Пуффендуй, или же Слизерин-Когтевран, то есть те факультеты, между которыми отношения не носили ярко выраженный соревновательный характер. Но, тем не менее, в этот раз директор все же решил рискнуть, чем поверг деканов в тихий ужас, а учеников – в небывалый ажиотаж. Судя по настроению, царившему в гостиных, игра обещала быть в высшей степени захватывающей и жесткой – побежденного ждал целый год насмешек, и ни один факультет не желал ударить в грязь лицом.
На уроках преподаватели с завидной регулярностью перехватывали записки с рассуждениями по поводу грядущего матча, списки тотализатора, какие-то вычисления и процентные соотношения ставок за один из факультетов. На переменах то и дело вспыхивали заклинания, на зельеварении количество взорванных котлов побивало все рекорды, а профессора едва успевали превращать всевозможных зверьков обратно в учеников. Снимать баллы было бесполезно, назначать отработки – аналогично, поскольку за месяц учебы в замке еще не было ничего толком запачкано, сломано или разбито. Награды и кубки в Зале Почета были вычищены до блеска в первые же три дня после объявления директора, кабинет зелий приобрел первозданный вид, а в хранилище уже не осталось свободных мест под ингредиенты. Мадам Помфри и Северус Снейп крутились как белки в колесе, пытаясь уследить за порядком, здоровьем учеников и сохранностью замка одновременно, Минерва МакГонагалл замучалась выяснять отношения с родителями учеников, директор только мило улыбался, а квиддичные команды ходили с палочками наперевес, отбиваясь от болельщиков команды соперника.
Неудивительно, что к концу недели преподаватели ходили на грани нервного срыва.
- Северус, ты еще не спишь? – в кабинет заглянула МакГонагалл. – Извини, что беспокою…
Снейп молча протянул трансфигуратору флакон с успокоительным.
- Благодарю. Как ты догадался, что я за зельем?
- Не за что, Минерва. Ко мне бегает весь преподавательский состав за ним.
- Да уж, идеи Альбуса порой смертоубийственны, - усмехнулась та. – Поделись секретом, как ты удерживаешь дисциплину на уроках?
Зельевар пожал плечами.
- Не знаю. Видимо, стоит поблагодарить всяческие байки обо мне – мол, я такая скотина, что проверяю зелья на заблудившихся первокурсниках, а некоторые особо опасные заставляю варить семикурсников под Империусом. Минерва, благодарю за комплимент, но даже у меня никакой дисциплины не держат. Пятнадцать взорванных котлов за три дня – абсолютный рекорд!
- Сколько?! – охнула трансфигуратор.
- Пятнадцать, - Снейп скривился. – Минимум два котла за урок. Один из учеников отвлекает меня, и, пока я проверяю, в чем причина взрыва, его сообщник кидает в котел оппоненту какой-нибудь ингредиент, вызывающий взрыв. И поди докажи, что взрыв вовсе не случайность!
- Да, но вчера-то обошлось без взрывов, - напомнила МакГонагалл.
- Я пообещал, что за каждый взорванный котел буду снимать по 50 баллов с каждого факультета. Это вроде подействовало.
- Беру идею на вооружение.
- Не стоит: к началу матча все четыре факультета окажутся в минусе.
- Да черт с этой гонкой за кубок школы! – отмахнулась ведьма. – Главное удержать дисциплину, иначе Хогвартс придется закрывать на реставрацию!
- Резонно, - склонил голову Снейп. – Кстати, Минерва, позвольте предложить вам пари: в этом году Слизерин и Гриффиндор будут делить первое место!
- Принимаю.
- Договорились.
Деканы чинно пожали друг другу руки и распрощались.
В день матча обстановка накалилась до предела. Студенты даже не пытались сосредоточиться на уроках, а преподаватели делали вид, что пытаются спасти ситуацию. На деле же их интересовал насущный вопрос: кто победит? У Гриффиндора великолепный ловец, но у Слизерина четко отработана стратегия, а это немаловажно. В принципе, обе команды равны, и этот факт только подстегивал интерес.
