В «Бытии и времени» §4 мы читаем, что Dasein отличается от других сущих – «в своем бытии оно имеет бытийное отношение к этому бытию. И этим опять же сказано: присутствие понимает каким-то образом и с какой-то явностью в своем бытии. Этому сущему свойственно, что с его бытием и через него это бытие ему самому разомкнуто. Понятность бытия сама есть бытийная определенность присутствия»[110]. Позднее Хайдеггер проясняет: «Da-sein является в себе пониманием бытия», и далее: «“Бытийным пониманием” названо то, в чем все мыслится исключительно в бытии и времени»[111]. Понимание бытия, разъясняет Хайдеггер, это не познание или знание, или объяснение. Бытийное понимание Хайдеггер определяет как проектирование, набрасывание проекта. Проект обозначает здесь не план как таковой, а раскрытие бытия как появление возможностей, в рамках которых возможно некоторое планирование. Хайдеггер проясняет это так: «Проект (Ent-wurf) означает: раскрытие (Er-oeffnung) и держание открытым открытого, свечение света, в котором то, что мы называем бытие (не сущее) и тем самым знаем и под этим именем, очевидно только как бытие»[112].
Итак, человеческое бытие анализируется Хайдеггером как таковое, которое понимает себя в своем бытии. Это делается в сознательном отказе от господствующей традиции, Хайдеггер отказывается от понимания человеческого бытия как субъективности, когда одним из главных объяснительных принципов является принцип самосознания, благодаря которому человек знает не только о вещах, но и о том сущем, которым является он сам.
Но чем же является это бытие, в котором Dasein понимает себя? Во второй главе первого раздела первой части «Бытия и времени» Dasein раскрывается как бытие-в-мире. Бытие-в-мире является «основной конституцией»[113] Dasein, т.е. оно «составляет его сущность, …обосновывает его внутреннюю возможность» [114]. хайдеггер предостерегает от беглого, бездумного принятия этого определения, в смысле простого наличествования в мире наряду с другими сущими. Совсем не это говорит термин «бытие-в-мире»: «прежде и всегда „иметь“ открытым сущее как таковое в целом в его полноте и относится к тому, что существует в этой открытости и к тому, что может встретиться» [115]. При этом для бытия-в-мире не нужно в качестве предпосылки знание об этом мире (или знание мира) и представления мира как предмета, в отличие от самосознания. Нужно только нахождение внутри мира (Innestehen) как открытости сущего в целом как такового.
Итак, Dasein благодаря принадлежащему к нему бытийному пониманию, понимает собственное бытие, оно является бытием-в-мире, находится в наброске бытия сущего в целом. Ведущим понятием в этом рассуждении является понятие «бытийное понимание», которое означает, во-первых, что человек понимает самого себя в своем собственном бытии, во-вторых, что человек понимает бытие остального сущего, в-третьих, что человек вообще и прежде всего понимает бытие, и исходя из этого может относиться к сущему. Исходя из этого Хайдеггер получает следующее существенное положение: «Человек не установлен в качестве Dasein в открытом, подобно тому как ставится пара башмаков перед дверью комнаты, а человек в качестве Dasein является странствующей прерывностью в открытом, открытость и свечение которого зовется миром»[116]. Таким образом, мир понимается Хайдеггером не как совокупность всего сущего, а как открытость бытия в проекте. Человек является внутримировым сущим, но это не равнозначно нахождению внутри мира любого другого сущего. Человек, понятый как Dasein, отличен от всех других сущих – благодаря бытию-в-мире. Именно на таком пути Хайдеггер разъясняет Dasein, и тезис «Сущность Dasein лежит в его экзистенции» по смыслу является совпадающим с тезисом: «Бытийное понимание (понятность бытия – в переводе Бибихина В.В.) само есть бытийная определенность Dasein»[117].
§3. Dasein и временность
Важно понять смысл Dasein по отношению ко времени, ведь бытие Хайдеггер понимает из времени, а Dasein отмечено бытийным пониманием и является временным.
