окуляр.
— Я еще не уверена, — продолжал приятный голосок, — но небо выглядит, как обложка старого журнала о чудесах космоса. Мне кажется, дорогой, что прибыл твой Странник. Я считаю, греки даже не предполагали, что он может быть столь велик. Это наверняка планета!
Пол вздрогнул и на несколько секунд закрыл глаза.
Когда он открыл их снова, Странник, излучающий кроваво-красный и золотой свет, был на прежнем месте.
Странник повис в небе восточнее Луны на расстоянии, равном его диаметру, превышающему лунный в четыре раза. Его поверхность, которая была в шестнадцать раз больше лунной, пересекала волнообразная кривая, напоминающая перевернутую латинскую букву «S». Кривая разграничивала две области: золотую и фиолетовую.
Все это Пол увидел в одно мгновение — не успев даже проанализировать… В следующую секунду он бросился на пол, сжался и постарался прикрыть голову руками — только бы как можно дальше оказаться от этого чудовища. У Пола было такое чувство, будто что-то мощное, огненное повисло над самой головой, как дамоклов меч, — огромная раскаленная глыба, готовая рухнуть на Землю и подмять под себя все.
Марго, не выпуская кошку из рук, лежала на террасе рядом с ним.
Совершенно случайно взгляд Пола упал на листок бумаги, который он зажал в руке, и невольно задержался на строчке: «Наш бородатый докладчик — это Росс Хантер, профессор социологии Университета Рида в Портленде, штат Орегон». Пол с ужасом осознал, что это свет Странника дает возможность разглядеть изображение на листке.
Для дона Гильермо, который приблизился к дворцу «Эль президенте»и судорожно вцепился левой рукой в поперечную ручку бомбометателя, Странник был ничто иное, как реактивный самолет никарагуанских королевских ВВС, летящий следом и вот-вот откроющий по нему огонь. Дон Гильермо сжался в кресле, зажмурил глаза, напряг мышцы спины и шеи, уверенный, что настал его последний час…
— Сволочь, садист… — повторял он про себя. — Хочет продлить мои мучения.
Чисто автоматически, следуя плану, он сделал левый разворот в сторону большого озера и с большим усилием заставил себя оглянуться. К черту все! Это только большой заградительный аэростат, освещенный каким-то непонятным способом! И подумать только, его пытались одурачить этой карнавальной игрушкой! Он вернется и задаст им жару!
В ту же минуту он увидел ослепительный розовый блеск вулкана Ла Лома и осознал, что ручка бомбосбрасывателя так и осталась зажатой в его левой руке, а с ее конца свисает оборванный провод.
В следующее мгновение мощный неожиданный взрыв потряс машину. Дон Гильермо с трудом вернул самолету устойчивость и машинально продолжал вести его в сторону озера Никарагуа.
Но каким образом, недоумевал он, аэростат удерживается на одном месте? И почему внизу так светло? Будто землю освещает огромный прожектор…
Бангог Банг стоял, опершись на перила мостика. Солнце нещадно пекло ему голову, но он по- прежнему мысленно видел обросшие водорослями затонувшие корабли, полные золота. Так он и стоял, ничего не сознавая, когда сверху на него, поражая каждую частичку тела, обрушился гравитационный удар неизвестного небесного тела. Но влияние космоса равномерно распространилось на его катер «Мачан Лумпур», на Тонкинский залив, на всю планету в целом, поэтому никак не затронуло ни одной из приятных и безмятежных мыслей Бангог Банга.
Если бы он посмотрел на компас, то увидел бы, как стрелка резко заколебалась и стала показывать новое направление. Но маленький малаец редко смотрел на компас — он слишком хорошо знал эти мелкие моря. Кроме того, он так долго имел дело с оппортунистами и разными пройдохами, как из коммунистического, так и из капиталистического лагеря, что даже если бы и заметил, как компас изменил направление, то подумал бы, что корабль просто наконец проявил свое политическое непостоянство.
Вольф Лонер вздрогнул во сне, как раз в ту минуту, когда его яхта «Стойкая», проделавшая половину пути вокруг света, задрожала и стрелка компаса показала то же направление, что и компас на «Мачан Лумпуре», а на верхушке мачты зажглись огни Святого Эльма. Лонер пошевелился, но не проснулся, и через мгновение снова погрузился в бездонную пучину сна.
— Джимми, сделай что-нибудь с этим огнем, пока он не разнес на куски экран! — рявкнул генерал Спайк Стивенс.
— Есть, сэр! — ответил капитан Джеймс Кидли. — Но какой экран? Огонь виден на обоих!
— Да он и есть на обоих, — охрипшим голосом вмешался полковник Виллард Грисволд. — Посмотри на каждый в отдельности, Спайк. Его четко видно, и он не меньше, чем Земля.
— Извините, Спайк, а может, это просто новая вводная? — возбужденно спросила полковник Мэйбл Уоллингфорд. — Верховное Командование в любую минуту может подать новую информацию, чтобы проверить, как мы справляемся со своими обязанностями.
— Верно, — согласился генерал. Он судорожно ухватился за это предположение, и Мэйбл удовлетворено улыбнулась: похоже, Спайк боится!
— Если это действительно новое задание, — начал генерал, — а мне по крайней мере так кажется, то на этот раз они задали нам не совсем удачную задачку. Через пять секунд наши коммуникационные устройства лопнут от потока данных выдуманной опасности. Ну да ладно, а теперь попробуем эту задачку решить.
Приказав себе смотреть вверх, Пол встал и сориентировался. Он понял, что Странник остается неподвижным и не изменяет очертаний. Он помог Марго подняться, но сам стоял, как-то съежившись, словно человек, над которым нависла бетонная плита.
Оказалось, что реакция «ложись» была всеобщей. Кресла валялись по всей сцене, а людей не было видно — ни тех, кто сидел в первом ряду, ни докладчиков.
Нет, не все одинаково реагировали. Дылда стоял, выпрямившись во весь рост, и говорил странно спокойным высоким голосом:
— Без паники, господа. Это только большой воздушный шар. Сделан в Японии, если судить по узору.
— Он поднялся из Ванденберга! — истерично закричала женщина, лежащая на полу. — Почему он остановился? Почему до сих пор горит? Почему не летит дальше?
Из под стола раздался еще более громкий крик Профессора:
— Глупцы, не вставайте! Разве вы не видите, что это ядерная вспышка — характерный огненный шар! — а потом, уже тише, обращаясь к Раме Джоан: — Вы не видели моих очков?
Рагнарок, поджав хвост, оббежал террасу, остановился почти посередине, среди разбросанных кресел, задрал морду к ужасному диску и завыл. Пол и Марго обошли пса и приблизились к остальным.
За их спинами возникла Анна.
— Почему все так испугались? — весело спросила она. — Это, наверно, самая большая летающая тарелка в мире! — и она выключила фонарик. — Теперь он уже не нужен.
Дылда снова заговорил таким же монотонным голосом:
— Японский огненный шар двигается очень медленно. Это кажется, что он висит над головой, на самом деле он пролетает над нами.
Коротышка обошел вокруг Дылды и схватил его за руку.
— Смог бы воздушный шар до такой степени затмить звезды? — спросил он. — Могли бы мы в его свете различать цвета наших автомобилей? Смог бы он осветить Тихий океан от побережья до островов Санта-Барбара? Черт возьми, ответь мне, Чарли Фулби!
Дылда огляделся по сторонам. Потом вдруг закатил глаза, так что стали видны только белки, повалился на кресло и бессильно сполз на пол. Коротышка внимательно посмотрел на него и задумчиво произнес:
— Что бы это ни было — но это не Арлетта.
Из-под стола показалась блестящая лысина и очки Профессора, а за ними и лохматая борода Хантера. Сейчас они были похожи на двух бравых гномов.
— Это не атомный шар, — заявил Профессор. — Он не увеличивается и светит не так ярко.
Он помог подняться Раме Джоан. Ее зеленая чалма размоталась, белоснежная блузка
