вооружению. Эта зенитная ракета оснащалась фотоконтрастной головкой самонаведения, успешно работающей только днем по целям в верхней полусфере. Кроме того, ближний воздушный бой крайне затруднял прицеливание корпусом ракеты: в этих условиях ГСН должна была наводиться в соответствии с целеуказанием от бортовых систем носителя. Энергетика двигателя ракеты 9М31 обеспечивала поражение только околозвуковых целей.
Разработку К-60 поручили не создателям ракеты 9М31 (коллективу КБТМ Миноборонпрома во главе с А.Э. Нудельманом), а ПКПК (бывшему ОКБ-4) Минавиапрома. Наряду с главным конструктором М.Р. Бисноватом и его первым заместителем В.И. Елагиным разработкой руководили А Л. Кегелес, Г.Н. Смольский и И.Н. Карабанов. В результате, несмотря на все преимущества унификации, к концу разработки К-60 унаследовала от «Стрелы-1» только калибр 200 мм и габариты боевой части, а ее стартовая масса в полтора раза превысила массу 9М31.
При выборе основных технических решений по ракете К-60 ее разработчики, до того успешно создавшие относительно крупные ракеты средней и большой дальности К-8 и К-80, не могли не учитывать опыта работ своих коллег по ракетам семейства К-13, хотя в итоге К-60 имела ряд принципиальных отличий от изделия «Вымпела».
Как и на К-13, первым отсеком К-60 («изделие 62») являлась тепловая ГСН. Конструкторы киевского «Арсенала» во главе с С.П. Алексеенко создали головку самонаведения «Комар» (ОГС-60ТИ) с малоинерционным гиростабилизатором, который обеспечивал отработку углов целеуказания до 12' по информации, поступающей от бортовой прицельной системы самолета. Сопровождение цели в пределах сектора ±45° осуществлялось с угловой скоростью до 30 град/с. В целях повышения эффективности аэродинамических рулей на больших углах атаки для спрямления набегающего воздушного потока применили небольшие дестабилизаторы, закрепленные на наружной поверхности корпуса ГСН.
Малая мощность боевой части определила ряд компоновочных решений по ракете. Неконтактный подрыв обеспечивал нанесение ущерба цели в пределах радиуса поражения 2,5 м, но уверенное уничтожение достигалось при прямом попадании. Наибольший ущерб наносился при проникновении боевой части во внутренние объемы цели. Поэтому на К-60 боевую часть стержневого типа выдвинули как можно дальше вперед, во второй отсек, расположенный непосредственно позади головки самонаведения. При малой массе и относительно большом калибре боевую часть выполнили с внутренним каналом большого диаметра. В третьем отсеке последовательно размещались предохранительно-исполнительный механизм, рулевой привод и аппаратура автопилота, необходимость применения которого определялась намного более жесткими требованиями по маневренности в сравнении с К-13. На наружной поверхности передней части отсека установили попарно кинематически связанные аэродинамические рули, а ближе к хвосту – антенны радиовзрывателя. В начале четвертого отсека находился радиовзрыватель, а за ним располагался источник электропитания: два электрогенератора, работающих от турбины, приводимой в движение продуктами сгорания порохового аккумулятора давления.
Пятый отсек представляет собой твердотопливный двигатель ПРД-259 с переменной по времени диаграммой тяги. На корпусе двигателя крепятся треугольные крылья большой стреловидности. Малое удлинение крыльев при достаточной для требуемой маневренности площади обеспечивает компактность размещения на носителе, что необходимо для увеличения боекомплекта. Вдоль задних кромок крыльев размещаются роллероны.
Стыковка отсеков осуществляется байонетным соединением, за исключением первого отсека – ГСН, которая крепится посредством фланцевого соединения. Ракета поставляется в войска полностью собранной, в гермочехле и деревянной таре, защищающей от механических повреждений.
Первые проработки по малогабаритной высокоманевренной ракете, предназначенной для вооружения самолетов МиГ-21, МиГ-23, Су-15, Су-17 и Як-28П, начались в ПКПК в 1968 г. Ключевым элементом разработки являлась достаточно легкая и малогабаритная ГСН. Поэтому уже в этом году с киевским «Арсеналом» был заключен договор о разработке тепловой ГСН, в дальнейшем получившей наименование «Комар». В следующем году была подготовлена техническая документация и начато изготовление элементов матчасти – 28 экспериментальных отсеков.
