%D1%83%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%B4%D0%B8%D0%B5%D0%B2,_%D0%91%D0%BE %D1%80%D0%B8%D1%81_%D0%9C%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B9%D0%BB%D0%BE %D0%B2%D0%B8%D1%87'>Кустодиева, Семирадского, Фешина,Серебряковой. Кстати, ее ню на международных аукционах «Сотбис» и «Кристис» ценятся очень высоко.

— Да, у нас бывали удачные издания, но такая солидная книга, пожалуй, впервые, — ответил Юра, — я больше года готовил к изданию «Холст как мера вечности». На первой странице, Володя, — вступительное слово автора.

Открыв первую страницу книги, я вслух прочитал отрывок из авторского вступления: «Книга — своего рода ретроспектива отечественного искусства … за три десятка лет. Со всеми своими положительными сторонами, не подлаженными под вкусы и догмы сегодняшнего времени. Но в этом есть и свои недостатки, некая односторонность, узость охвата всего дарования художника, его творчества».

Дней через десять Юра позвонил в мастерскую.

— Передайте, пожалуйста, Римме, чтобы она привезла в выставочный зал Московского Союза художников на Кузнецком мосту три картины. Будет развернута ретроспективная выставка картин художников, включенных в книгу Евграфа Кончина «Холст как мера вечности». В день открытия выставки будет презентация этой книги. Ваши буклеты готовы, часть мы оставляем себе, несколько экземпляров отдаем в отдел кадров Московского Союза художников, а вам — каждому по сто штук. Я захвачу их с собой и передам на презентации.

28 апреля день выдался теплым и солнечным. Из больших стеклянных окон выставочного зала падал ослепительный весенний свет. Большую часть экспозиции занимали произведения мастеров, ушедших из жизни. На их картины, развешенные на центральных стенах, к сожалению, падали прямые солнечные лучи, от чего на холстах появлялись яркие блики. Они слепили глаза, и нельзя было разглядеть всю прелесть и поэтичность этих работ.

В третьем зале на главной стене висели три работы Риммы: «Розовая зимка», «Ранняя весна», «Золотая речка». О них писал в своей статье Кончин. В этом зале картины были подсвечены специальными софитами. Освещение было удачным, и работы смотрелись очень хорошо.

Я был доволен, что картины выглядели не хуже, чем их описал искусствовед.

Мы вернулись в большой зал. На сцене стоял столик с несколькими стопками книг, за ним сидел пожилой мужчина.

— Это, видимо, Кончин, — предположил я.

— Мне не доводилось видеть его раньше, но раз этот человек сидит за столиком с книгами, значит это он.

Перед сценой на стульях ожидали начала презентации художники и гости. Многие продолжали осматривать экспозицию, бродя по залам, или стояли вдоль стен, тихонько разговаривая между собой.

На сцену поднялся и подошел к микрофону Виктор Глухов, председатель Московского Союза художников. Он рассказал о жизненном пути искусствоведа, журналиста и литератора Евграфа Васильевича Кончина, поздравил его с 80-летнним юбилеем и с выходом в свет его новой книги «Холст как мера вечности».

— А сейчас, — продолжил Глухов, — Евграф Васильевич будет дарить художникам книгу, подписанную им лично.

Юра Попков стал называть фамилии по алфавиту. За художников, ушедших из жизни, на сцену поднимались родственники, и Кончин сам вручал им книгу с автографом.

Когда прозвучала фамилия Исаковой, Римма поднялась на сцену, поблагодарила Евграфа Васильевича и подарила ему свой небольшой пейзаж со словами:

— Спасибо за высокую оценку моих работ. Я знаю, что ваша родина Забайкалье, там я написала этот этюд. Дарю вам картину от всего сердца с глубокой признательностью.

Кончин поцеловал Римму, пожал руку и сказал несколько теплых слов в ее адрес.

Я открыл книгу и тихим голосом прочитал из вступительной статьи несколько фраз своего друга Игоря Обросова: «Не о каждом художнике он берется писать. Все, что делает этот человек, исходит от значительности главных его качеств: порядочности, добра, умения видеть в художнике цельность личности, чего сегодня очень не хватает».

— Как хорошо, что Кончин предложил именно Обросову написать это вступление, — тихо сказал я Римме. — Игорь, как проницательный человек и большой художник, вник в сущность этого чистого правдивого искусствоведа, так тонко понимающего искусство и, что самое главное, любящего художников, чего не скажешь о других критиках.

В статье, посвященной Римме я прочитал такие слова: «…Цветовая одаренность Риммы Исаковой настолько широка, многогранна и многозначна, что иногда вспоминают Нестерова, Врубеля, французских импрессионистов, пытаются в них найти истоки ее живописи. Вряд ли это правомерно, хотя такие невольные сравнения показывают уровень ее мастерства, богатство ее творческого потенциала… Если уж сравнивать художницу с кем-то еще, то только с ней самой, с определенными этапами ее творческого развития…».

Глава 53

Дом ученых на Пречистенке до 1916 года принадлежал Александре Ивановне Коншиной — вдове фабриканта, имевшего в Серпухове текстильные мануфактурные предприятия. Интерьеры этого старинного особняка были созданы в 1910 году по проекту известного архитектора Анатолия Гунста.

В этом красивом доме открылась выставка живописи, в ней приняли участие художники Стас Плутенко, Павел Арзуманидис, Ирина Алавердова, Виктор Лукьянов, Юрий Леонов и старейший художник

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату