знал, они, в конце концов, оказались в бельведере, сидели и пили там «Йегермайстер», придумывая всем биографии. Жена занималась торговлей оружием и притворялась светской львицей из Сан-Марино. Партнер по бизнесу был порнозвездой и делал вид, что у него есть диплом МБ А. Все это было неправдой, но от этого они все становились только интереснее.
После вечеринки они отправились в «Мэлздайнер» поглощать чизбургеры. В два часа ночи они ездили туда-сюда по бульвару Сансет, показывая пальцами на проституток. У нее в жизни не было такой веселой ночи. В то время она была помолвлена с Джеком, а Грей жил с Анджелой, агентом из «Уильям Моррис». Две недели спустя он застал ее с хипхопером-азиатом, певцом из клуба «Вайперрум», а восемь недель спустя Джек бросил Зейди у алтаря.
Если б они были совсем безнадежны, они бы, в конце концов, переспали. Но поскольку они были только наполовину безнадежны, они, в конце концов, стали вместе пить и есть. Много. И жаловаться и стонать. Много. В этих занятиях они отличались большими умениями. Кроме того, Грей был человек с заскоками. Он был помешан на правильном произношении. Для серфера в его машине царил безупречный порядок. Если вы осмеливались бросить на пол пустую бутылку из-под воды, он останавливался у обочины. Однажды он порвал с девушкой из-за того, что та пила слишком много кофе. Заскоки. Она больше не спала с «заскоками». «Заскоки» были делом прошлого.
Когда Грей вошел, у него был такой вид, словно он готов кого-нибудь убить. Настолько, насколько, скажем, у Ричи Каннинхэма мог быть такой вид, словно он готов убить кого-нибудь. Он выглядел слишком благоразумным, чтобы источать настоящую злобу. Он плюхнулся на стул в кабинке, бросил на пол свой портфель, потянулся за пивом Зейди и осушил его одним глотком, со стуком поставив стакан обратно на стол.
— Почему я занимаюсь тем, чем занимаюсь? — Его синие глаза сузились, как будто он всю дорогу по пути сюда обдумывал этот вопрос.
— Потому что за это хорошо платят.
— Недостаточно хорошо, чтобы выслушивать, как актер говорит мне, что должен получить полтора миллиона, в то время как получил только триста пятьдесят тысяч за прошлый проект, который провалился и за который его надо было бы застрелить. Ненавижу актеров. — Он сделал знак официантке, чтобы та принесла еще кувшин пива. — И при этом я их раб. В моей жизни что-то неправильно.
— Если ты ждешь от меня аргументов в пользу того, что актеры — люди пристойные, то ты не с той девушкой разговариваешь.
— Это все моя вина. Я мог бы стать юристом, работающим в сфере охраны окружающей среды. Но тогда у меня не было бы дома. Или машины. Только миленькая однокомнатная квартира и проездной на автобус. Почему в выборе между добром и злом замешаны личные удобства? Я люблю свой DVD. Мне нужен мой бассейн. Однако чтобы оплатить все это, я вынужден выслушивать, как типы, которых выгнали из старших классов школы, которые не могут правильно произнести слово «шербет», рассказывают мне, что они должны получать по двадцать миллионов за фильм.
Когда принесли пиво, Зейди заказала двойную порцию картофельной кожуры и наполнила стаканы. Это явно будет долгий вечер. Ей много на что надо было пожаловаться, но если у Грея своя повестка дня, то они просидят до закрытия. И это на самом деле удачная мысль. Все-таки лучше, чем ехать домой и смотреть «Скорую помощь».
— Я тут сегодня фантазировала насчет одного моего ученика. — Она любила начинать разговор с шокирующего известия.
— Что?!
— Ему восемнадцать. Это законно. Кроме того, он — модель «Эберкромби энд Фитч». По правде говоря, я мастурбировала при мысли о нем.
Грей уставился на нее, потом подвинул к ней свой стакан. Они чокнулись, он снял пиджак и ослабил галстук.
— Мне нужны подробности.
— Его зовут Тревор. Он изображен на обложке каталога без рубашки и в шортах хаки, так низко сидящих, что видны эти маленькие V-образные мышцы, обрамляющие промежность. Как я могу на это не смотреть?
