увеличенный свадебный снимок няниных родителей.
Об этих людях Стелла знала абсолютно все. Она дошла до середины весьма захватывающей истории о том, как Берт в юности служил на корабле, который подорвался на мине во время войны — «и он плыл и плыл много миль, и уже стемнело и он подумал, что утонет», когда дверь открылась и в комнату вошла Эдна Форд и Стелле пришлось поспешно заканчивать историю — «а потом прилетел самолет и он не утонул, и они с Дейзи были очень-очень счастливы».
Эдна Форд пожала руку Дженет — неловко, как все, что она делала. Вся ее внешность казалась какой-то выцветшей, полинявшей, а одежда, удивительно не идущая ей, это только подчеркивала: какая-то серо-коричневая, вытянутая сзади твидовая юбка и столь же неопределенного цвета лиловато-розоватый джемпер, обтянувший сутулые плечи и плоскую грудь. Менее подходящий наряд было трудно вообразить: на его фоне особенно бросалась в глаза желтоватая кожа и жидкие сухие волосы.
— Право, мисс Джонстон, — жалобно проговорила она, — не знаю, что вы о нас подумали. Стелла не должна была вот так сразу тащить вас наверх, но, конечно, при подобной нехватке прислуги такие вещи неизбежны. Маленький удобный домик был бы куда лучше, но об этом не может быть и речи. Кто-то должен присматривать за нашей тетушкой. Симмонс делает, что может, но он человек не слишком крепкий, и мы, по возможности, его щадим.
Я не знаю, что бы мы делали без Джоан Катл. Видимо, это она открыла вам дверь. Она очень старательная и добрая, хотя, конечно, недостаточно вышколена, но все равно хорошая девушка. Симмонсы — старые тетушкины слуги, к тому же миссис Симмонс — хорошая кухарка. И еще у нас работает одна женщина — приходит из деревни, — так что все не так уж плохо. Сейчас Джоан принесет наверх ваш чемодан — она сказала мне, что у вас больше нет вещей.
А потом Стелле надо укладываться. Стар сказала, что позвонит в семь — в вашей комнате есть телефон. И мне остается только надеяться, что она будет пунктуальна, поскольку мы обедаем в половине восьмого и если кто-нибудь опоздает, миссис Симмонс очень огорчится.
Глава 8
Стар позвонила в половине седьмого, но лучше раньше, чем позже. Звонок, должно быть, влетел ей в кругленькую сумму — она беззаботно болтала, несмотря на то что зуммер в трубке то и дело попискивал, отсчитывая фунт за фунтом. Дженет и Стелла превратили разговор в игру.
Сидя рядышком на кровати, они быстро-быстро передавали друг другу трубку, так что в один прекрасный момент оказалось, что Стар убеждает Стеллу в том, что она очень впечатлительный ребенок и с ней нельзя спорить, а Дженет получила тысячи материнских поцелуев. Стелла, не выдержав, расхохоталась, отчего Стар немного успокоилась. Так что прощались они почти что радостно, и лишь в самом конце Стар всхлипнула:
— Дженет, ты меня слышишь?
— Да.
— Ты ведь позаботишься о ней, правда. Я так боюсь.
— Стар, это просто глупо!
Стелла прыгала на кровати рядом с ней.
— Мне, дай мне, сейчас моя очередь! — кричала девочка, отталкивая Дженет головой. — Стар, это я! Стар, ты глупая — так сказала Дженет и я тоже так думаю!
— Дорогая, как ты? Тебе хорошо?
— Конечно! Дженет собирается рассказать мне, как вы пошли на Дарнах Ло и потерялись в тумане. Ты мне об этом не говорила…
— Пусть расскажет Дженет, — ответила Стар.
— А когда я подрасту, я отправлюсь туда и тоже вскарабкаюсь на холм! И буду с тобой в самолете, когда ты поедешь в Нью-Йорк и буду весь вечер смотреть, как ты играешь!
