поиске нужных товаров — за символическую плату.
Джергил обернулся к принцу, ожидая указаний.
— Пускай отведет нас к статуэткам, — велел Талигхилл. Он еще не был уверен в том, что именно собирается подарить Домабу, дабы загладить свою вину перед ним, но для начала статуэтки казались не хуже чего-либо другого.
Коктар поклонился так, что его длинные волосы едва не коснулись булыжников мостовой: — Какие именно статуэтки желает осмотреть господин? Сделанные из слоновьей кости или же вырезанные из дерева? Со скрытыми сюрпризами или без? Строгие или забавные, или, может быть, срамные? Каких размеров? Или…
— Все равно, — оборвал его Талигхилл. — На твое усмотрение.
— Слушаюсь, — молвил проводник. — Следуйте за мной, господа.
Он мгновенно ввинтился в толпу, пронзительно выкрикивая: Дорогу!
Посторонись! Дорогу! Телохранители вторили ему, хотя несколько ленивее, чем раньше. Толпе было достаточно предупреждений Коктара — видимо, его здесь хорошо знали.
Принц рассеянно смотрел на человеческое море, расступающееся перед его паланкином.
Черные лепестки на туфлях. Что бы это значило?
Полуденный сон не давал покоя. Если б хотя бы можно было вспомнить поточнее! Талигхилл изо всех сил напрягал память, но кроме отдельных непонятных фрагментов, ничего больше не вспоминалось. Но не верю же я во все это на самом деле!?..
Коктар уверенно двигался к одному ему ведомой цели. Прошло не так много времени, и он остановился у небольшого магазинчика, над дверью которого было написано Статуэтки божественные, человеческие и звериные — из слоновьей кости .
— Начнем, пожалуй, отсюда, — пробормотал себе под нос проводник, распахивая дверь и приглашая господ войти внутрь.
Носильщики опустили паланкин, принц выбрался на мостовую, огляделся по сторонам и переступил порог магазинчика, сопровождаемый Джергилом и Храррипом.
Внутри было в меру светло, курились в специальных держателях ароматные палочки, на многочисленных полках стояли статуэтки. У входа, на небольших стульчиках, восседали двое громил. Их задачей, видимо, было уберегать неосторожных посетителей магазинчика от тяжкого греха — кражи. Внешне похожие на еще два изваяния, — просто чуть крупнее, чем остальные, имеющиеся в ассортименте, — громилы внимательно отслеживали каждое движение любого, кто находился рядом с полками. А устроен магазинчик был так, что слишком много людей в нем просто бы не поместились.
Из-за столика вскочил толстый бородатый торговец с типичным лицом мелкого барышника и засеменил к вошедшим.
— Чем могу служить, господа? — живо проговорил хозяин Статуэток . Судя по всему, он даже не знает, с какой стороны взяться за резец, и просто скупает у неизвестных мастеров их поделки за гроши.
— Я хотел бы осмотреть твой товар, — произнес принц.
— Как вам будет угодно, господин, — поклонился толстяк. — Как вам будет угодно.
Он отошел в сторонку и стал о чем-то шептаться с Коктаром. Талигхилл же побрел вдоль полок с товаром, разглядывая то одну, то другую статуэтку.
Пожалуй, вот эта: длиннобородый старец стоит, опираясь на посох, и прищурившись, глядит вдаль. Интересно, что он видел за все то время, пока стоял здесь? Наше счастье, что некоторые из вещей не могут говорить, иначе они порассказали бы!..
/Интересно, почему фигурка кажется такой знакомой?/
— Сколько стоит вот эта? — спросил он у толстяка.
Тот вздрогнул, подскочил к полкам:
— Которая, господин? Вот эта? Понимаете…
Принц резким жестом остановил торговца:
— Избавь меня от истории, которая поведает об уникальности этой статуэтки. Просто назови цену.
Толстяк выпалил сумму и чуть ли не зажмурился в надежде: А вдруг пронесет? Кто их знает, этих вельмож… В деньгах не разбираются, так что…
— Я просил назвать цену одной статуэтки, а не всего магазина, — покачал головой Талигхилл. — Мне он ни к чему.
— Но господин…
Позади чуть пошевелился Джергил, демонстративно зевнул и расправил хрустнувшие руки.
Толстяк нервно зыркнул на громил, но те по-прежнему безмятежно восседали на стульях. Никто ведь ничего не украл.
— Хорошо, господин, — обреченно сказал торговец.
И ведь все равно назвал завышенную цену!
— Заплатите ему, — велел Талигхилл. — И проследите, чтобы упаковал ее, как должно.
Принц вышел из магазинчика и снова забрался на подушки. Следом за ним из Статуэток вышел Коктар и склонился перед паланкином.
— Куда вы пожелаете отправиться теперь?
— Пожалуй, к выходу.
Проводник кашлянул.
— Если мне будет позволено… Недавно на рынке появился товар, достойный господина.
— Что за товар? — раздраженно спросил Талигхилл. Хотя, пожалуй, этот малый должен разбираться в таких вещах и вряд ли предложит мне купить несколько мешков черного перца.
— О, господин, это очень необычный товар, — прицокнул языком Коктар. — Это игра.
— Игра? — переспросил принц.
— Игра, господин, — подтвердил проводник. — Прошу вас, взгляните на нее, и если вы сочтете, что она не стоила вашего внимания, я откажусь от платы за свои услуги.
— А если стоила, потребуешь в десять раз больше, — усмехнулся Талигхилл.
— Хорошо, договорились. Веди.
Как раз в это время из магазинчика вышли Джергил с Храррипом. Они передали принцу небольшой сверток, который тот уложил в специальное отделение, устроенное в паланкине для подобных вещиц. Потом отправились вслед за Коктаром.
Проводник не обманул. По крайней мере, других людей товар неизвестного купца привлекал с завидным постоянством. Носильщикам было все сложнее протискиваться сквозь толпу; пару раз телохранителям даже пришлось поработать кулаками, подгоняя нерасторопных.
— Махтас, великая игра, достойная Пресветлых, — вещал издалека чей-то зычный голос. — Махтас, великая…
Паланкин опустили, принц вышел и, ведомый Коктаром, приблизился к шатру, откуда, собственно, и доносился завлекающий голос. Джергил шел чуть впереди и буквально расшвыривал липнувших ко входу людей.
— Они что, играют в нее? — спросил у проводника Талигхилл.
Тот удивленно обернулся, потом покачал головой: — Смотрят, господин.
Просто смотрят?
Наконец они протолкались к центру шатра и остановились недалеко от ограды, сооруженной из толстого каната, натянутого на металлические шесты. На канате через равные промежутки висели треугольные флажки, которые, впрочем, мало помогали сдерживать натиск любопытствующей толпы. Этому, скорее, в большей степени способствовали высокие мускулистые мужчины, застывшие по периметру ограждения и сжимавшие в руках короткие увесистые дубинки.
За ограждением, на большом круглом столе была разложена огромная доска, расчерченная на правильные восьмиугольники. Там стояли какие-то фигурки, но до тех пор, пока Талигхилл не подошел ближе, он так и не смог понять, кого они изображали. У доски в мягком кресле сидел седовласый старик в дорогом халате и полуприщуренными глазами наблюдал за толпой. Видимо, подобное зрелище представало