Постановлением от 21 января 1970 г. ПКПК официально поручили разработку высокоманевренной ракеты массой 30- 35 кг. Началась экспериментальная отработка основных агрегатов, в частности, газогенератора, обеспечивающего рабочим телом как турбогенератор, так и рулевые машинки. Подготовили также техдокументацию на вариант ракеты с радиовзрывателем «Колибри» взамен изначально применявшегося оптического взрывателя Н-62.
Уже в 1971 г. началась натурная отработка. Были проведены полеты летающей лаборатории с контейнерами К-30 для испытания ГСН. После двух автономных пусков перешли к отработке телеметрических ракет. Шесть изделий запустили с наземной пусковой установки. С удаления от 500 до 1500 м они успешно наводились на горящие трассеры, установленные на вышке.
С дооборудованного МиГ-21СМТ №117 провели четыре автономных пуска и два пуска телеметрических ракет с ГСН по парашютным мишеням. Переоборудовали и пару МиГ-23М №602 и 605, к которым в следующем году добавились однотипные самолеты №1701 и 1801.
В августе 1972 г. закончился этап испытаний главного конструктора. В течение года с МиГ-21СМТ N“1110 провели одиннадцать пусков по мишени МиГ-17.
В целом в ходе 17 пусков, выполненных в 1971 г., и 43 – в 1972 г, было сбито семь МиГ-17 и Ла-17. Завершению испытаний в том же 1972 г. помешала испортившаяся погода – удалось провести 32 пуска по МиГ-17 и Ла-17, пять мишеней было сбито. Ракету рекомендовали принять в серийное производство. На следующий год решили отложить только одну стрельбу по МиГ -17, однако фактически обьем испытаний многократно увеличился: всего осуществили более полусотни пусков. Государственные испытания проводили с МиГ-21 и МиГ-23, при этом к ранее задействованным самолетам добавился серийный МиГ-23 №0021.
С учетом малых габаритов и веса ракет для их применения вначале использовали пусковую установку АПУ-62 на три изделия, с которой и началась летная отработка. Входе испытаний выявилась необходимость создания пусковых установок на два и одно изделие. Стало ясно, что К-60, как правило, будут использоваться в составе смешанного самолетного вооружения, в сочетании с более мощными и дальнобойными ракетами. Поэтому в дальнейшем практическое распространение получили АПУ-60-1 с одной направляющей массой 32 кг и АПУ-60-ll с двумя направляющими, весящая всего на 2 кг больше. Последняя имела правое и левое исполнение и применялась в основном на МиГ-23МЛ, МиГ-25, МиГ-27 и МиГ-29. Пусковые установки в вариантах АПУ-60-М и АПУ-60-1МД крепились к балочным держателям, а в модификациях АПУ-60-1 ДБ 1 и АПУ-60- 1ДБ2 – непосредственно к консолям крыла самолета-носителя. Выпуск АПУ-60-Ш для трех ракет ограничился опытной партией.
В 1973 г. успешно завершились государственные испытания ракеты на МиГ-21 и МиГ-23 №2503, 1201, 1901, 1231. Постановлением от 18 декабря 1973 г. К-60 под наименованием Р-60 была принята на вооружение – на два года ранее, чем аналогичная французская ракета «Мэджик».
Срок разработки К-60 – около четырех лет – оказался рекордно коротким по сравнению с другими оригинальными отечественными ракетами, процесс создания которых затягивался на 8-9 лет и более. При эксплуатации в войсках ракеты впервые не требовали проведения регламентных работ. После появления фотографий МиГ-23 с Р-60, сделанных с борта зарубежного самолета, новая советская ракета получила кодовое наименование АА-8 Aphid.
Ракета Р-60 применяется с дистанции до цели до 7,2 км. Данное значение обеспечивается на высоте около 12 км, а вблизи земли дальность уменьшается почти втрое.
