вдовами и возвращались только для того, чтобы обнаружить, что все хорошие места уже заняты женщинами помоложе, которые лучше знают «современные методы стенографии». Однако этой женщине благодаря высокой квалификации и решительности удалось в конце концов получить достойную работу, подняться по служебной лестнице, а когда она достигла соответствующего возраста, где-то наверху решили, что декоративным украшением она больше служить не может, и сослали на свалку секретарей.
Единственным ее отличием было то, что Хелен Лумис не торопилась на свалку. Она наскребла денег и арендовала пару комнат в административном здании.
Она нашла достаточно клиентов, чтобы работать общественным секретарем, открыла телефонную службу и почтовый ящик для полдюжины человек, которые не могли позволить себе содержать офис, а также для нескольких сомнительных дельцов, которые вели дела исключительно по переписке.
— Мисс Лумис? — вежливо спросил я.
— Да, — ответила та.
— Вы, я полагаю, секретарь на телефоне, а также представляете свой офис для переговоров?
— Совершенно верно.
— Хотелось бы кое-что уточнить. Я подумываю открыть свое дело здесь, в Денвере. Каковы ваши расценки?
— Это всецело зависит от того, что у вас за компания, какой предполагается объем работы и количество звонков.
— От силы один телефонный звонок в день и не более тридцати писем в месяц, но время от времени я хотел бы лично пользоваться офисом.
— У нас есть отдельная комната и потом… Как вас зовут?
— Лэм. Дональд Лэм.
— А в чем заключается ваш бизнес, мистер Лэм?
— Я консультант по инвестициям, — сказал я. — И мне хотелось бы начать с малого.
— О да. Оплата составит сорок пять долларов в месяц за то, чтобы вывесить табличку с вашим именем на двери, подключить телефонную службу, отправлять различные сообщения и в разумных пределах пользоваться личным кабинетом. Конечно, вы понимаете, что у меня есть и другие клиенты, и время от времени могут возникать конфликты.
— Спасибо, — сказал я. — Я все обдумаю и дам вам знать через день или два.
— Очень хорошо, — сказала мисс Лумис, а затем вдруг спросила: — Как вы узнали о моей конторе? Как вам удалось разыскать меня?
— Через одного из ваших клиентов, — ответил я. — Мистера Клейтона Даусона.
Ее взгляд неожиданно стал жестким.
— Полагаю, я узнала ваш голос, — строго проговорила она. — Это не вы звонили и спрашивали мистера Даусона?
— Это был я. Я его старый друг и подумал, что он мог бы меня вам представить.
— Мои клиенты крайне редко проводят время в офисе, — пояснила она. — В основном они пользуются услугами секретаря на телефоне.
— А вы не имеете представления, как сейчас можно связаться с Клеем? — спросил я.
— Клеем? — удивленно переспросила она.
— Клейтоном Даусоном, — рассмеялся я, извиняясь.
— О нет. Мистер Даусон забегал сюда утром, взял письмо, доставленное нарочным, и ушел. Извините, но у меня нет его домашнего адреса.
— Ну что ж… если он появится, передайте ему, чтобы он непременно связался со своим старым другом Дональдом Лэмом.
— А где вы будете, мистер Лэм?
— Клей знает, где меня искать. — Я улыбнулся. — Он всегда был перекати-полем. Вечно в бегах, вечно у него что-то новенькое. Он — настоящий делец.
— Понятно, — протянула она, давая мне понять, что разговор затянулся.
— Я дам вам знать, если решу открыть здесь свое дело, — пообещал я и вышел.
В Торгово-кредитной ассоциации работали два Клейтона Даусона, но ни один из них, безусловно, не был тем, который был мне нужен. Никто и никогда не слышал о компании Даусона.
В списках избирателей числилось несколько Даусонов, но все они были не того возраста.
Побывал я и в бюро проката легковых машин, но там о Клейтоне Даусоне, который якобы арендовал у них машину в прошедшие две недели, и слыхом не слыхивали.
Получилось, что Клейтон Даусон, приходивший ко мне, был тенью, и Денвер был выбран им для отвода глаз. Что и говорить, продумал он все очень тщательно. Никаких следов.
А сержант Фрэнк Селлерс собирается отнять у меня лицензию, если я в сорок восемь часов не представлю ему имя моего клиента.
Если я попытаюсь поведать сержанту Селлерсу о том, что произошло в действительности, он навесит мне максимальный срок и скажет, что я просто не сумел придумать что-нибудь получше.
Мне больше ничего не оставалось, как сесть в такси и направиться в аэропорт. Но и там меня ожидала неудача — ближайший рейс на Лос-Анджелес ожидался только через два часа.
Глава 7
В аэропорту я нашел одиноко стоящую телефонную будку и позвонил Филлис Элдон. К моему удивлению, она была дома и сама взяла трубку.
— Это Дональд Лэм.
— Я вас слушаю, мистер Лэм, — приветливо отозвалась она.
— У меня неприятности.
— У всех они случаются… рано или поздно.
— У меня неприятности из-за вас и из-за вашего отца.
— Правда?
— Я звоню из Денвера. Пытался встретиться с вашим отцом, но не смог его найти. Мне обязательно надо с ним связаться. Вы, случайно, не знаете, где он?
— Нет. А что такое?
— Не хотелось бы обсуждать это дело по телефону, но кое-где произошла утечка информации, и некоторые лица пытаются проследить источник определенных выплат. Если бы вы могли встретить меня сегодня вечером в аэропорту, мы могли бы побеседовать — к обоюдной выгоде. Ваш отец был со мной более чем скрытен, а если мне суждено попасть за решетку, то по крайней мере я хотел бы знать за что.
— Каким рейсом вы прилетаете?
Я сообщил ей номер рейса, линию и время прибытия самолета.
— Дочь за отца не в ответе, — изрекла она, — но скажу вам честно и без обиняков: если человек ради меня рискует головой, я этого не забываю. Я встречу вас.
— Теперь я чувствую себя гораздо лучше, — весело сказал я.
— Вы не можете сказать, кто причина ваших неприятностей? — спросила Филлис.
— Боюсь, тут все дело в униформе, — намекнул я.
— Не поняла? В униформе… О, да, да. Дошло. Хорошо, Дональд. Я там буду. До свидания. — Ее голос звучал тепло.
Промаявшись до отлета полтора часа, я наконец блаженно раскинулся в кресле самолета.
Все, что я выяснил в отношении Клейтона Даусона, наталкивало на мысль, что меня обманули; а вот его дочь, которая должна была оказаться своенравной, упрямой, независимой, дерзкой и неблагодарной, а также недисциплинированной и, вероятно, аморальной, в действительности оказалась покладистой и исполнительной, как опытная статистка в постоянно действующем шоу.
Ну что ж, мысленно упрекнул я себя: век живи, век учись. Вскоре стюардесса принесла мне коктейль из виски, горького пива, сахара и лимонной корочки, и минут через десять меня уже ничто не
