепал оба аппарата.
В кабине паролета все стонало и скрипело; за окном ревело и выло. Паролет подбрасывало одновременно и вправо и влево, он то подпрыгивал, то проваливался. Команда была спокойна. На каждом была кислородная маска.
Гидросамолет приближался.
— Это самолет Вельта! — крикнул штурман.
Все промолчали, только мускулы у них напряглась.
Гидросамолет выстрелил из орудия. Снаряд задел центральную будку.
— Опять выбило из строя радио? — крикнул штурман.
— Огонь! — скомандовал Баранов.
Долговязый Вася Костин нажал кнопку. Заработала автоматическая пушка.
Гидросамолет стал ввертываться вертикально вверх. Баранов тоже повернул свой тяжелый паролет.
— Огонь! — снова скомандовал он.
Затрещали взрывы.
Гидросамолет оказался над паролетом. Как ястреб ринулся он вниз. Баранов перевел машину в штопор. Гидросамолет пронесся мимо. Излюбленный трюк Копфа не удался.
— Он сумасшедший! — закричал Костин. — Он хочет погибнуть вместе с нами!
— Нет, брат. Это ас классный!
Баранов выровнял машину и оказался над противником. В тот же миг он нажал рычаг бомбомета. Паролет теперь был оснащен и этим.
Гидросамолет, сделав совершенно невозможный пируэт, избежал неминуемой гибели. В первую секунду казалось, что он летит камнем в море, но в следующую стало ясно, что он выравнивается.
Гидросамолет снова ввинчивался в воздух.
Копф закусил губы и яростно оглянулся на бледного адъютанта. По дну кабины из стороны в сторону каталось непривязанное тело Вельта.
Вельт давал свой посмертный бой. Лицо его прильнуло к стеклу и смотрело на оказавшийся снова внизу паролет. Один глаз трупа был прищурен, словно он прицеливался.
Копф решился на последнюю, но испытанную меру. Он перешел в пике для удара вниз.
Быстро приближался контур паролета.
Копф целился в переднюю кабину. Но в самый последний момент что-то изменилось…
Такой неуклюжий с виду, паролет внезапно повернулся и подставил свою хвостовую часть.
От страшного толчка комендант ударился обо что-то лбом.
Паролет тряхнуло. Все повисли на ремнях, привязанные к своим местам. Вокруг грохотало…
Баранов тщетно пытался выровнять паролет. Снизу бешено мчались на кабину серые волны.
Впервые за время существования Земли по всей ее поверхности с одинаковой разрушающей силой мел свирепый ураган. Он разрушал дома, уносил крыши, валил деревья, выводил реки из берегов, топил суда, делал затрудненным и без того тяжелое дыхание и дул со всевозрастающей силой, вселяя в сердца людей безнадежность и ужас.
Несмотря на этот неослабевающий вихрь, самолеты шли в воздухе.
Это были грузовые самолеты, поднявшиеся с различных мест социалистических стран. Все они слетались к одной точке земного шара — к громадному аэродрому, расположенному в нескольких километрах от строительства Аренидстроя.
На аэродроме стоял майор Молния. Он осунулся еще больше. Из запорошенного песков капюшона смотрели его угрюмые глаза.
Молния наблюдал, как перегружали привезенные гладкие цилиндры на грузовики. Прибывали последние аккумуляторы. Отдаленные электростанции посылали плод своей многомесячной работы — сгустки энергии, заключенные в полированные оболочки обыкновенных электрических катушек, замороженных до температуры жидкого гелия.
Майор сделал отметку в своей книжке.
Все. Он больше не ждал аккумуляторов. Необходимый для залпа запас энергии был доставлен. Молния устало засунул книжку под капюшон.
В этот момент он увидел круто идущий вниз белый самолет. Приземлившись, летчик вырулил машину
