посуды. Кощунство! Истинное кощунство. И, подхватив красавицу ловким движением, Жанлен увлек ее в спальню. Но от этого легче не стало. Создавалось еще большее ощущение святотатства, надругательства. Черт бы побрал дурацкий снимок!

Жанлен поставил его к стенке напротив кровати, и теперь оттененное, темное лицо выглядывало из рамки как-то уж очень живо, а зеленые глаза уставились на хозяина квартиры в трепещущем испуге.

— Как будто я ее насиловать собираюсь! — возмутился Жанлен. — Что ты так смотришь?

Он отвернулся. Странно, но взгляд тяжелым копьем впился в спину. Вот незадача. Что же делать со злополучным снимком? Стоило Жанлену закрыть глаза, как воображение рисовало испуганное бледное лицо с мельчайшими подробностями. Да что же это, в самом деле? Ведь не дает спать. Может, вынести в коридор? Или лучше на кухню? Нет, эти места ее недостойны.

Жанлен опять поднялся, взял рамку и пошел к брату. Тот, вероятно, уже успел задремать, потому что ответил на стук не сразу. Наконец в темноте скрипнула дверь и заспанный Жак появился в черном проеме. Ничего не объясняя, Жанлен сунул ему фотографию.

— Забери, спать не дает.

И ушел. Со стороны сцена выглядела презабавно. В три утра один мужчина передает другому фотографию, утверждая, что та ему мешает.

При этом тот, второй, покорно кивнув, забирает ее, словно рамки с женскими фотографиями очень даже распространенная помеха. Всем известно, что такие вещи по ночам бегают и прыгают, производя жуткий грохот, и потому их следует изолировать на время сна.

Так или иначе, но в доме наконец воцарилось спокойствие.

Утро выдалось загадочное. Серые тучи в небе, звуки капель дождя по подоконникам. И не хотелось вылезать из постели. Тепло, сухо, зачем сегодня вообще покидать облюбованное гнездо?

Однако Жак был неумолим.

— Вставай, хватит валяться! — Он принялся стаскивать с брата одеяло. — Уже почти полдень, а ты все лежишь.

— Отстань, — проворчал Жанлен, отворачиваясь к стене. — Я старший. Хочу — сплю, хочу встаю, ты мне не указ.

Это была давняя семейная шутка. Жак действительно появился на свет на несколько минут позже брата. Врачи говорили, что приблизительно на пять. Каких-то пять минут, велика разница! Шутки шутками, однако в семье Тартавелей Жаку досталась роль младшего ребенка. И причем вполне серьезно. Мать частенько спускала ему те шалости, которых Жанлену не прощала никогда в жизни. Ему кое-что разрешали, на какие-то вещи закрывали глаза, не так строго наказывали. Сначала Жанлена это возмущало, но потом он нашел в своем положении ряд преимуществ. Ведь младший в какой-то степени всегда в подчинении у старшего. Вот тут-то и началось. Принеси ножницы! Помой за меня посуду! Твоя очередь гулять с собакой. Жак, тихий и скромный от природы, повиновался брату с более сильным характером.

— Отстань, — повторил настойчиво Жанлен. — Не люблю дождь.

Жак вроде согласился и вышел из комнаты, но сама форма этого согласия настораживала.

Прошла минута. Ничего. Другая. Ничего. И вдруг Жанлен почувствовал, как по шее, по голове и рукам побежали обжигающие холодные струи.

— Ах ты! — Рывком откинув одеяло, он вскочил с постели и попытался ухватить хохочущего брата за руку.

Тот ловко вывернулся и вылетел пулей из комнаты, расплескивая по пути воду, которую принес в кружке. Но это не остановило Жанлена. Да как он смеет нарушать сон старшего брата! В груди закипала чисто детская обида и радостный гнев. Именно радостный! Давно они так не веселились. Ну сейчас он получит!

Жертва попыталась скрыться в своей спальне, но разъяренный преследователь настиг его раньше. Жак был гораздо тоньше брата. Хрупкий, легкий его скелет хорошо подошел бы гимнасту или циркачу. Жанлен же, напротив, отличался довольно массивным телосложением. Сильные руки, широкие, истинно мужские плечи.

