И этой красоткой будет обладать брат моего врага, завистливо подумал он неожиданно повеселев. Сливки будут мои, утешил он себя.
— А захочет ли он продать тебя, этот твой Собекмос? — спросил он, останавливаясь перед ней.
— Не знаю, ничего не знаю. Но он не прикасался ко мне.
— Значит, ты стоишь дороже, — полуутвердительно, полувопросительно произнес Эйе, отходя от неё и садясь за стол. — Вот что, красавица. Я хотел бы тебе помочь, хотя владыка великого Египта запретил куплю-продажу рабов. А ты, как мне известно, хочешь выйти замуж?
Рабыня, сидевшая с опущенной головой, склонилась ниже.
— Как зовут твоего избранника? — повелительным тоном спросил Эйе.
— Уна.
— Обещая помочь, если будешь слушаться меня.
— Буду, — прошептала рабыня.
Эйе вздрогнул от неожиданности. Неужели легкая победа?
— Уна не должен ничего знать.
Рабыня задрожала от зловещего намека. Сделав усилие над собой, она залпом выпалила.
— Я честная девушка, господин.
— Рабыня, — деловито поправил Эйе.
— Да, рабыня. Но рабыня честная, — не сдавалась та.
— Эйе решил сменить тактику.
— Ты должна мне принести разрешение от своего хозяина, если он согласен на выкуп. Кстати, чем ты выкупишь себя? У тебя ведь нет ни золота, ни серебра.
Она растерянно повела плечами и промолчала.
— А я бы мог тебя выкупить в обмен на твою покорность. Выкупил бы и отпустил бы с миром, Что скажешь?
— Мне нечего сказать, господин. У меня за душой нет и меди.
— Вот видишь, — оживился Эйе, но быстро взял себя в руки и продолжал сдержанней. — Я дам тебе много золота, и ты будешь счастлива со своим Уной. Если захочешь, введу его в хонты.
— Я, право, не знаю, — заколебалась Истерим.
— Не бойся могущественного Эйе. Подойди к нему, дитя мое, — пропел он, чувствуя, что инициатива переходит к нему.
Рабыня, потоптавшись немного, нерешительно подошла к нему и стыдливо отвернулась.
— Будь поласковее со своим господином, — прошептал он, обнимая её за бедра.
Рабыня от неожиданности отпрянула, но в следующее мгновение оказалась в железных тисках озверевшего от одиночества мужчины, который грубо начал срывать с неё одежды.
— Не надо, взмолилась она, чувствуя бессмысленность сопротивления.
— Я сделаю тебя жрицей, — задыхаясь от волнения, выдавил он и, подхватив её, обреченную, на руки, потащил в смежную комнату, в открытую дверь которой виднелось широкое ложе, увенчанное с четырех сторон золотыми уреями.
Личный советник фараона Маи пребывал в отличном расположении духа. По его просьбе Небхепрура назначаил сына своего советника правителем Южного Она. Радости старика не было границ. Честный и порядочный Маи таким же воспитал и собственного сына.
Служа ещё Эхнатону, Маи завоевал себе широкую популярность при дворе и в народе. Египтяне любили его. Он всегда был готов прийти на помощь, помогал несправедливо обиженным, разоблачал незаконно наживающихся. Человек аналитического ума, жизнерадостной энергии, он пользовался всеобщим уважением. Экономические прогнозы, выдававшиеся им в эпоху Аменхотепа IV, и по сей день, как правило, оправдывались. После кончины Эхнатона его цена и занявший престол Сменхкар, всецело доверявший советнику.
Для Тутанхамона Маи был не только советником. Фараон относился к Маи как к собственному отцу, который всегда направит заблудшего сына на путь истинный.
Хмурый и чем-то озабоченный Небхепрура нашел советника в дворцовом саду.
Увидев фараона, Маи хотел было поклониться, но Тутанхамон остановил его.
— Ты же знаешь, как я тебя люблю, Маи, — укоризненно начал он, и советник понял — что-то случилось. — Эйе предлагает выступить против Сирии, — озадаченно добавил он и вопросительно глянул на советника.
Маи задумался. Годовой бюджет государства в последнее время не приносил желаемых результатов. Процент прибыли заметно снижался, что не могло не насторожить Эйе, предложившего поход на одну из самых богатых стан Востока — Сирию. Вдобавок ко всему, подвластный Куш перестал продавать Египту живую силу — рабов. Торговля рабами велась только с Финикией, которая, кстати говоря, тоже стала постепенно ограничивать свои потенциальные возможности. Выходило, что кризис в экономике начал наступать на пятки.
— Они хорошо вооружены, — произнес он.
— Знаю. Тем не менее, что-то надо делать.
— И живут хорошо. Средний уровень жизни их простолюдина намного выше нашего.
Тутанхамон присел рядом со стариком, вертя в руках массивную золотую трость — символ высшей власти.
— Мне кажется, поход необходим, — поднял голову старец. — Однако не помешала бы и проверка подсчетов верховного жреца.
— Откровенно говоря, Эйе не внушает мне доверия, — признался фараон. Но его поддерживают моя жена и её мать. Они ему слепо верят, чем и обезоруживают меня.
— Не горячись, мой фараон, не горячись. Каждой обвинение требует подкрепления доказательствами. А их у тебя нет.
— Выходит, мы должны выступить?
— Это был бы лучший выход из создавшегося положения. Если Сирия станет в будущем платить нам дань, то мы очень быстро поправим здесь свои дела. И вот тогда не лишней была бы и проверка подсчетов Эйе. Сдается мне, определенную часть доходов он присваивает.
Тутанхамон встал. Поднялся и Маи.
— Выступаем через три дня. Маи, ты объявишь сбор. Всех заместителей войска пришли ко мне.
— А Куш способен нам помочь людьми?
— Я распоряжусь послать туда гонца с моим приказом.
Маи отвел глаза.
— Мне неприятен царь Куша. Может, мы воздержимся от его помощи?
— Но он мой должник, — удивился Небхепрура. — И если он поможет мне, я прощу его долг.
Маи низко поклонился.
— Могущественному владыке виднее. Однако, осмелюсь подсказать вот что. Новый продовольственный указ пришелся по сердцу простолюдинам. Может, нам стоит поискать добровольцев среди свободных людей?
Тутанхамон задумался и ответил не сразу.
— Займись этим ты, дорогой Маи.
— Слушаю и повинуюсь, мой фараон, — Маи почтительно поклонился.
— Вечером жду у себя, — бросил на прощание фараон и торопливо зашагал к дому.
Рабыня Истерим, шатаясь, медленно брела по городским улочкам, выведшим её наконец на центральную городскую площадь, всю запруженную людьми. На помосте стоял царский глашатай, рядом на корточках примостился писец.
— Египтяне, — говорил глашатай, фараон Небхепрура обращается к вам. Сирийские войска уже на подступах к Фивам. Враг хорошо вооружен. Мы должны защитить нашу землю от вероломных захватчиков, дать им решительный отпор. Во имя Ра присоединяйтесь к дружине фараона, который днем и ночью заботится о вашем благополучии.
Толпа загудела. Откуда-то вынырнул молодой крестьянин в лохмотьях и решительно вступил на помост.
