– Намерения самые серьезные. Я готов выписать чек, не выходя из этого кабинета, если данный лот действительно то, что нас интересует.
– Пожалуйста, ознакомьтесь с сертификатом подлинности российского министерства культуры. – Извольский передал клиенту бумагу.
Старик надел очки, внимательно изучил сертификат и возвратил его эксперту.
– Вот документы, подтверждающие право владения моего клиента. – Извольский передал папку.
Документы владения были прочитаны с не меньшим вниманием.
– Имеются ли какие-нибудь возражения или сомнения у вашей стороны по представленным документам? – Извольский вопросительно посмотрел на гостей.
Возражений не имелось.
– В таком случае приступим к осмотру лота. – Веня торжественно открыл футляр с саблей. Опытный аукционер расположил саблю против окна, и драгоценные камни весело засверкали на солнце. Старик медленно подошел к столу и внимательно осмотрел вещь. Его напряженное лицо смягчилось, он обернулся к своим спутникам и засмеялся:
– Зубовская сабля. Я так и знал!
Спутники старика тоже заулыбались, как будто он сообщил им чрезвычайно приятную новость. Извольский расценил их радость по-своему:
– Будет ли ваш эксперт проводить осмотр и экспертизу лота?
Панин весело посмотрел на Извольского:
– А мне, молодой человек, ее смотреть нечего. Я эту саблю прекрасно знаю. Вынужден вас огорчить, к сабле Чингизидов она не имеет никакого отношения.
Сторона продавца потрясенно молчала.
– Ну что ж, – оглянулся старик на своих спутников, – я думаю, мы можем откланяться. Благодарю, господа. Было приятно познакомиться.
– Погодите. – Корень придержал старика за локоть. – Вы сказали – зубовская? Вы уверены?
– Зубовская, зубовская. Уж я эту саблю не перепутаю.
– Значит, не Чингизидов, а зубовская? – настойчиво повторил вопрос Корень.
– Уж можете мне, старику, поверить. Честь имею.
Потрясенный Корень смотрел в спину уходящему Панину. Извольский взял в руки саблю:
– Невероятно, новодел такого качества! Просто невероятно…
– На всякое «Сотбис» найдется свой Зуб, – назидательно провозгласил Крещеный.
– Заткнись, – злобно процедил Корень.
– Что-то тут не так, – обратился к нему Виктор Павлович. – Чтоб Зуб тебя кинул… Нет, что-то тут не так.
– Кинул меня? – мягко переспросил Корень. – Ладно, посмотрим. Пора нам, Веня. Саблю у тебя оставим.
– Да, пожалуйста, – сочувственно закивал Извольский. – Я еще тут кое с кем посоветуюсь.
– Посоветуйся. А мы пойдем. Подкинул ты нам делишек.
Извольский опять понимающе закивал. Он примерно представлял, каких делишек он подкинул Корню.
Елена Леонидовна Усольцева проснулась во вторник раньше обычного. Сегодня Алексей Розум, с которым они жили уже два года, приезжал из командировки, как он называл свои служебные поездки, или с «войны», как называла она. Военные командировки Розума были постоянной конфликтной темой в отношениях Елены и Алексея, и сейчас она, вспомнив об этом, тяжело вздохнула.
Подполковник Розум был специалистом по подготовке операций «на опережение» или, другими словами, по созданию ловушек для любителей круглогодичной жизни в лесу, вдали от очагов цивилизации. Среди своих коллег Алексей считался одним из лучших профессионалов не только в стране, но и, по некоторым сведениям, за рубежом, и такое признание льстило его самолюбию.
