Работа сообща была для них более свойственна, чем командование. Несколько лет назад я думал, что Земля единственная населенная планета. Теперь же, когда мне открыли глаза на правду, я не ждал, чтобы все во Вселенной будут следовать моему военному кодексу. Только задоголовый придирчивый начальник мог ожидать такого.
Морпехи могли и сами справиться с этим заданием, но C&P, вероятно, боялись оставаться внутри. Я не мог их винить, потому что прямо перед тем, как мы откупорили шлюз, некая непонятная штуковина материализовалась в нескольких футах от нас.
— Поспешите! Выходите наружу, — торопили C&P.
К счастью, монстр еще не до конца сформировался. Когда он наконец стал полностью твердым, мы были первым блюдом в его меню. Если верить двойникам, монстр любил начинать трапезу с углеродных объектов. И только после этого он принимался за сам корабль.
Перед тем, как мы вышли наружу, у меня появилась отличная возможно рассмотреть морду твари: она была так близко, что я мог достать до нее плевком. Паровой демон в сравнении с ней был просто симпотяшка. Князь ада рядом с ним был бы первым номером в очереди на свидание. А большинство отвратных импов так и вовсе могли взять титул «Мистер Америка».
Три глаза были расположены по сторонам от пылающего шара внутри вороньей головы.
Каждый был горящей черной точкой, они напоминали глаза пожирателя огня. Они были присоединены к трубе, заканчивающейся отверстием, которое, очевидно, было одновременно и ртом и носом. Желтая жидкость, льющаяся из трубы, с шипением растворялась на одной из сторон судна. Кислота издавала звук в точности как жаренный бекон. Все это происходило, пока голова размывалась, пытаясь завершить себя. Создание издавало сопящий звук.
«Желчное рыло» было подходящим именем.
Арлин первая пробежала от перемычки к шлюзу. Мы вышли с правой стороны судна.
Похоже, это была хорошая идея, потому что остаток монстра был на левом борту. Мы действовали быстро, чтобы у чудовища не успело проснуться любопытство.
С каждым разом меня все меньше беспокоило то, что наши скафандры были такими тонкими. Если бы на капрале Галлатине был его обычный костюм в тот момент, когда произошел несчастный случай, его легкие был разорвало в вакууме. Я начинал понимать слова Галлатина о вере. У меня тоже была вера в эту инопланетную технологию.
Мы осуществили план Арлин до того, как монстр обо всем догадался. Наша работа в открытом космосе состояла в помещении реактивного снаряжения снаружи корабля. Затем нужно было просто включить их и дать им сделать свою работу.
Медленно, ах, как же медленно, реактивные блоки начали поворачивать корабль. Мы рассчитывали на одну вещь: что существо, проведшее всю жизнь в условиях невесомости, не сможет дружить с силой тяготения. Если наше судно будет вращаться, тварь оставит нас в покое.
Если теория Арлин верна, желчное рыло испытает новое для него ощущение: отказ в приглашении. Эдакий тонкий намек на то, чтобы он шел в другое место. Или «куда-нибудь», как сказали бы Сеарс и Роэбак.
Перед тем, как монстр понял, что у него проблемы, он издал что-то вроде довольного храпящего звука. Не требовалось многого, чтобы привлечь внимание твари. Когда корабль набрал гравитацию 0.1, храп превратился в вой ярости и отчаяния. Тяжелый стук и звуки жидкости предшествовали его уходу. Мы не смогли увидеть, как части воссоединяются в одно целое. Но мы увидели кое-что получше: как громадное создание — размером, возможно, с треть корабля, — удаляется в вечность. С этого угла мы могли рассмотреть, что осталось от твари на: ряд труб рассыпался в облачную вихрящуюся массу. Затем эта масса, как нам показалось, стала твердой, она превратилась в нечто вроде панциря черепахи. Если бы мне довелось когда-нибудь снова встретить коммандера Тейлор, я бы порекомендовал ей эту вещь для членства в Обществе Морских Волков.
Я так никогда и не узнал, зачем Арлин потребовался самый здоровенный ботинок, который мы только смогли найти.
