противника без секундантов. Племянник не собирался вести честную дуэль - он хотел просто отправить зажившегося богатого родственника на тот свет, и, наконец, получить в свои жадные лапы немалое состояние, до которого не мог дотянуться, пока Этьен де Каррадо был жив. Но он просчитался, подумал старик, внутренне улыбаясь. Конверт, спрятанный во внутреннем кармане дублета Рауля, ставил жирный крест на всех планах д'Эрренье.
- Вы так считаете? - Антуан издевательски рассмеялся. - Что ж, это ваше право. А я считаю, что вас погубит ваша дурацкая принципиальность и нежелание добровольно отдать мне земли, деньги и титул.
- Черта с два вы их получите, племянник, - ухмылка Этьена получилась жутковатой.
- Дядюшка, да неужто вы решили, что вам удастся обвести меня вокруг пальца? К вашему сведению, я еще полчаса назад был здесь, и слышал ваш милейший разговорчик. И, представьте себе, считаю, что мой план не предусматривает появления соперника в лице де Крессе, и потому…
Ни граф, ни маркиз не успели заметить, как д'Эрренье выхватил из седельной кобуры пистолет и взвел курки. Грохнул выстрел.
С ужасом Этьен увидел, как Рауль, бледнея, вскидывает руки к груди, и начинает медленно заваливаться на спину. На сером атласе дублета расплывалось алое пятно.
Антуан спрыгнул с коня, подошел к де Крессе, на ходу перекладывая пистолет в левую руку и извлекая из ножен рапиру. Приблизившись, он кончиком клинка проколол частично выпавший из кармана конверт, поддел его в воздух и перехватил его свободными пальцами левой руки.
- Ну вот, в общем-то, и все, - ухмыльнулся он, выпуская в голову хрипящего Рауля пулю из второго ствола.
- Мерзавец, - прошептал де Каррадо, неверяще глядя на тело приемного сына. - О, Господи, какой же ты мерзавец!
Руки графа дрожали.
Тем временем д'Эрренье распечатал конверт и развернул бумаги.
- Как я и думал. Вы решили завещать все свое имущество де Крессе. Только вот незадача - де Крессе умер, завещание у меня, а вы - вы сейчас отправитесь за своим приятелем.
Первую атаку Антуана Этьену удалось парировать. Не помня себя от горя и ярости, старый граф тут же начал контратаку. Он понимал, что д'Эрренье без особого труда убьет его - все же де Каррадо было уже шестьдесят лет, и возраст давал о себе знать - но он не собирался так легко сдаваться.
Юноша легко отвел в сторону выпад противника, шагнул назад, и тут же нанес быстрый укол справа. Острие рапиры пронзило рукав и глубоко оцарапало предплечье графа.
Руку ожгло болью. Этьен неоднократно бывал ранен, и понял, что от простой царапины боль не будет такой сильной - ощущения были сравнимы с тем, как если бы к руке прижали кусок раскаленного добела железа. Клинок Антуана был отравлен - виконт решил действовать наверняка.
Де Каррадо чувствовал, как его левая рука постепенно немеет. Это смерть, подумал он. Понимание неизбежности гибели каким-то образом удесятерило его силы, и Этьен кинулся на противника, осыпая того градом ударов, да так, что д'Эрренье пришлось защищаться.
Увы, надолго сил графа не хватило. Действие яда перекинулось на тело, онемение распространялось, лишая подвижности. Пока де Каррадо удавалось парировать атаки Антуана, но он понимал, что надолго его сил не хватит.
Виконт сместился влево, намереваясь шагнуть вперед, обойти графа и нанести укол снизу вверх в самое сердце, но Этьен разгадал его замысел, и, отпрыгнув назад, парировал удар сверху…
Его шпага рассекла воздух. Антуан обманул противника. Его движение в сторону не было доведено до конца, и, спружинив ногой, он вернулся в исходное положение, из которого нанес укол в незащищенный живот.
Боль скрутила все тело. Неужели он победил, мелькнула в сознании графа мысль. Мысль горькая, нестерпимая, и до того болезненная, что физическая мука отступила на второй план. Этьен шагнул вперед, выпуская собственный клинок и, насадив себя на рапиру д'Эрренье, начал падать прямо на него. Он успел заметить удивление в глазах племянника, сменившееся изумлением и ужасом, когда тонкое лезвие даги, выхваченной освобожденной от шпаги правой рукой, пронзило грудь виконта и добралось до сердца.
В одно мгновение перед внутренним взором графа пронеслась его жизнь. Череда невезений, разочарований, предательств… Но сейчас, за миг до смерти, Этьен не вспомнил ничего такого, за что было бы нестерпимо стыдно перед Господом. Лишь только смерть Рауля, что тяжким грузом повисла на совести графа…
Одно мгновение.
Они упали рядом. Этьен попытался отползти, но тело уже не слушалось его. Внезапно осколок угасающего уже сознания выдернул графа из предсмертного забытья. Взгляд умирающего наткнулся на осколок черной стали футах в пяти от него. Сам не понимая, почему, де Каррадо собрал остатки сил и пополз к нему. Ему казалось, что в голове, на грани слышимости, звучит голос. Подбадривающий, подстегивающий, но в то же время словно бы… испуганный? Этьен почти успел удивиться. Почти - потому что в следующее мгновение он дополз и рухнул рядом. Последнее, что Этьен де Каррадо, граф Нисселета, успел увидеть в этой жизни - осколок дернулся и вонзился в землю подле его головы так, что при падении умирающего оказался точно под седьмым позвонком графа.
Резкая, невыносимая боль пронзила все тело - и он, наконец, потерял сознание.
Ну вот, самое сложное осталось позади. Все трое Носителей осколков Духа Предела оказались в одной временной плоскости родного Мечу мира. Впереди было еще многое, он прекрасно это понимал, но с самым тяжелым все же удалось справиться. Бедная планета Земля… Еще не скоро придет она в себя после подобного извращенного выкручивания пространства-времени. Но иначе было никак - слишком в разное время родились три Носителя Духа Предела. Разное время, разные страны, разные ситуации… Сложнее всего было заставить того, кто жил в той же стране, где находился Меч, оказаться поблизости, но и это получилось. Теперь еще собрать бы все три части Духа в одно целое… Впрочем, пока всем троим надо во что бы то ни стало выжить. И Меч собирался приложить все усилия, чтобы никого из Носителей Духа не убили до того, как они сами друг друга не поубивают, и не останется только один. Правда, Меч пока еще не знал, кто из троих окажется этим единственным, пройдет Слияние с Драконом, и станет Владыкой Предела. Бродячий гитарист - парень, конечно, неплохой, но слишком уж он большой пацифист, да и равнодушен к себе. Престарелый аристократ - хорош, ничего не скажешь, но сможет ли он взять на себя такую ответственность, не побоится ли? Девочка тоже ничего, но, во-первых, она из Темной Иерархии, что само по себе не есть хорошо, а во-вторых - слишком молода, совсем еще ребенок, едва семнадцать исполнилось. С другой стороны, Меч не сильно это волновало. Ведь не зря же его имя было - Извращающий Сущности…
Глава 2