Работу свою Алексей очень любил. Елена отнюдь не разделяла профессионального оптимизма Розума и в последнее время все настойчивее пыталась убедить его подыскать что-нибудь пусть менее увлекательное, но зато более безопасное. Напрасно он объяснял ей, что большую часть времени проводит не в густых лесах, охотясь за любителями лесной жизни, а в тихих помещениях с хитрой аппаратурой для электронной разведки и общается в основном с интеллигентными людьми, предоставляющими аналитические услуги разведывательным службам. И что он крайне редко лично принимает участие в заключительной части операций по захлопыванию мышеловок, потому как для этого есть свои быстростреляющие, бесшумноползающие и (чего уж там!) быстроубивающие специалисты.
Лена же, напротив, была уверена, что Розум не отказывает себе в удовольствии при случае поучаствовать в этих мужских играх, подтверждением чему служили отметины на теле подполковника, которых Розум стеснялся как мальчишка и пытался прикрыть от любящего взора Елены майкой.
На сегодня у Лены была крайне напряженная программа. Вчера ей не удалось уйти с работы пораньше, и она не успела на рынок, где собиралась запастись продуктами к приезду Розума. Кроме того, ей предстояло сделать генеральную уборку, приготовить праздничный обед и привести себя в порядок. Еще в пятницу она позвонила своей знакомой Светлане, парикмахеру из салона «Фламинго», и та записала ее на сегодня на два часа дня. Так что время было расписано по минутам.
Усольцева прошла под аркой дома, посторонилась, пропуская въезжающую во двор машину, и быстрым шагом направилась к автобусной остановке.
Возвращаясь с рынка, Елена взяла такси. Обвешанная сумками, она уже вошла в подъезд, когда таксист начал отчаянно сигналить.
«Пакет забыла», – испугалась Лена и, повернув назад, выглянула из подъезда. Такси стояло перед аркой, в которую пыталась въехать большая темно-красная машина, та самая, которую Лена чуть не зацепила утром. «Когда-нибудь они точно друг друга передавят», – злорадно подумала она.
В два часа пополудни, расслабившись в удобном кресле салона, Лена ждала, когда Светлана закончит с очередной клиенткой, и рассеянно смотрела в окно. «Опять эта машина. – Через дорогу стоял знакомый темно-красный джип. За рулем сидел крепкий блондин средних лет и читал газету. – Интересно, он что же, следит за мной?» – подумала Лена. И живо представила себе, как Розум, мучаясь ревностью, просит кого- нибудь из своих приятелей проследить за ней, пока он в отъезде. От того, что Розум может ее приревновать, Лене стало весело. Других возможных поводов для слежки за собой Лена придумать не смогла. Да и этот был, прямо скажем, крайне сомнительный. Представить Розума безумно ревнующим возлюбленную было крайне затруднительно. Лена вздохнула, отвернулась от окна и взяла со столика иллюстрированный журнал.
Вечером того же дня Лена сидела за столом на своей кухне и с умилением наблюдала, как Розум расправляется со второй отбивной.
– Леша, а за мной сегодня следили, – сообщила она игривым тоном.
Розум положил вилку, прожевал кусок, запил его вином из бокала, вытер губы салфеткой и внимательно посмотрел на Лену.
– Кто?
– Ну, машина такая бордовая. Джип. Сначала он к нам во двор заехал, когда я утром на рынок шла. Потом он опять во двор въехал, когда я с рынка вернулась на такси. А потом, представляешь, я сижу в салоне у Светки, а он стоит напротив салона на другой стороне дороги.
– А потом?
– Что «потом»? – спросила Лена, озадаченная неожиданно настойчивым интересом Розума.
– Ну потом, когда ты вышла из салона? Он тебя ждал?
– Ну да, стоял. А потом я села в троллейбус. А там такая давка была, и я уже ничего не видела.
– Если ты его еще раз увидишь, обязательно мне скажи. Как увидишь – сразу позвони на мобильный. Обещаешь?
– Ой, Лешка, да кому я нужна? Я думала, может, это ты за мной следишь… Ревнуешь, – поделилась своей версией Усольцева.
Но Розум снова не принял ее игривый тон и настойчиво повторил: