— Как ты меня нашел? — хмуро осведомился Иван, протягивая руку и наливая себе из бутылки, стоящей посреди стола.
— Трудно было, — усмехнулся блондин. — Но я постарался.
— Он послал тебя?
— Скорее, он дал себя уговорить послать меня.
— Кому дал?
— Мне, кому…
— Ага… С чего бы это?
— С чего бы это что?
— С чего бы это он дал себя уговорить и с чего бы это именно ты его уговаривал?
— Ну… ты все-таки его сын. А почему я… Мой каприз, скажем так.
— Каприз? Что-то не верится. Какой у тебя может быть каприз?
— Как раз у меня и может быть. Это ваши… Но ты, разумеется, прав. Дело не в капризе. Просто все должно быть, как… должно. Со мной все ясно. Я — противник. А вот ты…
— Я просто трус.
— Послушайте, мальчики, — не выдержала я, — может быть, все-таки объясните, в чем дело? В конце концов, это мой дом…
— Мадам, — любезно осклабился блондин, — мой вам совет: не лезьте в это дело.
— Я вам не «мадам»!
— Ну хорошо, — согласился он. — Пусть будет мадмуазель.
— Он прав, Света, — вмешался Иван. — Тебе лучше поменьше знать о наших делах.
— Криминал, что ли?
Блондин гулко захохотал и поперхнулся вином.
— Не беспокойся, — грустно улыбнулся Иван, — тебя это не затронет никоим образом.
— Да уж, — подтвердил блондин, откашлявшись. — Но мы отвлеклись. Если ты считаешь свой поступок поступком труса — твое дело. Я склонен думать иначе.
— Естественно.
— Будь добр, не перебивай. Ты просто сделал выбор. У тебя был выбор, и ты его сделал. Конечно, никто не мог и предположить, что ты изберешь этот вариант. Такого никогда и нигде раньше не случалось. И ни с кем. Самое смешное заключается в том, что твой поступок не подлежит наказанию. Он неподсуден. Ты не пошел против. Ты пошел по-другому.
— Я сбежал.
— Ну и что? Я бы тоже сбежал на твоем месте.
— Ты — не я.
— Брось. Разумеется, я — не ты. Но ты сам только что признался, что поступил так, как мог бы поступить только я. Значит, не такие уж мы и разные. Впрочем, этот наш старый спор, как всегда, ни к чему не приведет. Да и не за этим я сюда пришел.
— А зачем?
— Я пришел сказать, что беглец может вернуться.
— Вернуться?! — Иван вскинул голову. Бледно-голубой и ярко-синий встретились, и мне показалось, что на кухне запахло озоном. — В качестве кого?
— В качестве сына, — тихо сказал бледноглазый пришелец. — Божьего и Человеческого. Здесь, во всяком случае, ты не нужен ни в каком качестве. Потому что здесь есть другой. Место занято.
— Поздно, — неуверенно произнес Иван.
— В самый раз, — усмехнулся незнакомец и налил себе еще вина. — Сценарий, правда, изменится, но кино от этого только выиграет. Ты же понимаешь, что в нашем деле ничего испортить нельзя. Можно сделать только лучше. В общем, тебе дается еще один шанс. Подумай.
Иван молчал. В наступившей тишине стали слышны голоса играющих во дворе детей и звон проехавшего рядом с домом трамвая. Где-то в небе прогудел самолет.
— У меня сейчас не хватит сил на возвращение, — вымолвил наконец Иван. — Я… я потерял форму.
— Понимаю, — усмехнулся блондин, покосившись в мою сторону. — Но я на что? Моих сил хватит на двоих. — Он одним глотком допил вино и поднялся. — Пошли.
— Постой…
— Что еще?
— Я хочу, чтобы она тоже присутствовала, — кивнул в мою сторону Иван.
— Зачем тебе это?
— Скажем так — это мой каприз.
Они засмеялись. Один весело, а другой грустно.
— А вы? — Водянистые глаза обратились на меня, и я вздрогнула, вдруг ощутив неземную и страшную силу этого взгляда. — Вы согласны?
— На что? — Я с трудом сглотнула подступивший к горлу тугой комок.
— Присутствовать при окончании нашего дела. Должен заметить, что вам ничего не грозит в физическом смысле. Душевное потрясение — это да, это вполне может быть. Но абсолютную физическую безопасность с последующей немедленной доставкой домой я вам гарантирую. Вы, разумеется, вправе отказаться.
Я посмотрела на Ивана.
— Соглашайся, — попросил он тихо. — Мне будет легче, если я буду знать, что ты рядом.
Я согласилась. До сих пор не знаю, почему.
…Багровое солнце садилось за низкую гряду пологих холмов на горизонте. Пылилась дорога, по которой уходила в город стража и последние зрители.
— Ну вот и все, — сказал мой провожатый. — Вам пора.
— Да, — кивнула я. — А что… что будет дальше?
— То же самое, — пожал он широкими плечами. — Он, разумеется, воскреснет на третий день, и все повторится сначала. Ничего нового, поверьте мне. Все это уже было. И еще не раз будет.
— Вы лжете, — покачала я головой. — Это как любовь. Всегда разная. Но всегда только любовь.
— Не будем спорить, — пробормотал он. — Я, признаться, устал. Мне, знаете ли, еще вас обратно нужно доставить, а это, поверьте, не так легко, как кажется. Вы готовы?
— Да, — сказала я, отворачиваясь от багрового заката и черного силуэта креста с обвисшим на нем человеческим телом. — Готова.
А все-таки жаль, что я так и не успела попросить у него вечернее платье от Диора…