Прошло десять минут, а они все еще говорили, наконец Дженет забрала у Стеллы трубку:
— Стар, давай на этом закончим. Счастливо и не забывай нам писать!
Стелла вторила ей, продолжая прыгать на кровати:
— Пришли мне все открытки, какие увидишь, обещаешь?
В своей забитой вещами лондонской квартире Стар было зябко и одиноко — им, должно быть, теперь совсем неплохо без нее. Нет, она не хотела, чтобы Стелла скучала по ней, совсем не хотела. Но странный холодок внутри не отпускал, и Атлантика казалась как никогда широкой.
А в Форд-хаусе Стелла легла спать совершенно счастливой. Завтра предстояло столько интересных дел и ей не терпелось поскорее ими заняться.
Дженет надела платье из коричневой тафты с небольшим отложным воротничком и заколола его брошью из темного дымчатого топаза, принадлежавшей когда-то бабушке-горянке. Когда она спускалась по широкой лестнице, сзади послышались торопливые шаги. Мимо нее стремительно пронеслась темноволосая девушка и вдруг, как будто некий импульс, толкавший ее вперед, внезапно иссяк, обернулась и остановилась всего в нескольких футах от подножия лестницы, стиснув руки на груди и притоптывая ногой от нетерпения.
Дженет не торопясь продолжала спокойно спускаться по лестнице. Надо полагать, это и есть Мириэл, а все, что было известно о Мириэл и самой Дженет, и всем остальным, это что Адриана Форд где- то ее нашла. Взглянув на нее повнимательнее, она увидела тоненькое, почти прозрачное создание с гривой волос, собранных вместе над белым от пудры лицом с тонкими, ярко подведенными губами и темными глазами за еще более темными ресницами. На ней было черное платье с широкой юбкой и очень длинными рукавами, откуда виднелись длинные белые пальцы. Нитка жемчуга свешивалась до пояса — жемчуг, как показалось Дженет, настоящий, хотя наверняка это никогда не знаешь. Она уже стояла на нижней ступеньке, когда тонкие алые губы девушки в черном приоткрылись и произнесли:
— Полагаю, вы — Дженет Джонстон, — голос девушки был хрипловатым, а тон агрессивным.
Дженет улыбнулась в ответ:
— А вы, полагаю, — Мириэл Форд.
Черные глаза яростно вспыхнули.
— О, мы все здесь Форды, хотя ни один не имеет ни малейшего права на это имя. На самом деле не Форд, а Рутерфорд. Просто Адриана решила, что Форд куда лучше для театра. Адриана Форд — очень мило, не правда ли?
Рутерфорд было бы слишком длинно. А потом, когда она купила этот дом, все сошлось прямо одно к одному: Форды из Форд-хауса! — девушка рассмеялась низким смехом. — А Джеффри с Эдной решили не отставать, так что мы все теперь Форды! Вы уже видели Адриану?
— Нет.
Мириэл снова рассмеялась.
— Месяц назад вы вполне могли бы ее ни разу не увидеть, прожив тут две недели. Она стала такой с самой весны, после того как упала. Перестала выходить из своих комнат и общалась только с теми, кого хотела видеть. Но в последние дни сильно изменилась: съездила в город к врачу и вернулась, накупив кучу новых нарядов и всего, что нужно, чтобы устраивать приемы. Она снова стала спускаться вниз к обеду да еще сидит там и отпускает колкости. Но сейчас, думаю, она у себя наверху — возможно, оттого, что вы приехали. Она вообще не любит чужих. Вы вообще-то нервный человек?
— По-моему, нет.
Мириэл внимательно оглядела Дженет.
— Нет — у вас маловато темперамента. На Адриану вы не произведете впечатления. Знаете, ведь и любовь и ненависть бывает только между людьми темпераментными, — Мириэл пожала худенькими плечами, — и не важно, что именно: важна сила чувства! Тот, у кого их нет, все равно что мертв. Скажете, я говорю чепуху….
— Пожалуй, — ровным тоном ответила Дженет и спокойно пошла через холл.