Когда мы оказались внутри, в безопасности, возникли новые проблемы. Корабль не был смоделирован, чтобы вертеться вокруг своей оси на такой скорости. Структура судна понесла серьезный ущерб и пропускала воздух, как последняя сука. Было так много швов раскола, что мы бы никогда не смогли залатать их всех.
— У нас нет плана, как использовать корабль без воздуха, — признались C&P, — но не волнуйтесь.
Не волноваться? Где же я это раньше слышал? А, это было в журнале «Mad». Альфред Э.
Ньюман на его обложке выглядел в точности как последний президент США. Пожиратель огня сделал из последнего тост. Это было хуже, чем любое исследование конгресса.
— Почему мы не должны волноваться? — поинтересовался я.
— Космические костюмы, — ответили они.
— Мы потеряли время, пока возились с этим монстром, — заметила Арлин. — Не может быть, чтобы в костюмах было достаточно воздуха, чтобы его хватило на весь остальной путь.
Арлин и Флай настаивали, что C&P не имели чувства юмора, но то, что слышалось сейчас из их уст, звучало для меня как насмешка.
— Не беспокойтесь, — повторили они. — В поясах достаточно воздуха для человека!
Я не был сильно удивлен. Мы готовы были доказать, какие жесткие мы ребята. Морская пехота! Мы могли задерживать дыхание на большее время, чем кто-либо другой, даже дольше, чем те пилоты на «Бове». Мы могли сесть на корточки в своих костюмах и просидеть так, пока воздух медленно не исчерпается… и при этом не жаловаться. Жесткие парни никогда не жалуются. Нам это было под силу. Мы умерли бы, так и не пожаловавшись, потому что мы не были слабаками. Мы не были какой-нибудь низшей формой жизни. Мы не были гражданскими.
Когда я посмотрел на Флая и Арлин — теперь они будут для меня первыми именами на всю оставшуюся жизнь — я задался вопросом, чувствовали ли они то же, что и я. Я никогда не встречал нормального морпеха. Я не уверен, что такой вообще существует. Именно поэтому моя жена развелась со мной. Проклятая гражданская.
Арлин выстрелила одним из своих метких замечаний:
— Передовая технология очень сильно сокращает число кульминаций. Вот к чему мы пришли: мы были на попечении высших созданий. Это была наша удача — стать баловнями одной из сторон галактической войны. Другая сторона смотрела на нас, как на помеху.
Флай говорил за все человечество, когда требовал узнать больше об этой самой другой стороне.
— Больше никаких сюрпризов, — сказал он близнецам. — Вам следует предупреждать нас о тварях вроде желчного рыла. Его послали Фреды?
— Не от Фредов, — уверили они нас. — Просто другое создание, которое получило от Лорда дар жизни.
Флай усмехнулся.
— Это не имеет значения сейчас, когда мы уже дали ему пинка. Расскажите нам о Фредах.
Что они из себя представляют?
C&P сражались с Фредами очень долго, и они не могли не знать о них хоть что-нибудь.
Наши инопланетные союзники не были идиотами. Это я был идиотом, потому что не спросил об этом сам. Когда дьяволы сначала появились на Фобосе и Деймосе, это было неожиданностью для компании «Фокс». Не было никакого брифинга для Флая и Арлин. Было только выживание.
Прежде, чем моя боевая команда вступила на Фобос, я выкачивал из наших бесстрашных героев все, что они помнили о спутниках Марса. Теперь настало время выкачивать все из Сеарса и Роэбака.
Брифинг состоял из спроектированных картинок и базового описания главного врага, которое Сеарс и Роэбак давали на забавном английском языке. Я перестал дышать, когда увидел, что голова Фреда была похожа на артишок. Глазные яблоки были раскиданы по куполу, как изюм на пироге. Головы казались мне немного маленьким, но на то было серьезное основание: за умственные способности отвечали не они. Серое вещество было размещено в более безопасном месте, ниже, в бронированной груди. Это было место для очень большого мозга. Руки, прикрепленные к груди, выглядели словно эластичные, с палочками для
