рыб и выпускала их в тот же аквариум. Кроме семьи у Алки была еще работа — она работала завучем старших классов в средней школе. Она к работе своей относилась очень ответственно и уделяла ей гораздо больше времени, чем семье.
Подруга звонила с просьбой. Она-де приобрела по случаю подержанный компьютер-ноутбук, так вот не может ли Сан Саныч проверить его, переустановить операционную систему и записать кое-какие нужные офисные и сервисные программы.
Алка преподавала в школе русский язык и литературу и, насколько помнила Надежда, к любому компьютеру даже подойти не то чтобы боялась (Алка вообще в жизни ничего и никогда не боялась), но просто понятия не имела, что с ним делать после того, как нажмешь кнопку включения. Не дождавшись от Надежды изумленных вопросов, откуда же она знает такие слова, как сервисная программа и операционная система, Алка тут же сама призналась, что умных слов она нахваталась от сына Пашки. Пашка рвался сам наладить компьютер, но Алка ему не доверяет, а доверяет только Сан Санычу.
Всем друзьям и знакомым было прекрасно известно, что у Сан Саныча умная голова и золотые руки, и они не стеснялись обращаться к нему по всяким поводам. Он никому не отказывал, а уж Алке-то и подавно, ведь они с его женой дружили с детства, со второго класса школы.
Условились на субботу, на шесть часов вечера.
Надежда повесила трубку и задумалась, что бы такое приготовить гостям на ужин.
В это время мелодично зазвонил звонок в прихожей. Надежда Николаевна подошла к двери и глянула в глазок. На площадке стояла соседка Валентина. Надежда тяжело вздохнула и щелкнула замком.
Валентина была новоприобретенным кошмаром ее жизни.
Не успела Надежда с мужем обосноваться в трехкомнатной квартире уехавших в Канаду детей, как Валентина протоптала к ней незарастающую тропинку. Как и Надежда, она по большей части находилась дома и испытывала настоятельную потребность в общении. Повод для визитов она выбирала всегда один и тот же, простой и незамысловатый как пифагоровы штаны: просила у соседки соли.
Если приблизительно подсчитать, сколько соли она назанимала за непродолжительный период их знакомства, Валентине впору было открывать небольшую бакалейную лавочку.
Эти просьбы, естественно, были только формальным поводом, а настоящей причиной ее появлений было желание поговорить, причем говорить Валентина могла только на одну тему: о своем сыне Денисе, которого она называла Деником. Тема была волнующей и неисчерпаемой, как сама жизнь.
Надежда Николаевна с обреченным вздохом открыла дверь, и Валентина втекла в квартиру, колыхаясь обильными телесами внутри ярко-синего шелкового халата.
— Наденька! — проворковала она с порога. — Выручи, дорогая: завелась суп варить, а в доме соли ни грамма!
Надежда, в который раз поразившись отсутствию у соседки творческой фантазии, направилась на кухню.
Соседка двигалась следом, принюхиваясь к доносящемуся с кухни запаху кофе.
Войдя на кухню и увидев включенную кофеварку, она радостно пропела:
— Ой, а ты кофе пьешь?
Естественно, после такого вопроса ничего не оставалось, как предложить ей присоединиться.
Добившись желаемого и прочно угнездившись за столом, Валентина устроилась с максимальным комфортом и тут же начала свой излюбленный разговор:
— Купила вчера Денику портфельчик.., испанский, телячья кожа, глаз не оторвать! Как пойдет Деник с этим портфельчиком в посольство, это будет загляденье! Настоящий дипломат! Костюмчик отглаженный, рубашечка беленькая, галстучек итальянский…
Надежда Николаевна уже знала, что Деник учится на факультете международных отношений одного из новоиспеченных коммерческих институтов, и Валентина, не обладая никакими связями и никакими знакомствами в дипломатических кругах, искренне убеждена, что по окончании этого института ее гениальный отпрыск непременно станет послом или, в самом крайнем случае, консулом. Сам Деник, скользкий и неприятный парнишка с прилизанными бесцветными волосами, поощрял ее веру и извлекал из нее максимум выгоды.
В этой ситуации Надежда больше всего жалела Валентининого мужа, тихого маленького лысого мужчину, который допоздна пропадал на работе, чтобы оплатить обучение Деника и все его хорошенькие портфельчики, галстучки и костюмчики — Одно только меня, Наденька, беспокоит, — задумчиво проговорила Валентина, наливая вторую чашку кофе, — вот у Деника на датском отделении учатся десять человек. Вот они закончат институт и пойдут работать. Ну один, конечно, будет послом, а остальные девять как же?
На такие вопросы Надежда никогда не отвечала: она боялась не выдержать соседкиной глупости, сорваться и наговорить лишнего.
Впрочем, Валентине и не нужно было никаких ответов, она вполне удовлетворялась молчаливым присутствием терпеливой слушательницы и тем, что та в восхищении (а как же еще!) слушает рассказы о гениальном Денике.
— Ну мне-то волноваться не приходится, — продолжала Валентина свой бесконечный монолог, — уж для Деника-то самая лучшая работа найдется… Хотя ведь там, в посольстве, я слышала, кроме посла хорошие должности есть Советники посольства, заместители посла, секретари…
Только ведь, наверное, обидно — учиться в таком хорошем институте и потом работать секретарем… Ну мне-то, понятно, нечего волноваться…
Надежда почувствовала, что соседка пошла по кругу, и деликатно намекнула, что скоро вернется муж и ей нужно срочно готовить обед.
Валентина с сожалением поднялась и отправилась домой.
С лестницы еще доносился ее стихающий голос:
— Испанский портфельчик.., телячья кожа.., загляденье…
Закрыв дверь за соседкой, Надежда Николаевна в очередной раз почувствовала раздражение: собственная незанятость, праздность, незагруженность «серых клеточек» делали ее в чем-то похожей на Валентину, и это ужасно мучило деятельную и энергичную женщину.
В субботу ровно в шесть раздался звонок в дверь, и на пороге появилась лучшая подруга Надежды Алла Тимофеева со своим мужем Петюнчиком.
Хотя Петр Николаевич Тимофеев был доктор наук, замечательный химик и работал в очень серьезной коммерческой фирме, все знакомые называли его несерьезным детским именем Петюнчик. Дело в том, что маленький рост, оттопыренные уши на круглой, совершенно лысой голове и доверчивые голубые глаза придавали Тимофееву удивительно наивный и беспомощный вид. Особенно это бросалось в глаза на фоне Алки, которая была выше мужа на голову и отличалась чрезвычайно громким голосом, внушительными габаритами, да к тому же обожала яркие платья и блузы в цветочек.
Сан Саныч радостно приветствовал Петюнчика, к которому относился с большим уважением, и немедленно выхватил у него ноутбук, послуживший непосредственным поводом для визита Тимофеевых.
Мужчины залопотали на птичьем языке, обмениваясь словами, среди которых более-менее понятными были «гигабайт», «оперативная память» и «частота», а Надежда Николаевна повела всех в гостиную.
Хотя визит предполагался деловой, она не могла и мысли допустить, чтобы не усадить подругу и ее мужа за стол.
Надо сказать, что в последнее время Надежда Николаевна по причине избытка свободного времени увлеклась здоровым образом жизни.
То есть она и раньше следила за своим весом, но прежде это сводилось к единственной чрезвычайно неприятной процедуре: Надежда ежедневно вставала на весы, у нее немедленно портилось настроение, и она заталкивала отвратительный прибор под шкаф.
Теперь же она решила, что для самоуважения ежедневных взвешиваний все же недостаточно, и несколько сократила количество и калорийность потребляемой пищи.
Оказалось, что это не так уж трудно, особенно ранней осенью, когда лотки вокруг ломятся от