Фигура его, впрочем, не была лишена своеобразного изящества. Нет, он никогда не походил на медведя-увальня. Скорее на хорошо тренированного подтянутого пса, в то время как Жак — на хитрого тонколапого кота-проныру.

Жанлен поймал брата за воротник пижамы.

— Бунт на корабле! — завопил он. — Вы ответите за это, сударь!

Жак не мог ответить, смех сдавил ему горло.

Жанлен протащил брата через всю квартиру и, запихнув в ванну, принялся поливать холодным душем.

— На! Получай!

— А! — застонал, давясь смехом, Жак. — Пусти!

— Не пущу! — заорал Жанлен. Тут вдруг ему вспомнилось, что еще вчера брат говорил, что, возможно, подхватил простуду. Еще не хватало усугубить ее. Жанлен поспешно закрыл холодную воду, уже раскаиваясь в своем поступке.

Шутки шутками, а здоровье — вещь тонкая.

Жак удивленно посмотрел на него. В чем дело? — казалось, говорили его смеющиеся, радостные глаза. Что-то не так? Он стал отряхивать волосы и отжимать рукава и полы пижамы.

— Я принесу белье и полотенце, — сказал Жанлен, принимая строгий вид, а рука его уже регулировала воду, делая ее достаточно горячей.

Заговорил, заговорил внутри него старший. Ведь старшие всегда отвечают за младших. Жанлен уже упрекал себя за опрометчивость. Жак… Что Жак, какой с него спрос? Ему дай волю, он на своих пленэрах будет торчать в мороз с температурой сорок.

— Что? — не понял Жак. — Что ты…

Ну конечно, он уже и думать забыл о своей простуде. По какому такому закону младшие братья всегда оказываются живым воплощением легкомыслия? Жанлен сам ответил себе: именно потому, что старшие всегда стремятся думать за них, уберечь, предостеречь. И при этом ему и в голову не приходило, что Жаку 2 января этого года тоже исполнилось 27 лет.

Хотя, с другой стороны, природа словно не поровну поделила свои дары между братьями.

Жанлен болел редко, почти никогда. Сильный организм выдерживал любые инфекции. Жак же, напротив, цеплял все подряд и отрабатывал норму за двоих. Какими только болезнями он не переболел в детстве! Может быть, еще поэтому Жанлен, ощущая свое физическое превосходство, чувствовал себя обязанным.

Природа дала тебе больше сил, так заботься о слабом.

— Прогрейся как следует, — наставительно заметил он, выходя из ванной.

Жак не сопротивлялся. С детства он привык принимать эту странную, порой даже слишком странную заботу брата. Охотно подчинялся, не смел перечить. Да ему и в голову не приходило, что с Жанленом стоит спорить в подобных случаях. Ведь он сообразительнее, умнее. Жак всегда отдавал пальму интеллектуального первенства брату. Тот был предприимчивее, практичнее, лучше разбирался в жизни. Короче, оба абсолютно устраивали друг друга, не замечая в своих отношениях ничего абсурдного. Была и еще одна особенность. Стоило Жаку проявить заботу, о Жанлене, как тот шарахался в сторону, словно брат посягал на святое.

Так и жили. С тех самых пор, как эти порядки установились в родительском доме. Они не вызывали сомнений, к ним как-то очень быстро привыкали окружающие посторонние люди. Все правильно, иначе и быть не может.

За завтраком много шутили, много смеялись.

Теперь и самому Жанлену произошедшее не казалось трагедией. Подумаешь, испортил снимок. Ну и что. Сделает другой, но зато какая девушка! Замечательное фото. Вот бы найти ее и отдать.

— А ты сходи в полицию, — предложил Жак, разрезая по детской привычке кусок сыра на мелкие кусочки. — Говорят, у них в базе данных есть фотографии всех проживающих в городе постоянно. Паспортные фото.

— Пожалуй, — кивнул Жанлен. — Стоит — сходить. Но, мне кажется, нужна более веская причина,

Вы читаете ПОЭЗИЯ СТРАСТИ
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×