Нормальных семей не бывает

– Даже заплатить за такси? А как же ты в гостинице обходишься?

Уэйд ничего не ответил.

– Уэйд?

– Сара нас выручает, пока мы не выкрутимся.

Снова последовало неловкое молчание.

– Мам, ты могла бы меня забрать, если бы и вправду захотела. Сама знаешь.

– Да, может, и могла бы. Но я считаю, что тебе лучше позвонить своему отцу в... ну, как это место называется?

– 'Мусипуси'... И вообще, я ему уже звонил.

– И что?

– Он поехал ловить марлиня вместе с Ники.

– Марлиня? Этим еще кто-то занимается?

– Не знаю. Наверно. Я тоже думал, эти рыбины уже повывелись. Нашли, небось, алкаша, который цепляет большого пластикового марлиня им на крючок.

– Марлини такие уродливые. Мне они почему-то напоминают подвальные спортзалы, которые строили в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом, а потом никогда ими не пользовались.

– Знаю. Трудно вообразить, что они вообще когда-то существовали.

– Значит, он поехал ловить марлиня вместе с Ники.

– Ну да. С Ники.

– С этой сраной вонючкой.

– Мам...

– Уэйд, я не святая. Я не первый десяток лет держу это все внутри – мои ровесницы привыкли так поступать, поэтому у них у всех сейчас колит. И потом крепкое словцо очень даже бодрит. Вот вчера только искала в интернете что-нибудь о производных витамина «Д» и – бац! – попала на сайт об анальном сексе. Представляешь, красавица-студентка в кожаной сбруе, с таким...

– Мам, как тебя вечно заносит на такие сайты?

– Уайд, позволь тебе напомнить, что это ты сейчас стоишь в отстойнике где-то в Орландо, и при этом тебя почему-то шокируют рассуждения шестидесятипятилетней старухи об интернете. Ты и представить себе не можешь, на какие сайты меня заносит. И в чаты я тоже наведываюсь. Понимаешь ли, я не всегда остаюсь Дженет Драммонд.

– Мам, зачем ты мне это говоришь?

– Ладно, не бери в голову. А твоя мачеха Ники все равно сраная вонючка. Позвони Хауи – может, он тебя подвезет?

– Хауи такой зануда, от него сдохнуть можно. Какого лешего Сара вышла за такую пустышку?

– Я произвела ее на свет, и мне же предстоит ехать сегодня с ним на мыс Канаверал.

– Ох уж любит он штаны просиживать. Там что – очередная насовская тусовка?

– Да. И между прочим —добро пожаловать.

– Погоди минутку, мам. А почему ты не в «Пибоди», со всеми? Чего ради ты торчишь в мотеле? Кстати, тамошний портье – мелкий жулик, судя по голосу,– снял трубку только на тридцатом гудке.

– Не заговаривай мне зубы, Уэйд. Позвони Хауи. Ой, погоди – кто-то стучится в дверь.

Дженет вытянула руку, в которой держала трубку: «Тук-тук-тук».

– Очень забавно, мам.

– Я должна открыть дверь, Уэйд.

– Это действительно забавно. Я...

Щелк.

Комната вызывала у Дженет странное чувство временности, неустойчивости, но стоила действительно дешево, что превращало минусы в плюсы. И все же Дженет не хватало утренних обрядов, которые она совершала по пробуждении у себя в спальне. Она осторожно и скрупулезно ощупала себя, словно пересчитывая в банке пачку двадцатидолларовых купюр. Осторожно потерла язвочки на внутренней стороне губы – все на месте, как и накануне, значит, ей не приснилось. Ее пальцы, продолжая ощупывать сантиметр за сантиметром, спустились ниже – на груди никаких шишек, по крайней мере сегодня,– но что тогда толковала ей насчет этого Сара? Мам, у нас у всех тысячу раз был рак, но организм всякий раз с ним справлялся. Счет ведут только тем раковым опухолям, которые остаются. У тебя и у меня сейчас, может, и есть рак, а завтра уже не будет.

Комната была прокурена насквозь. Дженет посмотрела на лежащую у телефона фотографию Сары в «Майами-геральд» – стандартную фотографию насовской команды: поясной снимок на белом, как мягкое мороженое, фоне, в льстивом освещении, наводящем на мысль о возвышенном, научном презрении к косметике. Под правой рукой у Сары был зажат шлем. Левая рука, без кисти, свободно свисала вдоль тела. Космонавтам все преграды нипочем.

Дженет вздохнула. Пошевелила пальцами на ногах Через десять минут снова зазвонил телефон: это была Сара, с мыса.

– Привет, мам. Я только что говорила с Хауи. Он заберет Уэйда.

– Доброе утро, Сара. А ты что делаешь сегодня днем?

– С утра мы репетировали эвакуацию в условиях невесомости, но, честно говоря, мне хотелось бы сидеть в какой-нибудь красивой ванне и спокойно тестировать новые пластыри для очистки пор. В этих костюмах так потеешь, что у меня вся кожа пошла угрями. В старых фотоочерках «Лайфа» об этом почему- то ничего не говорилось. Ты уже позавтракала?

– Нет.

– Приезжай на мыс, позавтракаем вместе. Можем попробовать обезвоженное космическое мороженое из пакетика.

Дженет села на кровати и спустила на пол ноги. Она чувствовала, как ее кожа – ее мясо – свисает с костей, как будто набухшая от влаги одежда. Ей хотелось писать. Она начала отмеривать слова, поглядывая на дверь ванной.

– Не поеду, дорогая. Они никогда не разрешают мне побыть с тобой больше трех секунд – и то, чтобы щелкнуть фотоаппаратом.

– Бет приедет сегодня? – спросила Сара.

Бет была женой Уэйда.

– Да, только попозже. Надеюсь поужинать с ними обоими.

– Долго ей еще?

– Кажется, она на четвертом месяце. Так что вполне может оказаться рождественский ребеночек.

– Понятно.

– Что-то не так, Сара?

– Просто дело в том, что...

– В чем?

– Мам, ну как мог Уэйд жениться на... такой? Кукла надутая. Я всегда думала, что Уэйд женится на какой-нибудь Мисс Велогонке. Только не на Бет – святоше чертовой.

– Ему без нее не прожить.

– Да уж наверное. А когда приезжает Брайан?

– Они с подружкой уже здесь. Он звонил из «Пибоди».

– Брайан? С подружкой? Как ее зовут?

– Если я скажу, ты не поверишь.

– Неужели так ужасно? Это что, одно из новомодных имен вроде Сальмонеллы, Аскариды или Джомолунгмы?

– Хуже.

– Куда еще хуже?

– Пшш.

– Прости, не расслышала.