– Да, погода была отличная, за исключением одного дня.
Итак, я помешала обсуждать здоровье Максима и перевела разговор на безопасные рельсы: на погоду и путешествие. Максим, Жиль и Беатриса заговорили о достоинствах его нового автомобиля, а мистер Кроули спросил меня: правда ли, что в Венеции больше нет гондол и что их вытеснили моторные лодки? Не думаю, что он так уж интересовался гондолами и Большим каналом, он просто помогал мне поддерживать оживленную беседу. Я почувствовала в нем союзника.
– Ах, Максим, – сказала Беатриса, – вы тут губите Джаспера.
Его надо тренировать, а не откармливать так: он слишком жирный для своих двух лет. Какой у него рацион?
– Да тот же самый, что и у твоих собак. И не старайся показать, что ты лучше меня разбираешься в собаках.
– Дорогой мой, ты ничего не знаешь о своих собаках. Ты больше двух месяцев отсутствовал. Уж не думаешь ли ты, что Фритс дважды в день прогуливал Джаспера до аллеи? Эта собака уже давно не бегает, видно даже по ее шерсти.
– Я все же предпочитаю, чтобы собака выглядела упитанной, а не голодающей, как ваши.
– Неубедительно… Наш Лайон получил в феврале две золотые медали на выставке.
Снова создалась предгрозовая атмосфера. Максим сжал губы, видимо, начиная злиться. Меня удивило: почему у брата и сестры отношения, как у кошки с собакой. Уж скорее бы Фритс пригласил нас к ленчу (или ударят в гонг? Я еще не знала, как это принято в Мандерли).
– Далеко ли вы от нас живете? – спросила я Беатрису.
– Примерно милях в пятидесяти, в другом графстве. У нас тем прекрасная охота. Приезжайте к нам погостить, если Максим сможет обойтись без вас, хоть на короткий срок. Жиль обучит вас верховой езде.
– Но я совсем не умею охотиться. В детстве пробовала ездить верхом, но давно забыла то, что умела.
– Вам придется снова научиться. Нельзя жить в деревне и не заниматься спортом. Максим писал, что вы хорошо рисуете, но это же занятие лишь для плохой погоды, когда больше нечего делать.
– Мы не такие уж спортсмены, дорогая, – заметил Максим.
– Я же не говорю о тебе. Все знают, что тебе достаточно побродить по паркам и лесам Мандерли.
– Я тоже люблю пешие прогулки, – сказала я, – и мне никогда не надоест гулять по такому поместью, как Мандерли. А когда станет теплее, можно будет купаться в море.
– По-видимому, вы оптимистка. Я что-то не припомню, чтобы кто-нибудь тут купался. Вода слишком холодна, а берег усеян острыми камнями.
– Я не боюсь этого, лишь бы не было сильного течения. В Лаймском заливе не опасно?
Вдруг я спохватилась: я коснулась опасной темы. Краска бросилась мне в лицо, и я смолкла. Мы обе начали ласкать Джаспера, не глядя друг на друга.
– Как там с ленчем, – спросил Максим, – я дьявольски голоден.
– Сейчас ровно час, – сказал мистер Кроули, – посмотрите на часы на камине.
В этот момент дверь открылась, и Фритс объявил, что ленч подан.
– Мне нужно умыться, – сказал Жиль, посмотрев на свои руки.
Мы двинулись к лестнице, Беатриса и я несколько впереди мужчин.
– Дорогой старый Фритс, – сказала Беатриса, – он все такой же, нисколько не меняется. Когда я вижу его, мне кажется, что я все еще девочка… Не обижайтесь на меня, но вы выглядите ребенком. Вы значительно моложе своих лет (Максим сообщил мне ваш возраст)… Скажите, вы сильно любите его?
Я никак не ожидала такого вопроса и сильно смутилась.
– Можете не отвечать, – продолжала Беатриса, – я и так понимаю. А на меня вы не должны обижаться. Я же всегда отличалась отсутствием такта. Максима я очень люблю, хотя, когда мы встречаемся, то вечно цапаемся друг с другом, как кошка с собакой. Я рада, что ему удалось восстановить свое здоровье. Когда случилась вся эта ужасная история в прошлом году, мы очень беспокоились за него. Но вы, вероятно, знаете от него все, что произошло?
Она замолчала, так как мы уже входили в столовую, где нас ждали остальные сотрапезники. Что бы она сказала, если бы узнала, что я ровно ничего не знаю? Максим не пожелал поделиться со мной, а я не задавала вопросов.
Ленч прошел в более спокойной обстановке. Беатриса, видимо, решила поупражняться в вежливости и спокойно беседовала с Максимом о поместье, лошадях, собаках и общих знакомых. По левую руку от меня сидел мистер Кроули. Он вел со мной легкую беседу, которая не требовала напряжения, и я была ему благодарна. Жиль больше интересовался едой, чем разговорами. Изредка он произносил какую-нибудь ничего не значащую фразу.
– У вас все тот же повар, Максим? – спросил он, когда Роберт вторично предложил ему суфле. – Я всегда говорил Би, что Мандерли – единственное место в Англии, где вкусно кормят.
– Кажется, повара у нас постоянно меняются, но миссис Дэнверс хранит все рецепты, и потому вкус блюд остается прежний, – ответил Максим.
– Оригинальная женщина, – подхватил и повернулся ко мне, – Как вы считаете?
– О да, удивительный человек.
– Она, конечно, не красавица, – Жиль вдруг захохотал.
