Но Лили гордо вскинула голову и взглянула Олафу в глаза.
— Что вы намереваетесь делать с нами?
— Твой портрет, дорогая, напишет талантливый художник, с которым я много сотрудничал все эти годы. Что же до мистера Руссо… как я уже сказал, надежды образумить его и заставить покориться нет. Его моральные принципы чересчур несгибаемы. Риск того не стоит. Кроме того, он, похоже, увлечен тобой, а этого я не потерплю. Странно, ведь вы совсем недолго знаете друг друга.
— Он всего лишь хочет быть моим консультантом, — запротестовала Лили.
Саймон улыбнулся.
— Он всего лишь хочет забраться к тебе в постель! — отрезал Йен. — А может, вы уже любовники и поэтому он тебе помогает?
— Не говори пошлостей, — велел Олаф, укоризненно хмурясь. — Но боюсь, что мистеру Руссо придется предпринять долгую прогулку на лодке по каналу вместе с Элпо и Никки. У нас еще сохранились два прелестных канала, из тех, что были построены в начале семнадцатого века нашим великолепным Густавом. Да, мистер Руссо, вы с моими людьми этой же ночью посетите канал. Уже холодает, и люди стараются сидеть дома по ночам.
— Не могу сказать, что это приятный способ провести вечер, — бросил Саймон. — А что будет с Фрейзерами?
Олаф почему-то обратился не к нему, а к Лили:
— Пока что они — мои почетные гости. Они сопровождали тебя сюда, зная, что не могут оставаться в Калифорнии. Ваши законники, полиция и тому подобное. Они надеются получить от меня кучу денег. Кроме того, у мистера Фрейзера довольно солидный счет в швейцарском банке. Они согласны провести остаток дней своих в приятном уединении на юге Франции.
— А после того как мой портрет будет закончен? Олаф улыбнулся, показав очень ровные белые зубы.
— Да-да, я знаю, что стар и недолго проживу. Поэтому и хочу, чтобы ты оставалась со мной, пока не придет мой срок. Надеюсь, что ты сумеешь увидеть некоторые преимущества нашего брака.
— Именно поэтому я одета в белое? Чтобы привести меня в соответствующее настроение?
— Ты плохо воспитана! — взорвался Йен, шагнув к ней. Лили показалось, что он сейчас ее ударит, но отец вовремя успел положить ему руку на плечо. Йен, однако, стряхнул его руку и прошипел: — Она непочтительная дрянь! Ей следует показать, какая это огромная честь — стать твоей женой!
Олаф только покачал головой и снова улыбнулся:
— Нет, дорогая, ты в белом, потому что это копия платья, в котором я последний раз видел твою бабушку. Мы встретились за день до того, как она уехала с Эмерсоном Эллиотом. В тот день я понял, что мой мир рухнул.
— Вы помешались на копиях! — фыркнула Лили. — Я не моя бабушка, глупый вы старик!
И тут Йен, сорвавшись, дал ей увесистую пощечину. Саймон молча накинулся на него, врезал кулаком в челюсть, а потом развернул спиной к себе и лягнул в почки.
— Прекратить! — заорал Никки, целясь в Саймона из пистолета. Саймон слегка поклонился, одернул сорочку и отошел. Йен медленно поднялся с пола, морщась от боли.
— Я сам поеду с Никки и Элпо. Собственными руками утоплю мерзавца!
— Подумать только, — поразился Саймон, — какого же труса и подлеца вы воспитали, Олаф!
Перепуганная Лили сжала его пальцы.
— Даже если бы я постаралась найти какие-то приемлемые стороны в этом браке, — дрожащим голосом начала она, — я все равно не могу выйти за вас. Я замужем за Теннисоном Фрейзером.
Старик молчал.
— Кроме того, я вовсе не желаю выходить замуж, по крайней мере до того, как серьезно пересмотрю свои критерии. И не думаю, что кто-то из мужчин в этой стране будет им соответствовать. Я все равно замужем, так что это не важно, верно?
Но старик по-прежнему молчал, задумчиво глядя на нее. Потом медленно кивнул.
— Я скоро вернусь.
— Что ты собираешься делать, отец?
— Я против двоеженства. Это аморально. Я решил сделать Лили вдовой. Никки, отвези меня в библиотеку.
Никки поспешно выкатил его из огромного зала. Лили и Саймон заметили, как он вынул из кармана свитера маленькую черную толстую книжечку и принялся листать.
— Он совершенно безумен, — прошептала Лили.
Савич вошел в дом, обнял и поцеловал жену и озабоченно спросил:
— Где Шон?
— У твоей мамы. Лопочет, жует все, что попадается на глаза, и страшно счастлив. Я оставила твоей маме две коробки крекеров.
Савич был слишком измучен и подавлен, чтобы улыбнуться. Но все же вопросительно поднял брови.
— И Бюро, и я согласны с твоим планом! — без обиняков выпалила Шерлок. — Тамми нужен ты, Диллон. Больше она ничего не хочет. Больше ей ничего не нужно. И ни у кого нет сомнения, что она заявится сюда. Я хочу уберечь Шона, поэтому и увезла от греха подальше. Как раз перед твоим приездом Джимми Мейтленд выступил перед прессой и объявил, что больше ты не ведешь дело Тамми Таттл. Старшим следователем вместо тебя назначен Эрон Бриге. Джимми добавил также, что тебе поручено собрать определяющие улики против Уилбура Райта, главаря секты, виновного в жестоких убийствах шерифа и двух его помощников в Флауэрсе, штат Техас. В пятницу ты летишь туда, чтобы начать работу вместе с тамошними представителями закона.
Он прижал ее к себе и пробормотал в курчавые рыжие волосы:
— Ну и шустры вы с мистером Мейтлендом. Значит, в пятницу? Сегодня вторник.
— Да. У Тамми куча времени, чтобы сюда добраться.
— И не говори.
Савич рассеянно почесал в затылке.
— Надеюсь, Габриеллы тоже здесь нет?
— Днем она у твоей мамы. Обе в полной безопасности. Габриелла твердит, что не хочет пропустить ни единого шага Шона.
Зато родители Шона пропустят все!
Савича трясло от ярости. Поражение тяжело на нем сказывалось. Он был готов все разнести. Трудно говорить такое жене, но он должен, хотя она не смирится и не согласится.
— Она меня пугает, — честно признался он, — и я не хочу, чтобы ты была здесь.
Шерлок покорно кинула и спрятала лицо у него на груди.
— Знаю, Диллон, но ничего больше придумать не могу. Джимми Мейтленд тоже говорил, что ты станешь волноваться за меня и Шона, но я никуда не уйду. Теперь, когда и Габриеллы, и Шона здесь нет, даже не воображай, будто сможешь меня отослать. Мы вместе — и будем вместе до конца, как всегда. И достанем ее, будь уверен. Здесь у нас преимущество: это наша территория и мы сможем контролировать ситуацию. Подготовиться к ее появлению, а не просто ждать следующего шага.
Савич еще сильнее сжал плечи жены, почти обоняя ее страх, невыносимый, мучительный. Он поцеловал ее и стискивал, пока она не пискнула.
— У меня кое-какие идеи насчет Тамми. Я много об этом думал.
— Какие именно? — оживилась она, отстраняясь.
— Она обладает силой создавать иллюзии, заставлять людей видеть то, что она им навязывает. И не важно, трюк ли это или странная способность, порожденная ее больным мозгом, — конечный результат одинаков.
Савич отпустил жену и принялся мерить шагами комнату. Подошел к камину, глянул на картину
