спросил:
— Наняли на работу?
— Да, — ответил я.
Он хмыкнул, ясно давая понять, что не собирается тратить много времени на человека, постоянно на них не работающего.
В глубине души он был сторонником профсоюзов.
Я поднялся в свою пустую квартиру, к раковине, полной грязной посуды, и пустил горячую воду, удивляясь тому, почему они не приставили следить за Кэтрин кого-то из своих сотрудников. Может, сейчас у них слишком много работы или просто не хватает людей? Временный наемный работник, вот я кто.
Специальный посыльный доставил мне пистолет на следующее утро, в девять тридцать. Я расписался в получении и нераспакованным положил его на буфет. «Автоматический пистолет, один, Рексу Карверу для работы». Я позвонил Стебелсону и назначил ему встречу. По дороге в отель я вспомнил то, что сказал мне Сатклифф перед моим уходом. «Ты работаешь на двух хозяев, но в последний момент ты будешь выполнять наши приказания». «Последний момент». Это ни о чем не говорило.
Мне подумалось — хорошо бы, если бы Стебелсон хотя бы чуть-чуть удовлетворил мое любопытство — не обязательно правдой, но хотя бы такими словами, выслушав которые я перестал бы волноваться перед сном.
Когда я поднялся к нему в комнату, на подносе уже стояла бутылка шампанского. Пока я говорил, Стебелсон открыл ее. Прежде чем прийти сюда, я сделал короткий телефонный звонок.
— Кэтрин приехала в Лондон, — сказал я. — Она сказала, что остановилась в «Клэридже», но это не правда. Она мастерски умеет осложнять жизнь. На самом деле она остановилась в «Камберленд-пэлис» — со своим новым работодателем.
— Работодателем?
Он поднял свой стакан и держал его, уставившись на меня, словно обдумывал тост. Большая его рука немного дрожала, и я вдруг понял, что он нервничает или чего-то боится.
— Миссис Вадарчи, — сказал я и посмотрел на него. Но догадаться о том, значило ли что-нибудь для него это имя, было невозможно. Я продолжал:
— Она будет работать секретарем миссис Вадарчи. Это старая богачка с рыжими волосами. Они обе утром отправились в Париж.
Он отхлебнул шампанского и, не глядя на меня, спросил:
— Как она познакомилась с этой женщиной?
— В «Бутик Барбара». Кэтрин ей понравилась. А теперь вот они уехали из страны. Моя работа на этом закончена.
Он взял бутылку шампанского и подошел ко мне. Наполнил мой бокал, а затем остановился, глядя на меня, поджав губы. И я без труда догадался, что он собирается сказать. Иначе не могло быть — не стал бы Сатклифф просто так посылать за мной.
Он не разочаровал меня.
— Ваша работа будет окончена только в том случае, если вы откажетесь от путешествия за границу и значительного гонорара.
— Я не отказываюсь, но сначала мне хотелось бы узнать, что от меня требуется, а также получить разумное объяснение происходящему.
Он не торопился с ответом. У меня создалось впечатление, что он разгуливает по острию бритвы, не желая ни терять меня, ни рассказывать всего.
— Думаю, — ответил он, — что могу сказать: от вас требуется, чтобы вы последовали за Кэтрин. Вы же понимаете, не я главный во всем этом деле.
— Вы хотите сказать, что ваша история о нежной братской любви к Кэтрин не правда?
— Не совсем правда.
Похоже, он был довольно откровенен и испытывал даже некоторое облегчение.
— А как насчет разумного объяснения происходящему, на этот раз правдивого? Что все это значит?
— Это зависит от моего нанимателя. Думаю, я сумею уговорить его проинформировать вас. Или, по крайней мере, предоставить вам достаточно сведений, чтобы вы не беспокоились о законности моей просьбы.
— Вам не кажется, что мы зашли уже чертовски далеко, а вы все бродите вокруг да около? Или вы просто пытаетесь для начала прощупать меня, посмотреть, как я мыслю, и проверить на деле?
Он улыбнулся, и его крупное лицо на мгновение исказилось, затем взял блокнот и начал что-то писать.
— Вот адрес. Приходите завтра вечером, в шесть, спросите меня.
Стебелсон вырвал листок и протянул мне.
Сунув листок в карман, я сказал:
— Кэтрин знает, кто я. Она вытащила у меня из кармана визитку. Она сказала, что вы хотите жениться на ней. Или, если быть откровенным, что вы преследуете ее.
Он покачал головой:
— Это не правда. Я просто к ней привязан. Много лет назад ее семья сделала мне много хорошего. Кэтрин, как вы, возможно, уже поняли, скажет все, что может сыграть ей на руку. Я увижу вас завтра?
В его вопросе послышалась тревога.
— Да.
Когда я уже взялся за ручку двери, Стебелсон сказал:
— Хочу дать вам небольшой совет, мистер Карвер. Не влюбляйтесь в Кэтрин. Простите меня, если это звучит нахально.
Но, ради вашего же блага, вы должны устоять против этого соблазна.
Я успокоил его, слегка пожав плечами, но, спускаясь в вестибюль, подумал, что совет несколько запоздал. Тем не менее, как хороший мальчик, я сделал себе в мозгу пометку — соблазн, устоять. У конторки администратора я раздал бесчисленное множество обезоруживающих улыбок затем, чтобы просмотреть записи в книге посетителей, и дежурная закрыла глаза на мои не вполне законные действия.
Придя в офис, я не застал Уилкинс, она ушла на обед; на столе лежала записка.
Внизу Уилкинс приписала карандашом: 'Бальзака, 35-30 — это адрес отеля «Георг V». Какое-то время я не мог сообразить, что Кэтрин имела в виду, в частности, что значит «ответ на вопрос». Затем вспомнил, что она обещала сообщить, если поймет, что любит меня.
В этот момент зазвонил телефон.
Я поднял трубку и услышал:
— 'Мамаша Джамбо'.
— Завтра уезжаю в Париж, — сказал я, — чтобы поболтать с одним человеком, который живет... — Я сунул руку в карман, вытащил листок и медленно прочел адрес.
Голос в трубке повторил его, а затем трубку положили.
Они проделали все очень грамотно, уложившись почти в тридцать секунд. Вечером, после десяти, я спустился вниз, чтобы отправить сестре в Гонитон письмо (я писал ей раз в три месяца), в котором сообщал, что на какое-то время уеду. Затем направился обратно, спокойно куря и раздумывая над тем,
