свободный от обаяния всякого учения?
4.4 Суддхаттхака сутта. «Пребывающий в чистоте»
788. «Вот вижу я здесь чистого человека, полностью исцеленного; смотря на него, можно достичь чистоты!»
С таким убеждением, считая его «выcшим», он считает, что познает, созерцая «непорочного».
789. Но если бы человек мог очиститься, наблюдая, или если бы с помощью такого знания он мог бы отбросить страдание, то недостигший мог бы очиститься, наблюдая другого человека. Однако это только мнение тех, кто так утверждает.
790. Брахман не очищается ни другим человеком, ни видимым, ни слышымим, ни воспринимаемым, ни соблюдением ритуалов. Он не загрязняется заслугами или проступками.
791. Оставивши прежних своих наставников, люди идут к другим; увлеченные похотью, они не раскуют цепи, сковавшие их; они то хватаются за Дхарму, то бросают его для другого, как обезьяны, перебрасываясь с сучка на сучок, то хватают, то бросают их.
792. То дела благочестия делают они, то, побужденные похотью, увлекаются суетными делами; но муж великой мудрости, на опыте постигший Дхарму, не разбрасывается на все стороны.
793. Безразличный ко всем дхаммам, ко всему, что видимо, слышимо или познаваемо, он видит их такими, какими они есть в действительности, и живет с ясностью (ума). Что его может поколебать?
794. Он не составляет учений, не предпочитает то или иное из них, не говорит никогда: «Я безгранично чист». Разорвавши узел привязанностей, ничего более не жаждет он в мире.
795. Он — брахман, победитель греха; ничем не овладевает он из всего того, что видит и о чем знает; никакая страсть не волнует его; ни в чем не увидит он в ослеплении «высшего в этом мире».
4.5 Параматтхака сутта. «Пребывающий в превосходстве»
796. Что человек, привязанный к определенным убеждениям (диттхи), говоря: «Они самые лучшие», — считает их высшими в мире, со всех сторон отличными от того, что он считает дурным, — в том открывается для него обильный источник пререканий.
797. Видя в самом себе верного судью всего видимого, слышанного или узнанного, судью добродетелей и дел благочестия, он смотрит на все другое, не признанное им, как на дурное.
798. Тот знаток называет правдою те узы, будучи зависим от которых, он и смотрит на все остальное, как на дурное! Умелые говорят, что (убеждение становится) ограничением, если опираясь на него, человек считает все остальное низшим. Пусть же нищенствующий освободится от зависимости от всего видимого, слышимого, осознаваемого, от обычных добродетелей и дел благочестия.
799. Пусть не создает он учений ни путем знаний, ни путем добродетели и дел благочестия, пусть он не выставляет себя ни равным другим, ни низшим среди них, ни отличным от них.
800. Отбросив все привлекавшее прежде, ни к чему не привязываясь, он не зависит ни от чего в познании. Он и не входит в близкие сношения с теми, которые порабощены тем или иным учением, он не возвращается к толкованиям философов.
801. Кто не влечется ни к одной, ни к другой крайности, кого не манит возрождение в существовании ни в этом, ни в том мире, тот не ищет фиксированной точки зрения в исследовании тех или иных учений.
802. Кто не имеет предвзятых воззрений относительно видимого, слышимого и измышленного, — каким же путем и кто бы мог поколебать того брахмана, кому равно безразличны все убеждения (диттхи)?
803. Он не составляет учений, не отдает предпочтения тому или иному из них, его не восхищают те добродетели и благочестивая жизнь, которые так прославляются здесь: отплыв к иному берегу, он уже никогда не возвратится сюда.
4.6 Джара сутта. «Старость»
804. Быстро проходит эта жизнь: не прожив даже и ста лет, человек умирает, и если проживет он больше, все же умрет, согбенный годами.
805. Люди печалятся о том, что считают «своим», так как в каждое имущество непостоянно, нет ничего, что имелось бы постоянно. Видя это разделение просто таким, как есть, навсегда оставь свое жилище!
806. То, чем дорожит человек, о чем думает: «Вот это мое», — разве удержит он у себя, умирая?.. Пойми это и, следуя по моим стопам, не задумывайся более о покинутом мире.
807. Как пробудившийся не видит того, с кем он встретился в сновидении, так и милых ему умерших человек уже никогда не увидит.
808. Люди носят здесь имя, их видят и слышат; но по смерти от них остается всего только имя их!..
809. У жадных себялюбивых не иссякает печаль, сетования и жадность; Мудрый же, покинувший жадность, уходит в скитания, провидя радости успокоения.
810. Монах, шествующей несвязанный, с духом, затворенным от внешнего, — не увидит себя вновь на этом пути существования,
811. Никогда не услаждается здесь Мудрец, никогда не горюет; печаль и жадность не вливаются в его сердце, как вода на листок лотоса.
812. Нет, никогда капля воды не удержится на листке лотоса, никогда Мудрый не прилепится ни к чему из того, что видимо, что слышимо и что ощущается.
813. Кто стряхнул с себя все греховное, тот ничего не воспримет в жадности из видимого, слышимого и ощущаемого: он не ищет очищения посредством другого, ибо ничто, идущее извне, не радует и не огорчает его.
4.7 Тисса Меттейя сутта. «К Тиссе Меттейе»
814. — Скажи мне, о Славный! — так говорил достойный Тисса Метейя, — о падении того, кто предался похоти; слыша твое наставление, мы поучимся уединению.
815. — Тому, кто предан похоти, о Метейя, тщетны все поучения, он сам вредит себе в жизни, — вот что в нем низко.
816. Кто прежде в одиночестве шел своим верным путем и вот теперь ниспал до похотей, тот не остановится уже, как покатившаяся колесница; пусть же несет он имя низкого человека!
817. Его былая слава и честь навсегда потеряны для него. Видя то, пусть человек навсегда оставит похотливые вожделения.
818. Кто, не управляющий сам своею мыслию, скупится на размышления, тот, слыша от других посрамляющее слово, впадает в недовольство.
819. Он добывает тогда себе оружие, скованное учениями других, становится весьма жаден и попадает на путь неправды.
820. С именем «мудрого» вступив на путь уединенной жизни, вот он вновь подпадает обаянию похоти и вновь страждет, как прежде, безумец!
