ресторана и сразу направились к столу Корня. Усевшись, Решето отпустил охрану, а Зуб достал продолговатый футляр.
– Ну что ж, – начал Решето, – шашка настоящая. Эдуард Иннокентьевич дает добро.
– Сабля в порядке, – подтвердил Зуб.
– Я деньги даю, – продолжил Решетников, – а ты чем ответишь?
Корень задумался, ковыряя вилкой в салате:
– Отвечу бизнесом в Замоскворечье.
Решето засмеялся:
– Да в твоем банке отродясь денег не было. Ты ж их сразу в офшор сливаешь.
Корень посмотрел на старого вора:
– Чего ты хочешь, Петрович?
– Ответишь терминалом в Раменском.
Корень вздохнул.
– Корень, – по-отечески наставлял коллегу Решето, – я тебе верю как сыну, но деньги общественные. Братва требует, чтоб ты ответил на полный возврат.
– Даете четыре, а ответку берете на все десять? Я вам бизнес на блюдце несу, а вы меня как лоха прессуете. Дело же верное.
– Мы деньги из оборота вынимаем, – продолжал убеждать авторитет, – никто не хочет пустышку гонять. А если ты с ними сквозанешь? Меня первого на вилы поставят. В общем, ты правила сам знаешь, тебе решать. Какая твоя доля с навара?
– Тридцать процентов, как договаривались.
– Мы даем тебе сорок, но ответить должен по полной.
Корень отхлебнул из бокала, посмотрел на эстраду с певичкой и наконец произнес:
– Ладно, отвечу.
Решето облегченно вздохнул:
– Завтра пришлю своего юриста. Подпишешь бумаги – получишь деньги. Сколько времени твоему человеку в Париже надо, чтобы все закончить?
– Ну это же «Сотбис», а не лавка антиквара, – пожал плечами Корень. – У них своя экспертиза. Потом юридическая проверка. Затем они должны заявить лот. Ждут несколько месяцев. Потом ждут аукцион по тематике.
– Лады. Времени тебе до конца года. Управишься?
– До конца года управлюсь.
– За успех предприятия. – Решето поднял бокал, чокнулся с Корнем и Зубом и выпил до дна.
Эксперт аукционной фирмы «Сотбис» Извольский Вениамин Сергеевич принимал гостей в своем доме под Парижем. Гостей было трое – бизнесмен Корнеев, его охранник Крещеный, фамилию которого вряд ли кто из присутствующих помнил, и юрист Корнеева Виктор Павлович Лашевич.
– Что ж ты, Веня, антиквар, всемирно известный эксперт, а дом у тебя новодел? – шутил Корнеев.
– Новодел, новодел, – радостно откликнулся Извольский. – На подлинник не заработал пока.
– Ну ничего, с нашей помощью заработаешь и на подлинник, – заверил Корень.
– А я не против, – с энтузиазмом подтвердил свое согласие Извольский. – И вам дам заработать, и себе. На такой вещи грех не заработать.
В конце ужина, после многочисленных тостов, Корень обратился к эксперту:
– Слушай, Веня, ты говорил, что саблю можно продать еще до аукциона.
– Ну, это бывает, если владельцы спешат или им делают предложение, от которого они не могут отказаться. Вообще, если вещь известная, такое случается довольно часто. Но в любом случае, если лот заявлен, покупка происходит через фирму.
– Да мы знаем, – успокоил Лашевич, – я контракт изучил внимательно.
– Мы заинтересованы, чтобы продажа произошла официально, но без лишнего шума и, главное, быстро, – пояснил Корнеев. – Нам паблисити не нужно. И очень хотелось бы побыстрей.
– Ну что ж, я могу сообщить дилерам, что клиент заинтересован заключить сделку до аукциона. Если кто-то интересуется именно этой вещью, то мы получим информацию уже на следующей неделе.
– Добро, – повеселел Корень. – Сообщай своим дилерам, а мы подождем еще неделю. Если появится что-то стоящее, то останемся, а нет – уедем, а к аукциону вернемся.
– Завтра утром отправлю запрос. Да, не думал я, Слава, что буду тебя обслуживать как официального клиента «Сотбис».
– Времена меняются, Веня.
– Ну что ж, давайте выпьем за дружбу, которая не стареет во все времена.
Поздним вечером, во вторник, в гостиничный номер Корнеева позвонил Извольский:
– Слава, есть клиент.
– Так. Серьезный?
– Я думаю, да, – подтвердил Извольский. – Позвонил известный артдилер из Женевы. Он работает только с очень богатой клиентурой. Клиент хочет осмотреть лот лично. Он прилетает из Брюсселя в четверг. Встреча в два часа дня. Но он выставил условие.
– Какое?
– До встречи с ним лот никому не показывать.
– Ага. Клюнул, значит? – обрадовался Корень.
– Похоже, даже заглотил.
– А кто он?
– «Сотбис» информацию о покупателях не предоставляет, – извиняющимся тоном сообщил Извольский. – Они могут открыть свое настоящее имя только сами.
– Ну ладно. Ты-то сам его знаешь? – не сдавался Корень.
– Завтра брокер должен представить информацию, согласованную с клиентом. Поскольку он приезжает сам, особенно скрываться ему нет смысла. Но даже после встречи личная информация клиента разглашению не подлежит. Он представится сам на встрече, если захочет. Я перезвоню в среду вечером.
– Ну что ж, это уже кое-что. В четверг так в четверг.
– Оревуар.
– Ауфидерзейн.
В четверг ровно в два часа дня Корнеев со своим юристом Лашевичем в сопровождении Крещеного зашли в кабинет Извольского. Настроение было приподнятое. Извольский позвонил накануне вечером и сообщил, что клиент известен в коллекционерских кругах и имеет самые серьезные намерения. Так что сделка вполне возможна. Через десять минут секретарь ввел троих мужчин. Представительного высокого старика сопровождали плотный мужчина средних лет и совсем молодой человек.
– Панин, – представился старик, – Владимир Георгиевич. – И раздал свои визитки. – А это мой зять, Александр фон Ройбах, и наш эксперт Жорес де Круа. Мы все говорим по-русски, так что переводчик не нужен.
– Из тех самых Паниных? – спросил Корень.
– Из тех самых, – улыбнулся старик. – Но родство не кровное. Моя бабка была замужем за Паниным вторым браком. Детей у них не было, и титул перешел к ее наследникам от первого брака. Отец графский титул не носил, а я польстился. Так что титул ношу не совсем заслуженно. Вот зять мой, Александр, – старик указал на Ройбаха, – он – настоящий барон. А я – урожденный Каратаев. Были на Руси такие промышленники, Каратаевы, может, слыхали?
– Нет, – признался Корень.
– Ну, ничего удивительного. Когда-то была очень известная фамилия.
Вошедшие держались довольно напряженно.
– Перед тем как мы приступим, – начал Извольский, – я бы хотел узнать, насколько серьезны ваши намерения относительно лота. Готовы ли вы приобрести данный лот по заявленной цене?
Панин утвердительно закивал головой:
