осторожно подбирая слова, сказал Хансон.
Кастилья нахмурился.
— Дэвид, вы опять завели свою старую песню.
Его собеседник пожал плечами.
— Что поделать, сэр. Но правда не становится ни на йоту менее верной от того, что она горька. Если рассматривать нашу последнюю информацию о Движении Лазаря в целом, она производит чрезвычайно тревожное впечатление. Движение дает метастазы, и то, что еще недавно представляло собой относительно мирный политический и экологический союз, быстро превращается в нечто гораздо более тайное, опасное и смертоносное. — Он посмотрел через стол на президента. — Я знаю, что вы знакомы со сводками о наблюдении и различных перехватах информации. И с нашим анализом всего этого.
Кастилья медленно кивнул. ФБР, ЦРУ и другие федеральные спецслужбы держали под неотрывным наблюдением довольно много различных организаций, групп и отдельных людей. С ростом глобального терроризма и распространением технологий, позволяющих создавать химическое, биологическое и ядерное оружие, никто в Вашингтоне не хотел испытывать судьбу и подвергать страну опасности неожиданной встречи с неизвестным врагом.
— В таком случае позвольте мне говорить прямо, сэр, — продолжал Хансон. — Мы считаем, что Движение Лазаря с недавних пор решило бороться за достижение своих целей путем насилия и терроризма. Его риторика делается все более и более злобной, параноидальной, исполненной глубокой ненависти, нацеленной на тех, кого лазаристы считают своими врагами. — Директор ЦРУ пододвинул к президенту через сосновый стол еще один лист бумаги. — Это лишь один пример.
Кастилья надел очки и молча просмотрел бумагу. Его губы искривились от искреннего отвращения. Лист являлся распечаткой страницы с сайта Движения Лазаря, и половину его содержания представляли крохотные — чуть больше ногтя большого пальца — фотографии гротескно изогнувшихся и искалеченных трупов. Огромный заголовок-шапка наверху извещал: «ИСТРЕБЛЕНИЕ НЕВИННЫХ ЛЮДЕЙ В КУШАСЕ». Текст между фотографиями утверждал, что в убийстве всех жителей деревни в Зимбабве виновны или «эскадроны смерти», финансируемые корпорациями, или «наемники, вооруженные американским правительством». В статье говорилось, что чудовищное преступление явилось частью тайного плана по срыву попыток Движения Лазаря оживить традиционное африканское сельское хозяйство, поскольку они являются серьезной угрозой для американской монополии на пестициды и генетически измененные культуры. Страница закачивалась призывом расправиться с теми, кто «стремится уничтожить Землю и всех, кто любит ее». Президент бросил листок на стол.
— Это надо же — выдумать такую чушь!
— Совершенно с вами согласен. — Хансон взял распечатку и убрал ее в портфель. — Однако это очень эффективная чушь. По крайней мере, для заранее избранной целевой аудитории.
— Вы, надеюсь, послали людей в Зимбабве, чтобы выяснить, что же на самом деле произошло в этой Кушасе? — спросил Кастилья.
Директор ЦРУ покачал головой.
— Это было бы чрезвычайно трудно, мистер президент. Без разрешения от их правительства, которое, скорее всего, не дало бы его, поскольку настроено враждебно по отношению к нам, мы должны были бы провести все расследование тайно. Но даже и при благоприятном стечении обстоятельств нам вряд ли удалось бы как следует прояснить картину. Зимбабве — это нищая страна, в которой уже много лет идут гражданские войны. Этих несчастных крестьян мог убить кто угодно — от правительственных отрядов до помешанных бандитов.
— Черт возьми, — пробормотал Кастилья. — А если бы там поймали наших людей, без разрешения проводящих расследование, то все решили бы, что мы были причастны к этой резне и теперь пытаемся замести следы.
— В этом и заключается главная проблема, сэр, — спокойно согласился Хансон. — Но независимо от того, что на самом деле произошло в Кушасе, совершенно ясно одно: лидеры Движения Лазаря использовали этот инцидент для того, чтобы передвинуть своих последователей на более радикальную позицию, подготовить их к более прямым и даже насильственным действиям против наших союзников и нас.