Грея это все, кажется, очень забавляло.
— Ты кокетничаешь, когда разговариваешь с ним на занятиях?
— Нет, я же профессионал. Сегодня я отдала ему его сочинение и предложила прочесть «Бродяг Дхармы», если ему понравилось «На дорогах». Потом я поглядела на его задницу, когда он уходил. — Она отхлебнула пива. Холодное светлое «Корз» и развратные сплетни. Отличное сочетание.
— Когда имела место вышеупомянутая мастурбация?
— А где, ты думаешь? В моей машине. По дороге домой.
Грей ухмыльнулся:
— Я перед тобой преклоняюсь. Я тебе когда-нибудь говорил это? Ты единственная женщина, способная мастурбировать за рулем, на Колдуотер-каньон.
Она закатила глаза:
— Попридержи свои похвалы. Я сегодня смотрела «Дни нашей жизни». Случайно.
— И?
Грей выглядел обеспокоенным. Зейди нравилось, когда он беспокоился за нее. Его беспокойство было только проявлением дружеской заботы, в отличие от беспокойства родителей, которое ощущалось как тяжелая ноша, ослаблявшая в ней волю к жизни.
— Я смотрела, как Джек целует другую женщину с таким же масленым взглядом, какой у него был, когда он целовал меня, а это значит, он играл на протяжении всех наших отношений, — не то чтоб я этого не знала…
Джек играл и после окончания их отношений. Когда он, наконец, позвонил через две недели после их сорванной свадьбы, то сказал, что сидел в мексиканской тюрьме. Потом вдруг сознался, что испугался и остался в Вегасе со своими приятелями по мальчишнику. Ему казалось, что он заслуживает снисхождения за то, что признает свои недостатки, но Зейди думала, что единственное, чего он заслуживает, — так это пинка под зад. С тех пор она с ним не разговаривала. Они с Греем однажды проезжали мимо его дома и бросили к его двери бутылку из-под пива, но она этим не гордилась. Как и тем, что она пользовалась веб- сайтом, рассылающим людям по почте картинки с собачьими какашками. Яростная злоба и глубокое, болезненное горе обычно заставляют человека поступать неправильно.
Грей накинулся на картофельные шкурки, как только они появились на столе. Зейди уважала человека, способного есть углеводы после пяти часов. Такого очень трудно найти в Лос-Анджелесе.
— По крайней мере, ты не заставала его с другой. — Он намекал на все еще мучивший его случай в «Вайпер рум».
— Ты встречаешься с самой совершенной девушкой в мире. Почему тебя вообще беспокоит, что Анджела тебе изменяла? Она осталась далеко в прошлом.
Зейди полила свою картошку соусом «Рэнч». С соусом «Рэнч» все лучше. Ее жизнь была дерьмом, но поскольку она была дерьмом с соусом «Рэнч», Зейди смогла выжить.
— Те, кто предает тебя, застревают у тебя в голове, должен тебе сказать.
Совершенно верно. Но Зейди не хотела допустить, что Джек еще имеет над ней какую-нибудь власть. На самом деле никакой. Во всяком случае, не над ее сердцем. Только над ее самолюбием, которое начало разрушаться с тех пор, как она сняла свою фату и «надела» выражение лица «У меня все в порядке».
— Кстати, ты говорила с Хелен? — Он спросил это как бы невзначай, но лицо его напряглось, как будто он старался то ли скрыть от нее что-то, то ли, наоборот, рассказать.
— Не говори мне, что вы порвали.
Хелен была ее двоюродной сестрой. Когда сестра Хелен, Дениз, выходила замуж прошлой осенью, Зейди притащила Грея с собой на это счастливое празднество. Прошел всего месяц с ее не свадьбы. Он был нужен Зейди, чтобы облегчить боль. Однако облегчить боль не удалось, поскольку Грей во время приема целовался взасос с Хелен на танцплощадке. Люди не должны были выходить замуж, раз она не вышла, и они не должны флиртовать, раз она этого не делает. Но это был не просто флирт. На самом деле Грей с Хелен стали встречаться. И влюбились друг в друга. И съездили в Напу. А девушку просто так не возят в
