Она рывком села и произнесла заклинание. В комнате вспыхнул свет. Не позволяя себе долго раскачиваться, Таня стала готовиться к аспирантским экзаменам.
'Таня, ты обязательно должна прочитать Онуфрия Приплюснутого 'Слова, которые убивают'. Только не оставляй книгу на ночь открытой. Там по страницам блуждает автор, а это не для слабонервных ', - сказал ей вчера Сарданапал.
Ознакомившись с сочинениями Онуфрия, Таня отправилась на завтрак. По дороге она привычно забарабанила в комнату Ягуна. Играющий комментатор последнее время вечно просыпал завтраки. Исключением были случаи, когда он не ложился
вообще. Но после бессонной ночи у Ягуна обычно не бывало аппетита. Он ложкой прокапывал в каше траншеи и требовал, чтобы вместо солдат в них засадили кусочки соленого огурца или ветчины.
–Не входите, умоляю! Я смущаюсь! Дайте хоть в одеяло закутаться! - сразу после стука раздался из-за двери панический вопль Ягуна.
Таня собралась ждать, но тут дверь распахнулась, и на пороге вырос играющий комментатор во влажном драконбольном комбинезоне. Заметно было, что он только что откуда-то прилетел.
–Не смешно. Что, опять не ложился? - спросила Таня.
–Видишь ли, я надумал наскоро поменять в пылесосе свечи. Поменял свечи, решил попутно посмотреть реактивный усилитель. И свернул там одно крепление… Ну и пошло-поехало. А потом, конечно, пришлось полетать, чтобы проверить, все ли нормально. И снова, понимаешь, движок троит!
–Ягун, тебе никогда не приходило в голову, что техника ломается только у тех, кто ее чинит?
–Да ну… Хочешь новую экзаменационную задачку? Встречаются в лесу два чувака. Уровень маги ческого мастерства одинаковый, боевой опыт тоже одинаковый. Короче, все примерно равное. У первого - молот Перуна, у другого - трезубец Посейдона. Оружие, ясный перец, непобедимое, круче нет. Первый чувак - в нагруднике Зевса, у второго чувака доспехов нет, зато на шее амулет - пятка Ахилла. Начинается бой. Удары нанесены одновременно. Кто кого замесит?
Таня пожала плечами.
–Да никто никого. Трезубец Посейдона не посягнет на мага в нагруднике Зевса. Это дружественные артефакты. А молот Перуна не тронет некромага.
–А как ты докажешь, что второй некромаг? - разочарованно спросил Ягун.
–Никто, кроме некромага, костей на себе таскать не будет. Они из него силы высосут. Пятка Ахилла - это кость. Что, неправильно?
–Да правильно, - кивнул Ягун. - Я тоже сразу догадался. А третьекурсники почти все засыпались. Вот что значит новая школа.
По дороге в Зал Двух Стихий Таня и Ягун встретили Сарданапала. Академик поклонился немного на старомодный манер и хотел пройти.
–Постойте! Академик, можно вопрос - милый и ненавязчивый, как я сам? - внезапно завопил Ягун. Сарданапал остановился.
–Нет. Никаких новых вопросов, особенно милых и ненавязчивых, как ты! - ответил он.
–А я новых и не задаю. Помните вчерашний мой вопрос? 'Да' или 'нет'?
–Разве я вчера не сказал 'нет'?
–Ну позязя! Не за себя же прошу! Хотите я на колени встану, а Танька вас поцелует и зайчиком попрыгает?
–Че-е-его? - возмутилась Таня, которая вообще не понимала, о чем Ягун просит Сарданапала. Сарданапал поморщился. Совершенно ясно, что Ягун не отстанет.
–Опять та же песня! Ну хорошо… Если Ягге поручится, что все будет более-менее цивильно… - нерешительно начал академик.
–Ура! Считайте, что она уже поручилась! -завопил Ягун. Сарданапал понял, что ошибся и выбрал не тот рычаг.