Перед обедом в учительской разгорелся уже ставший традиционный спор между Северусом и Минервой: деканы отлично разбирались в квиддиче и теперь обличали друг перед другом недостатки команд. На людях строгие, суровые и неприступные, в кругу преподавателей эти двое становились ярыми болельщиками. На щеках у МакГонагалл играл румянец, глаза блестели, а скупые движения уступали место ожесточенным взмахам палочки, рисующей в воздухе варианты развития событий. От нетерпения и возбуждения декан Гриффиндора переминалась с ноги на ногу, иногда срываясь с места и начиная ходить туда-сюда, а то и раздраженно притоптывая каблуком. Со Снейпа же махом слетала маска холодности и отчужденности: он буквально преображался на глазах, превращаясь в молодого, по-своему горячего, мужчину. В обычно ледяных глазах зажигался дьявольский огонек, волосы, до этого лежавшие с аккуратным пробором, разлохмачивались, на губы ложилась лукавая улыбка, странно оживляя его лицо. Снейп не пытался стоять на месте, и метался туда-сюда между дверью и окном, заложив руки за спину, останавливаясь только для того, чтобы пропустить взволнованную Минерву или внести огненный штрих в нарисованный трансфигуратором план стратегии.
Флитвик и Спраут не вмешивались, с интересом выслушивая выкладки коллег, иногда перемигиваясь между собой. Соревнование Снейпа и МакГонагалл уже стало анекдотическим в среде преподавателей. Деканы враждующих факультетов, некогда квиддичные игроки, мастера противоположных направлений магии – все это не делало их союзниками. Они постоянно спорили, на любые темы, выдвигали и опровергали гипотезы, то и дело вызывали друг друга на шахматные дуэли… Порой доходило до смешного. Стоило кому-то из них в каком-либо вопросе найти удачный аргумент, второй тут же бежал в библиотеку и не успокаивался до тех пор, пока не находил этому аргументу опровержение. И тогда за обедом, с самым торжественным выражением лица, преподносил оппоненту пергамент с опровержением и списком использованной литературы. Если же в ближайшие дни не находился новый аргумент, то тогда спор предлагали решить шахматной партией – но, как деканы ни старались, у них всегда выходила ничья.
Вот и сейчас, за два часа до начала матча, главы враждующих факультетов скрестили шпаги.
- Минерва, ты возлагаешь слишком большие надежды на Поттера, - доказывал Снейп. – Не спорю, он отличный ловец – а что будет, когда он уйдет из школы? Неужели ты думаешь, что в Гриффиндор снова попадет талантливый игрок?
- У моего факультета в команду набирают исключительно талантливых игроков, Северус! – возражала трансфигуратор.
- Но у твоей команды нет детально разработанной стратегии, поэтому они и «выезжают» только на своем таланте да гриффиндорской безбашенности. Талант без вектора – ничто.
- А твоя команда стратегией не пользуется вообще! – возмутилась оскорбленная МакГонагалл. - Или ты скажешь, что неоправданная жестокость - это стратегия?!
- Жестокость?! Минерва! Игроки же не вливают оппонентам в глотки Напиток Кипящей Крови!
- Прости, я не зельевар, и не знаю, что такое Кипящая Кровь.
- Это входит в программу седьмого курса…
- Северус, я окончила Хогвартс семьдесят лет назад, сдала зельеварение на «удовлетворительно» и забыла его к чертовой матери! Зачем мне это знать, если под боком есть Мастер Зелий?!
- Напиток Кипящей Крови – это Темное Зелье, обрекающее выпившего на мучительную смерть: его кровь закипает и кипит до тех пор, пока жертва не сварится заживо, - сдался Северус. – Вот это и есть жестокость. А то, что команда Слизерина практикует жесткий стиль игры, есть только стиль, а не стратегия!
- Ну, хорошо, уел! – МакГонагалл поджала губы. – Пусть будет стиль. А раз ты такой знаток стилей, то, позволь узнать, как играет команда Когтеврана?
- Исподтишка. Когтевранцы сначала усыпляют бдительность противника, не нападая и только защищаясь – а потом неожиданно идут в атаку. Это позволяет им выбить несколько очков, необходимых для победы. Пуффендуй делает акцент на скорость и видимую беспорядочность перемещений. Слизерин атакует, руководствуясь принципом «лучшая защита – это нападение», а твой любимый Гриффиндор подстраивается под стиль команды соперника. И недостаток Гриффиндора в том, что твои львята выбирают себе одного человека, лидера, если хочешь, ведущего и держащего на себе всю команду. Можно сравнить с