Что означает «временность» человека, «временность» Dasein? Хайдеггер отмечает, что еще Кьеркегор вел речь о «временности» человека, подразумевая, что пребывание человека на земле ограничено временем, и именно это временное пребывание является «преддверием» для вечности, для вечного блаженства. Итак, Кьеркегор употребляет понятие «временность человеческого бытия » в связи со спасением отдельной бессмертной души. Эти взгляды Кьеркегора восходят к христианскому учению, христианскому миропониманию, только в рамках которого следует понимать Кьеркегора. Мысли же Хайдеггера о времени восходят не к христианской традиции, а к философской традиции осмысления времени – в основном, к трактату Аристотеля о времени – к «Физике», а также к Плотину, Августину, Канту, Гегелю. Поэтому «временное» истолкование человеческого бытия Хайдеггера в корне отлично от кьеркегоровского. В русском языке их различие можно передать с помощью ударений. Кьеркегор ведет речь о «временности»(ударение на первом слоге), т.е. о мимолетности, недолговечности человеческого бытия, а Хайдеггер о «временности» (ударение на втором слоге), т.е. о связи Dasein со временем, о его временной размеренности. Мы не имеем возможности останавливаться на том, как Хайдеггер в «Бытии и времени» получает определения сущности времени §§65–66, как описывает традиционное представление о времени §§78–83, остановимся лишь на временности Dasein в связи с прояснением понятия «экзистенция».
Временность человеческого бытия – это не промежуточность, быстротечность, исчисляемость человеческого существования (с такого года по такой-то). В таком же смысле временны, т.е. не вечны и растения, и животные, и камни, и планеты. «Их действительность, – поясняет Хайдеггер, – если ее воспринимать как состояние или процесс, протекает внутри где-то подручного или также только так представленного „измерения“ „времени“ как формы порядка и меры „длительности“[118]. Такая временность названа им в «Бытии и времени» «внутривременностью»(Innerzeitigkeit). Но не эту временность пытается прояснить в трактате «Бытие и время» Хайдеггер, а временность Dasein, которая подразумевает не то, что действия человека протекают во времени, и не то, что человек знает время, умеет его считать, т.е. обращается с часами. Эти качества (пребывание во времени, в проходящем, а не в вечном; умение обходиться со временем) Хайдеггер не считает только присущими человеку: «Конечно, животные обходятся без часов; но ласточки все-же улетают в „сентябре“, а синицы начинают „в марте“ высиживать птенцов, а петух поет не в „10 часов вечера“, а „в 4 утра“[119]. Хайдеггер настаивает на том, что человек совершенно иначе, чем животные, растения или планеты существуют во времени, он знает время как время, и время собственно относится к бытию человека. «Время принадлежит ему не только как свойство, а оно определяет Da-sein, поскольку оно(Dasein – С.О.) имеет в себе характер временения»[120]. Временной характер Dasein обнаруживается, например, в том, что человеческое бытие «предшествует себе»(идет перед собой) в своих воможностях и потом подходит к себе, находящемуся уже впереди, в этих возможностях. Хайдеггер описывает это так: «Так человеческое бытие является в себе будущим и при этом возвращается назад к своему бывшему и вбирает его в будущее и собирает во всем этом постоянно будущее и прошлое в настоящем»[121].
Итак, вся человеческая жизнь проходит во времени, и не как только лишь во временных рамках, а все пульсирует, выбрасываясь в будущее, захватывая прошлое, продолжаясь в настоящем. Dasein «вдвинуто» в этот троичный вихрь в каждое мгновенье своего бытия, и каждое мгновенье меняет архитектонику этого троичного отношения. Этот «троичный вихрь», «вдвигание в него», «выбрасывание в будущее» Хайдеггер определяет как «экстатическое временение»: «Время “является” временем, тем что оно экстатически временится, и единство времени является единством экстатическим»[122].
Время сущностным образом относится к Dasein и составляет его основу. «Dasein не существует „во времени“, а „существует“ как временение самого времени. Временение времени в сущности составляет то, что мы исходя из совсем иного давания значения слова называем „Da-sein“[123].