–Э-э… Ну да… Хотя учти, если Медузия или Зуби откажут… - осторожно продолжил он. -Они откажут, только если с ними советоваться. Когда все свалятся на голову, отказывать будет поздно. И потом, разве вы не глава школы? Разве ваше мужское авторитетное слово не есть закон для нас всех? - надув щеки, сказал Ягун.
Академик устало махнул рукой, буркнул что-то про юродство и ушел.
–И почему это я должна была прыгать зайчиком? - мрачно спросила у Ягуна Таня.
–Ты что, забыла? Я выполнял просьбу Шурасика. Старине Шурасику завтра двадцать лет. Душа его жаждет праздника. А моя душа жаждет шумной толпы контуженных однокурсников.
Таня задумчиво кивнула. Собрать вместе весь курс - что может быть лучше. И Ванька, возможно, выберется.
–Танька, прости, я должен бежать! - спохватился Ягун.
–А завтрак?
–Я забыл сделать одну штуку. Захвати мне чего-нибудь мясного, но чтобы оно не шевелило лапками. Ладно? Ну пока!
И Ягун умчался, паря на ушах, как на крыльях любви. У него вечно были всякие 'пылесосные' дела-делишки: понестись туда-то, договориться с тем-то, чтобы тот повел к какому-то своему знакомому смотреть клапана или менять присадку на
новую трубу. Причем, зачем нужен тот, первый посредник и почему нельзя связаться сразу, напрямую, Тане было глубоко непонятно.
Однако бегательная система явно имела свои бонусы, потому что, несмотря на то что Ягун вечно сидел без дырок от бублика, пылесос у него был самый навороченный в Тибидохсе. Местные же русалки, на чешую которых играющий комментатор постоянно зарился, боялись Ягуна до дрожи. Исключение составляла Милюля, которая мало того, что сама никого не боялась, ее еще и боялся грозный Поклеп. 'Подхвостник!' - называл его Ягун с учетом того, что каблуки у русалки по известным причинам отсутствовали.
Ближе к обеду стало окончательно ясно, что Медузия и Великая Зуби не то чтобы согласны принять в Тибидохсе всю ораву, но вроде как активно и не возражают. Другими словами, это было скорее 'да', чем 'нет'.
–Мигом всех обзваниваем! Надо ковать железо, чтобы было, что сдать в металлолом! - велел Ягун.
Таня вздохнула и послушно принялась ковать железо. Когда белая дымка на экране зудильника рассеялась, Таня увидела Гробыню. Склепова томно возлежала на диване, закинув ноги на спинку. Гуня массировал ей ступни. При этом вид у него
был такой суровый, будто он сейчас озвереет и поотрывает Склеповой все пальцы на ногах. Хотя, если вдуматься, у Гуни всегда был такой вид. И тем не менее Гробыня до сих пор была жива.
–О, Гроттерша! Снова ты, бешеная сиротка! Никакого покоя! Никакой личной жизни! - сказала Склепова будничным голосом.
Таня обиделась. Можно было подумать, что в
последний раз они разговаривали не несколько
месяцев назад, а только вчера.
–Прости! Я, кажется, помешала!
–Ты всегда мешаешь, и я всегда тебя терплю!… Трудись, трудись, Глом! Не тебе звонят!…
–Что-то у тебя дымно в комнате! - сказала Таня, принюхиваясь. Зудильник неплохо передавал запахи.
–А то! - сказала Гробыня. - А кто виноват? Все он, тиран и деспот! Вообрази, этот индивид поспорил со мной, что я, если постараюсь, способна приготовить яичницу. Вот и проспорил. Пожарники уехали четверть часа назад.
–Она пыталась жарить яйца огнедышащим заклинанием! В доме! Где шторы! Бумага! Деревянные стулья! - злобно крикнул Гуня и дернул Гробыню за большой палец.
