– Нет!
– Но вы ведь сказали, что поможете ей, если она скажет вам правду. До тех пор, пока она этого не сделает, вы ничего не можете обещать ей. Поэтому она «в конце призналась» в том, какая была правда. Должен ли я это понимать так, что вы не сдержали своего обещания?
Бартон заколебался, положил ногу на ногу и посмотрел умоляюще на Бергера.
– Так было? – настаивал Мейсон.
– Я не помог ей, – пробормотал Бартон.
– Именно так я и думал, – с презрением сказал Мейсон. – Это все, мистер Бартон.
Бартон сошел с места для свидетелей и повернулся в сторону стола за которым сидел Мейсон, как бы желал что-то сделать, но увидел холодный, твердый блеск в глазах адвоката, раздумал и отошел.
– Пусть подойдет к свидетельскому месту Артур Колсон, – сказал Бергер, не обращая внимания на Бартона.
Артур Колсон подошел к месту для свидетелей. Его глаза неспокойно и оценивающе метались по залу, однако старательно уходили в сторону от стола окружного прокурора, и стола за которым сидел Мейсон и Люсиль.
На вопрос Суда Колсон назвал свое имя, фамилию, возраст, адрес и профессию. Гамильтон Бергер достал револьвер.
– Я хочу вам показать револьвер Смит и Вессон, тридцать восьмого калибра, номер «С шестьсот пятьдесят восемьдесят восемь». Вы видели его уже когда-нибудь?
Колсон достал из кармана листок бумаги и прочитал по нему следующую фразу:
– Отказываюсь от ответа на этот вопрос, так как он может быть использован против меня.
– Вы купили этот револьвер в «Рашинг Крик Меркантайл Компани»?
– Отказываюсь от ответа на этот вопрос, так как он может быть использован против меня.
– Вы вписали имя Росса П.Холистера в реестр?
– Отказываюсь от ответа по той же причине.
– Вы убили Хартвелла Л.Питкина?
– Нет.
– Вы его знали?
– Нет, не знал.
– Это вы положили этот револьвер рядом с телом Хартвелла Л.Питкина в гараже на Соут Гондола семьсот девятнадцать пятого числа этого месяца?
– Нет.
– А в другое время?
– Нет.
– Это все, – сказал Гамильтон Бергер.
– Минуточку, – отозвался Мейсон. – Еще один вопрос к свидетелю. Это оружие было когда-нибудь вашей собственностью?
– Отказываюсь от ответа на этот вопрос, так как он может быть использован против меня.
– У вас был когда-нибудь ключ от квартиры Люсиль Бартон?
– Нет.
– Я покажу вам два письма отпечатанные на машинке, – сказал Мейсон. Одно из писем было адресовано в Детективное Агентство Дрейка, второе мне. В первом письме речь идет о ключе к квартире Люсиль Бартон. Во втором – о ключе к ее секретеру. Вы писали какое-нибудь из этих писем?
– Нет. Не писал.
– Это все, – сказал Мейсон.
– Это все, – объявил Бергер.
Слово взял судья Осборн:
– В виду неудовлетворительных ответов свидетеля на вопросы, имеющие большое значение в этом деле, Суд считает, что бюро окружного прокурора должно предпринять шаги для более полного выяснения ситуации.
– Хорошо, Высокий Суд, – сказал Бергер усталым голосом. – Мы отдаем себе отчет в разных возможностях.
– И привлечениях, – сказал судья Осборн.
– И привлечениях, – повторил Бергер.
– Очень хорошо. Суд объявляет перерыв до четырнадцати часов. Обвиняемая должна оставаться под арестом. Свидетели, вызванные в Суд, должны явиться в четырнадцать часов.
Когда публика поднялась с мест и направилась к выходу, Мейсон дал знак Полу Дрейку подойти к нему.
– Боюсь, что не смогу пойти с тобой на обед, Пол.
– Почему, Перри?
– Я должен несколько раз поговорить по телефону, а это может продлиться больше часа. Но, ты забери Деллу на хороший бифштекс.
– Сердца у тебя нет, – запротестовал Дрейк с улыбкой.
– Есть, – сказал Мейсон. – Оно так долго стояло у меня в пятках, что я не буду чувствовать себя хорошо до тех пор, пока оно снова не окажется на своем месте.
28
В четырнадцать часов, когда Суд собрался вновь, Гамильтон Бергер, явно чем-то обеспокоенный, сказал:
– Высокий Суд, в этом деле образовалось особое положение. У меня были все поводы для того, чтобы считать возможным соединение Перри Мейсона с орудием преступления, так как на револьвере был найден отпечаток его пальца. У меня была надежда доказать, что Мейсон был с обвиняемой около гаража в то время, когда там был убит человек. Опознание, как доказательство было отброшено с помощью хитрого юридического трюка, на что я хотел бы обратить внимание Высокого Суда. Свидетель наверняка мог бы провести опознание.
– Да, конечно, – ответил судья Осборн. – Таковы отрицательные стороны доказательств основанных на опознании. Свидетель увидел высокого мужчину в светлокоричневом плаще и серой шляпе. Он не видел вблизи его лица. Много мужчин могут соответствовать такому описанию. Опознание женщины более убедительно, благодаря описанию ее оригинальной одежды, но высоких мужчин в светлокоричневых плащах и серых шляпах было в городе в то время, когда Гоушен видел тех людей возле гаража, вероятно, несколько тысяч.
– Но, только один Перри Мейсон мог оставить отпечаток пальца на внутренней стороне револьвера принадлежащего его клиентке, – ответил Бергер.
– Вы еще не доказали, что револьвер принадлежал его клиентке, сказал Осборн.
– Признаю, Высокий Суд, что дело немного осложнилось, – ответил Бергер, – но, если Высокий Суд позволит мне действовать, то думаю, что он сможет вполне оценить тот трюк, благодаря которому свидетеля ввели в заблуждение.
Судья Осборн усмехнулся:
– Суд позволит вам действовать, если вы будете представлять доказательства, мистер Бергер.
– Очень хорошо. Прошу вызвать Сэди Милфорд.
Сэди Милфорд, ухоженная женщина около сорока лет, была администратором дома, в котором жила Люсиль Бартон. Она показала, что гаражи принадлежали квартирам и закрывались. Квартира номер двести восемь так же имела гараж и Люсиль Бартон получила запасные ключи и к квартире и к гаражу, когда въехала.
– Кто имел эти ключи?
– Люсиль Бартон.
