бабки, повернулся и спросил:
— Ты веришь, что она не сможет меня одурачить, если я буду поблизости? Так вот, если мы сможем заманить ее сюда, я обязательно буду поблизости.
Он вернулся к Шерлок, улыбнулся и погладил ее непокорную шевелюру.
— Поцелуй меня, Диллон.
— А большего ты мне не разрешишь?
— Еще как разрешу.
— Прекрасно. Ужин может подождать.
Весь мир мог подождать, пока Шерлок обнимает мужа!
— А после ужина пойдем в спортзал. Снимем напряжение.
— Точно. Но если после того, как я с тобой покончу, у тебя еще останется какое-то напряжение, придется мне пересмотреть программу.
И он рассмеялся, весело и облегченно.
Набухшие облака висели едва не над головой, закрывая луну и звезды. Они принесут дождь, а может, и снег еще до того, как настанет утро.
Саймон сидел на дне маленькой лодки со связанными за спиной руками. Элпо усердно работал веслами. Никки прижимал к боку пленника пистолет. Во второй лодке находились Йен Йоргенсон и какой-то незнакомый Саймону коротышка гребец.
Канал оказался широким. По обоим берегам возвышались дома, из окон которых лился тусклый свет. Зловещие тени плясали на воде.
Весла почти не производили шума, только поднимали крошечные волны.
Канал заворачивал вправо, и зданий стало меньше. И ни единой души.
Саймону почти удалось ослабить узел. Еще несколько минут — и он освободит руки. Понадобится совсем немного времени, чтобы восстановить чувствительность.
Но есть ли у него это время? Местность почти пустынна, и теперь они спокойно могут прикончить его.
Он продолжал растягивать путы, стирая кожу до крови, но это не помогало: кровь смазывала веревку.
— Стойте! — крикнул Йен. Вторая лодка поравнялась с первой. — Ну вот, лучшего места не придумаешь. Никки, я хочу сам всадить пулю в этого ублюдка. Потом положишь в мешок и утопишь.
Саймон, даже не видя, понял, что Никки подался к Йену, протягивая оружие. Пора!
Он подпрыгнул, столкнулся с Элпо и бросился на коротышку из другой лодки. Оба суденышка бешено завертелись, над водой послышались проклятия. Саймон ударился о воду и, перед тем как уйти вглубь, услышал всплеск, потом другой.
Господи, на свете нет ничего холоднее, чем эта чертова вода! Но чего он ожидал? Ноябрь в Швеции — не самый теплый месяц. Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем он окончательно окоченеет и пойдет ко дну?
Но сейчас некогда размышлять.
Он бешено работал ногами, пытаясь не гадать, когда они онемеют. Нужно освободить руки. Иначе он наверняка погибнет — либо от холода, либо от пули.
Саймон продолжал распутывать узел, пока не достиг дна, отвернул от того места, где, по его предположению, находились убийцы, и поплыл как мог быстрее, работая одними ногами, в противоположном направлении, туда, где район был более оживленным и можно выбраться из канала.
Но скоро он начал задыхаться. Осталось совсем немного — и никакой надежды.
Саймон всплыл наверх и увидел в воде Никки и Йена. Они тихо переговаривались, прислушиваясь к малейшему шуму. Черт, а он так и не освободился! Он услышал крик. Обнаружен!
Элпо принялся лихорадочно грести к нему и даже не остановился, чтобы выудить из воды Йена или Никки.
Но в этот момент руки Саймона выскользнули из веревочной петли. Кровь из ссадин смешивалась с водой. Кожу должно было дьявольски щипать, но Саймон почти ничего не чувствовал. Руки казались обломками дерева.
Стоило Элпо поднять пистолет, как Саймон нырнул. Ледяная вода ударила в лицо. Близко. Слишком близко. Он снова нырнул, футов на десять, и поплыл что было сил к берегу.
Когда он снова выбрался на поверхность, легкие горели от недостатка воздуха, а лодка уже надвигалась на него. Вторая почти не отставала. Преследователи высматривали его.
— Вот он! — заорал Йен. — Ловите! Пули вспороли воду за его спиной, Где-то взвыли сирены.
Саймон ушел вниз, на этот раз глубже, и, изменив направление, поплыл на звуки сирен. Было так холодно, что даже зубы ныли.
Настал момент, когда он уже не смог задерживать дыхание, просто не сумел больше вынести холода.
Саймон медленно всплыл и огляделся.
И не поверил собственным глазам.
На берег канала вылетело с полдюжины полицейских машин. Вооруженные люди что-то кричали по-шведски. Луч прожектора уперся в Йена и его сообщников.
Какой-то парень протянул руку и вытащил Саймона на сушу.
— Мистер Руссо, если не ошибаюсь?
Глава 27
Лили шагала рядом с инвалидным креслом Олафа. Они возвращались в вестибюль с его гигантской шахматной доской и трехфутовыми фигурами, расставленными вдоль стен.
Олаф знаком велел слуге оставить кресло посреди доски, прямо напротив белого короля, взглянул на Лили и сверился с часами, болтавшимися на худом запястье с проступающими венами.
— Ты почти ничего не ела за ужином.
— Почти, — согласилась она.
— Он уже мертв. Прими это и смирись с неизбежным. Лили уставилась на белую королеву. Интересно, тяжелая она? Сумеет Лили поднять ее и швырнуть в мерзкого старикашку?
Она искоса посмотрела на молчаливого слугу, одетого в белое, словно больничный служитель, и спросила:
— Почему вы не купите кресло с электроприводом? Просто нелепо, что он всюду следует за вами!
— Когда ты так высказываешься, я отчетливо вижу, что ты совсем не похожа на бабку, несмотря на внешнее сходство. Непочтительна и злобна. Не стоит, Лили. Мне это не нравится. Я готов поднести тебе головы Фрейзеров на блюде. Что еще я могу предложить?
— Позволить мне и Саймону уехать вместе с картинами бабушки.
— Не будь ребенком. Лучше послушай, это очень важно. От жены я требую послушания. Йен, разумеется, преподаст тебе урок манер и научит держать язык за зубами.
— Олаф, мы живем в новом тысячелетии, и вы очень стары. Даже если умрете через неделю, я откажусь здесь остаться.
Он ударил кулаком по подлокотнику кресла, так что оно подпрыгнуло.
— Черт возьми, будешь делать все, что тебе сказано! Или хочешь увидеть тело любовника, прежде чем согласишься? Прежде чем поймешь, что он в самом деле мертв?
— Он мне не любовник, говорю же!
— А я не верю. Ты говоришь о нем как о каком-то герое, способном преодолеть любые препятствия.
