С четверти первого до полседьмого

Ведь я совсем не красива…»

А он улыбнулся в ответ и сказал:
«За все: за походку, голос, глаза».

А годы спустя, на исходе сил,
Она рванулась в вопросе:
«За что? За что ты меня разлюбил!
За что, окаянный, бросил!»

А он усмехнулся в ответ и сказал:
«За все: за походку, голос, глаза».

«Душноватые, буйные, дальние дни…»

Душноватые, буйные, дальние дни
Ты прости мне, о Господи, и сохрани!

Пусть развеется начисто, как болтовня,
Что в недуге и горе он предал меня!

Ты прости ему низость и трусость — прости,
Он — за давностью боли — безгрешен почти…

«До чего мы с тобой не похожи…»

До чего мы с тобой не похожи!
Аж мороз пробирает по коже.

Веет вечер прохладой морскою,
Что неправильно под Москвою.

Крики чаек и запах тины
С этой речкой не голубою
Так же явно несовместимы,
Как, наверное, мы с тобою.

Но я знаю: когда без тренья,
Словно в море с вышки, с размаху,
Я в иное уйду измеренье,
Неподвластное злобе и страху,
Недоступное сраму и блуду, —
Я и там тебя не забуду.

«Бремя давней любви…»

Бремя давней любви —
это счастье особого рода.
Ты продлил бы мне, Господи,
кроткое это житье!
Ну а если нельзя без геройства —
пусть, ладно, свобода.
Только пусть поскорей,
я хочу пережить и ее.

Я согласна хлебнуть вышины,
как не всякая птица,
Сквозь мелеющий воздух
мучительной красоты.
Лишь бы к ночи хотя бы
в душистой избе схорониться,
Где в хорошее лето
окна достигают цветы.

А потом вспоминать, улыбаясь,
звоночки трамвая,
Ярко-желтые пятна на синем
(листва и вода)
И подумать, что осень
так сладко меня забывает,
Как никто из людей
никого, ни за что, никогда…

«Твой голос морозен…»