складываются не в вашу пользу.
Канюков угрюмо кивнул.
Александр Михайлович, возвратившись в кабинет, перечитал протокол допроса. Обвиняемый раскрываться не желал. Его сопротивление ломало намеченный план. Предполагалось, что Канюков, будучи обиженным Дыбиным, начнет признаваться, но он на это не пошел. Обстановка вынуждала прибегнуть к предъявлению улик. Этого делать Гвоздев пока не хотел, но…
Он вызвал Канюкова для продолжения допроса.
— Где сейчас находится Шакур? — сразу же спросил Гвоздев.
Вопрос был настолько неожиданным, что Канюков не смог скрыть удивления.
— Шакур?..
— Шакур Калмов, вы его зовете Шакир, тот самый, с которым вы крали тушенку из вагона.
— Не знаю. Как спугнули нас тогда, так он и пропал.
— А где Кандыба?
У Канюкова опустилась голова. Стала заметна сухощавость сутуловатой спины. Медленно текли минуты.
— Кандыба — это я, — наконец глухо признался Анатолий.
— Канюков — Дыбин?
— Откуда знаете? — узкие глаза Канюкова неестественно расширились.
— Спокойно, Анатолий Федорович. Давайте будем разбираться по порядку.
— Откуда знаете Дыбина? — упрямо повторил Канюков.
— Служба такая. Мы знаем и то, что вы ходили к Антону Прохоровичу просить денег, чтоб внести залог, а он их вам не дал.
Лицо Анатолия побледнело.
— Кто продал? — хрипло спросил он.
— Анатолий Федорович! Никто вас не продавал. Жизнь, сама жизнь вывела вас на чистую воду. Вы совершили кражу. Вас задержали. Задержав, установили вашу личность. Определив личность, стали выявлять ваш образ жизни. И выявили: Канюков Анатолий, он же Толик, имеет кличку Кандыба, иногда встречается с кочегаром Дыбиным. Ну и догадались: Канюков — Дыбин. Поинтересовались, что за человек Дыбин, и узнали, что в эти дни вы к нему ходили. Два раза. Все стало ясно: вы ходили просить денег. И поскольку к нам сегодня пришли без таковых, значит, Дыбин денег вам не дал. На консервных банках, находившихся в мешке, с которым был задержан Жиренков, обнаружились отпечатки и ваших пальцев. Жиренков признался, что с ним был Шакур.
— И что же за мною у вас числится? — уныло поинтересовался Анатолий.
— Скрывать не буду — немало.
— Что же должен я теперь делать?
— Во всем чистосердечно признаться.
На следующий день Анатолий рассказал о нескольких кражах, совершенных им вместе с Жиренковым, но ни единым словом не обмолвился о Дыбине.
КОГДА связь Канюкова с Дыбиным выявилась с полнейшей определенностью, Лукин и Гвоздев остались вечером обдумать дальнейшие действия. По всему выходит, что сбывал ворованное Дыбин. О том, что он принимает личное участие в кражах, никаких сведений не поступило.
Подъехать на автомобиле к показанным Жиренковым тайникам практически было невозможно. Значит, «добычу» из них уносили вручную. Кто переносил? Видимо, сам Дыбин.
И так появилась рабочая версия: сбыт шел через Дыбина. Но как и куда? Для того чтобы арестовать Дыбина, достаточных оснований не имелось. Хуже того, его арест насторожит оставшихся еще неизвестными сообщников. И они, естественно, все силы приложат к тому, чтобы замести следы.
— Я здесь вот составил список, — сказал Гвоздев, — украденного с участка Жиренкова. Судя по всему, товар шел в одном направлении. Если бы удалось нащупать это направление, поиски значительно бы облегчились.
— А список-то не мал, — заметил Лукин.
— И не достаточно полон, — в тон ему добавил Гвоздев.
— Все это легче сбывать через торговую точку, расположенную где-нибудь в сельской местности, — вслух размышлял Лукин.
— И довольно густо населенной сельской местности. Где больше людей, там выше спрос на самые разные товары.
Сидели часа полтора. Рассуждали: кто может быть контрагентом у такого человека, как Дыбин? Все данные говорили за то, что он доверчивостью не отличается. Наоборот: крайне недоверчив. Кого же при таком характере он введет в курс столь ответственного дела? Друга? У него нет друзей. Брата? Возможно… Надо проверить его на предмет родственников.
Лукин принялся за дело. Как прикинули они с Гвоздевым, интересующий их человек не мог проживать далее чем в радиусе ста километров — иначе возникли бы трудности с доставкой «товара».
Первые запросы нужного результата не дали. Однофамильцев Дыбина среди руководителей торговых точек, расположенных поблизости, не было.
«А что, если по отчествам поискать?» — подумал Николай Степанович.
Таковых обнаружилось трое: двое мужчин и одна женщина — Мария Прохоровна Семенова. Мужчины были коренными местными жителями, стало быть, отпадали. Мария Прохоровна значилась уроженкой Горьковской области. Год рождения — 1940.
«А что, если повнимательнее изучить эту Марию, — решил Лукин, — чем черт не шутит… Дыбин с 1935 года рождения, Мария — с 1940. Может, сестра? А место рождения записано по ошибке, или, возможно, Дыбин ухитрился неправильно записать в документы место своего рождения… Надо проверять…
Николай Степанович отправился в поселок, где жила и работала Семенова. Он был обрадован, когда установил, что до замужества она значилась Дыбиной и являлась воспитанницей детского дома города Горького. Все встало на свои места.
Одновременно Лукин узнал, что ее муж, Владимир, работает шофером грузового автомобиля. В город ездит часто.
Путей дальнейшей работы представлялось несколько: назначить ревизию в магазине; опросить человек двадцать постоянных покупателей; уточнить, не было ли в дни после краж в продаже товаров, что числятся в похищенных; проверить путевые листы Владимира и определить, не ездил ли он в город в эти самые дни.
Выполнить эту работу быстро одному было явно не под силу. Николай Степанович позвонил Гвоздеву, обрисовал обстановку, попросил связаться с руководством местного райотдела насчет выделения помощи.
…Лукин с помощниками быстро продвигался в реализации плана. Все его предложения нашли полное подтверждение. Ревизия, опрос покупателей, изучение путевых листов Семенова давали достаточно оснований полагать — ворованное привозилось в магазин, которым заведовала Мария, и здесь вполне «официально» продавалось.
Продвинулись дела и с Канюковым. Анатолий наконец набрался решимости и раскрыл роль Дыбина в их совместной преступной деятельности. Рассказал он и о том, как привлек однажды к краже парня по кличке Обалдуй. Правда, сознался он в этом лишь после того, как Александр Михайлович устроил ему очную ставку с Рябовым. Тот опознал Дыбина.
— Все возвращается на круги своя, — заметил Шульгин. — Теперь, думаю, Дыбина нужно арестовывать…
ВОДИТЕЛЬ Семенов, муж Марии, смотрел на следователя невинным взглядом и монотонно повторял одно и то же:
— Я работал честно и знать ничего не знаю… Как я мог что-нибудь?.. Да я ни разу скорости на дороге не превысил, а не то что…