— Проклятье, если бы вы только знали, как же мне все это неприятно, — проворчал Кастилья. Он подался вперед. — Не забывайте, что я знаком со многими из основателей Движения Лазаря. Это уважаемые люди, борцы за сохранение окружающей среды, ученые, писатели... даже несколько политиков. Они хотели сохранить Землю, вернуть ее к жизни. Я не согласен с большей частью их программы, но это были хорошие люди. Благородные люди.
— И где же они теперь, сэр? — все так же спокойно спросил глава ЦРУ. — Основателей Движения Лазаря было девять. Шестеро из них умерли или от естественных причин, или при подозрительно эффектных несчастных случаях. Еще трое пропали без вести. — Он сделал паузу и посмотрел на Кастилью. — Включая Дзиндзиро Номуру.
— Да, — твердо ответил президент.
Он бросил взгляд на одну из фотографий, стоявших в углу его стола. Она относилась к первому сроку его пребывания на посту губернатора Нью-Мексико; на снимке он раскланивался с невысоким пожилым японцем Дзиндзиро Номурой. Номура был видным членом парламента Японии. Их дружба, основой которой явились высокая оценка обоими благородного вкуса солодового шотландского виски и любовь к разговорам напрямую, пережила уход Номуры из политики и переход в куда более крикливые ряды борцов за экологию.
Двенадцать месяцев тому назад Дзиндзиро Номура исчез во время поездки на спонсируемое Движением Лазаря массовое собрание в Таиланде. Его сын Хидео, председатель правления и исполнительный директор «Номура фарматех», обратился к американцам за помощью в розыске отца. Кастилья не заставил себя уговаривать. На протяжении многих недель специальная группа оперативников ЦРУ прочесывала улицы и глухие переулки Бангкока. Президент подключил к поискам старого друга даже сверхсекретные спутники-шпионы Агентства национальной безопасности, для чего потребовался серьезный нажим. Но выяснить так ничего и не удалось. Никто не потребовал выкупа. Мертвое тело найдено не было. Не нашли вообще никаких улик. Последний из основателей Движения Лазаря исчез без следа.
Фотография оставалась на столе Кастильи как напоминание о том, что его огромная власть тоже имеет пределы.
Кастилья вздохнул и снова повернулся к двоим руководителям разведывательных служб, сидевшим перед ним.
— Хорошо. Я, похоже, понимаю, что вы имеете в виду. Лидеры, которых я знал и которым доверял, мертвы или бесследно исчезли.
— Совершенно верно, мистер президент.
— Следовательно, стоящая перед нами проблема заключается в том, что мы не знаем, кто управляет Движением Лазаря теперь, — мрачно сказал Кастилья. — Пожалуй, Дэвид, стоит на этом задержаться. После исчезновения Дзиндзиро я одобрил ваше предложение о создании специальной межведомственной группы для работы с Движением, хотя мне очень не хотелось этого делать. Удалось вашим людям хоть что-то узнать о его нынешнем руководстве?
— Практически ничего, — неохотно признался Хансон. — Даже после нескольких месяцев интенсивной работы. — Он развел руками. — Мы почти уверены, что власть сосредоточена в руках одного человека, предположительно мужчины, который называет себя Лазарем... но нам неизвестны ни его настоящее имя, ни его внешность, ни его местонахождение.
— Это неудовлетворительный результат, — сухо прокомментировал Кастилья. — Думаю, будет лучше, если вы перестанете рассказывать мне о том, чего вы не знаете, и сосредоточитесь на том, что вам известно. — Он посмотрел в глаза низкорослому директору ЦРУ. — И это займет меньше времени.
Хансон кротко улыбнулся. Впрочем, улыбка не затронула его глаза.
— Мы задействовали на это дело большие ресурсы — и людей, и спутники — и приложили много сил. Параллельно с нами работали МИ6[3], французская DGSE[4] и еще несколько западных спецслужб, но за минувший год Движение
