потому проглотили и ее. Осмелевший Тысячемух схватил индюшачью ножку и впился в нее зубами. Початок и Недород схватили два куска говядины и расправились с ними в мгновение ока. Тысячемух нерешительно протянул королю обглоданную индюшачью кость, и тот тут же принялся ее грызть. Початок и Недород бросили остатки мяса придворным, и те поймали их на лету.
Трое друзей не сводили глаз один с другого, боясь отстать.
Тысячемух одной рукой клал огромные куски мяса в рот, а другой, знаком, приказывал королю налить ему вина. Потом взял и толкнул короля локтем в живот — посмотреть, как тот себя поведет. А тот и глазом не моргнул.
Тут уж Тысячемух окончательно понял, что король — он и теперь может делать все, что ему вздумается. Бывший король превратился в пешку. Тысячемух изловчился и дал ему пинка. Какой же он король, если не может давать пинка всем и каждому?!
Бывший монарх повернулся и ласково его поблагодарил. Тогда Тысячемух снова дал ему пинка, и тот снова его поблагодарил.
— Нет, ты должен крикнуть «ой». Иначе что мне за радость давать тебе пинка, — сказал Тысячемух.
— Если так, я в следующий раз крикну «ой», — ответил бывший король.
— Ты должен кричать «ой» не чтобы мне угодить, а от боли.
— Чем мне будет больнее, тем сильнее я возрадуюсь, — сказал бывший король.
— Нет, радоваться ты не сможешь. От моих пинков люди стонут.
И Тысячемух принялся раздавать удары и пинки направо и налево: королю, придворным и, раз они оказались рядом, Початку и Недороду. Но Початок и Недород даже не пошевелились, они, когда едят, ничего не замечают. Начнись вдруг землетрясение, они бы и этого не заметили.
Внезапно Тысячемух посинел, выпучил глаза, не в силах ни слова сказать, ни пошевелиться. Это у него в горле застряла целая связка охотничьих колбасок вместе с бечевкой.
Початок и Недород не растерялись. Дружно схватились за бечевку и вытащили всю связку колбасок. И сразу сами на них накинулись. Охотничьи колбаски оказались отменными, в меру солеными и в меру жирными.
ГОЛОВА И ЖИВОТ КОРОЛЯ
Свою первую ночь в замке Тысячемух спал крепко, но проснулся рано. Подошел к высокому и узкому окну и стал смотреть на белый от снега двор. Шел проливной дождь, привычного шума слышно не было, потому что капли беззвучно тонули в сугробах. На снегу мелькали черные тени. Тысячемух пригляделся и увидел, что это бегают собаки, кони и свиньи. Они бегают себе по двору, но никто за ними не гонится. Что бы это значило?
Ответа на свой вопрос Тысячемух так и не нашел и стал следить за дождем. А он уже превратился в ливень. И снег понемногу начал таять. Земля снова приобрела свой обычный серый цвет, и лишь кое-где еще белели уцелевшие пятна снега.
И тут Тысячемух впервые окончательно ощутил себя королем. Ведь когда ты король, то и земля и небо кажутся тебе иными, куда более красивыми и светлыми. Даже если небо затянуто серыми облаками, то и тогда оно куда приятнее глазу короля, чем глазу голодного оборванца.
Тысячемух повернулся — посмотреть, что делают его друзья Початок и Недород. А они, проснувшись, протерли глаза и сыто потянулись.
— Не понимаю, что происходит в этом странном замке, — сказал Тысячемух.
— Одно я понял ясно: тут нас кормят и поят, — отозвался Початок.
— Да, но почему? За этим что-то кроется!
— Может, они хотят над нами подшутить. Накормили, отдали свою одежду, а потом возьмут и повесят, — предположил Недород.
— Поели мы на славу, пора и убегать, — сказал Початок.
— Убегать? — воскликнул Тысячемух. — Да я здесь на всю жизнь останусь. Быть королем мне очень нравится, даже если это шутка.
Тысячемух сел рядом с друзьями и обхватил голову руками. Она у него от приятных и неприятных мыслей, похоже, отяжелела.
— Послушайте, меня сомнение берет. Вы уверены, что проснулись? — задумчиво сказал он.
— По-твоему, нам все это снится? — спросил Початок.
— Вот этого-то я и боюсь!
— Но разве может всем троим сниться одинаковый сон? — засомневался Недород.
— В жизни всякое бывает. Позови меня.
— Тысячемух! — громко позвал Недород.
— Называй меня ваше величество, чтоб тебе пусто было!
— Ваше величество!
— Пожалуй, я все-таки не сплю, — сказал Тысячемух.
— А приятно чувствовать себя королем? — спросил Початок.
— Еще как приятно! Все сразу меняется.
— Что все?
— Ну, к примеру, голова. Становится другой.
— Какой же?
— Одним словом не объяснишь… Она тяжелеет, и всякие в ней умные и красивые мысли бродят.
— А живот? — спросил Недород.
— Живота больше нет, исчез вместе с голодом.
— Ну, а ноги? — не отставал Недород.
— Они стали легкими-легкими и совсем послушными.
— Но тогда ты не Тысячемух! — воскликнул Початок.
— По правде говоря, и я так думаю. Знаете, мне кажется, что я всегда был королем. С самого дня рождения. И в детстве носил шелковые штанишки и шляпу с пером.
ИГОЛЬНОЕ УШКО
В замке была церковь. Чтобы попасть в нее, надо было подняться по длиннющей лестнице. Бывший король, пока трое друзей беседовали о всякой всячине, отправился в церковь помолиться.
Сейчас он спускается по лестнице, а навстречу ему с великим трудом вверх карабкаются хромые и покалеченные. Однорукая женщина, безногий мужчина, безрукий старик, юноша с отрезанным языком, слепая девушка.
Бывший король сходит по ступенькам и жалобным, просительным голосом обращается к ползущим навстречу бывшим своим подданным:
— Прости, что я шутки ради отрезал тебе уши.
— Прощаю тебя, — отвечает безухий.
— Прости, что я в минуту гнева выколол тебе глаза.
— Прощаю тебя, — отвечает слепая девушка.
— Пожалей меня и прости, что я приказал отрезать тебе ноги. Ты показался мне слишком высоким.
— Прощаю тебя, — отвечает безногий.
Бывший король удаляется, надавав самому себе пощечин. А калеки присоединяются в церкви к молящимся. Голос священника звучит грозно, и в мертвой тишине каждое слово гулко отдается под
