отход. Когда вокруг кипят страсти, кому какое дело до пары грузовиков, перегружающих в порту оборудование! Таких грузовиков, крытых брезентом, вчера на дорогах было полно. С беженцами внутри, с эмчеэсовцами… Кто в такой обстановке обратит внимание еще на две такие же машины?.. Однако было и другое обстоятельство, заставившее Бурдакова выпустить тварей на волю… – Сергей Александрович замолчал.
Варвара немедленно подхватила его мысль:
– Он хотел послать предупреждение? Вот, мол, что будет с Москвой, если вы мне не заплатите?
– И это – тоже.
– А что еще?
Вопрос Вари остался без ответа.
Принесли шашлык с жареной картошечкой, ледяное пиво. Сергей Александрович заказал ту же еду, что и Варя. Варвара чуть не с урчанием накинулась на мясо.
– А что же вы, Варвара Игоревна, не спрашиваете: что стало с личинками в Подмосковье?
– Не хаху атети поти, – с набитым ртом проговорила Варя, что означало «не хочу аппетит портить». Мясо оказалось настолько нежным, ароматным, горячим, что, право, невозможно было оторваться. – К тому же, – добавила она, заглотив огромный кусок, – если бы что-то было не в порядке, вы бы тут со мной спокойно не сидели.
– Наблюдательная девочка, – улыбнулся Сергей Александрович. – Действительно, в Жостове – порядок Наши люди вчера захватили поле с гнездами этих тварей Мне доложили: три штуки отправили к нам в отдел 'И' на исследование. Ну, а остальных гадин спецназ просто пожег в гнездах. Как и здесь, на «биостанции». Огнеметами… Говорят, окуклившиеся личинки сбрасывали коконы. Если б не холода в Москве, сегодня или завтра они бы вылетели…
– Вы уверены, что под Москвой других гнезд нет?
– Уверен практически на сто процентов.
– С чего вы уверены?
– Показания самого Бурдакова. Плюс – показания здешнего мэра. И – показания вашего Смолякова.
– А они дают показания?
– О-о, поют как миленькие!..
Во время разговора Варя не забывала есть – уже, правда, не накидывалась на пищу, как с голодного острова, – стыдно было перед Сергеем Александровичем (хотя, признаться, очень хотелось!). А пиво-то какое вкусное!..
– Объясните, пожалуйста, при чем здесь мэр?
– Понимаете, Варя, – мягко сказал Сергей Александрович, – следственное дело – под грифом «совершенно секретно» – И замолк, испытующе глядя на нее.
Варя остолбенело уставилась на сотрапезника.
– Что вы хотите сказать?
Мужчина еле заметно пожал плечами.
– Вы что, хотите сказать, что ничего мне не расскажете?
Сергей Александрович с безразличным видом отвернулся.
– Да вы что! А я-то чем здесь занималась?! Не этим ли делом?! – В ее голосе (как ни старалась она в общении с Сергеем Александровичем скрывать свои истинные чувства) зазвенела обида. – Значит, как рисковать – тогда действуй, Варвара?! На машине биться – пожалуйста. В поход на осиное гнездо – ради бога. «Сыворотку правды» Борисову колоть – нет проблем! А потом, оказывается, у вас – гриф «совершенно секретно»! Когда он, интересно появился, этот гриф? В тот момент, когда я вам Смолякова сдавала? Или раньше?!
Мужчина с интересом смотрел на нее, и Варе вдруг казалось, что он просто ее проверяет. Испытывает. Хочет увидеть ее реакцию на очевидную обиду и явную несправедливость.
Кажется, она отреагировала правильно (с точки зрения Сергея Александровича). Потому что он слегка поколебался, а потом вздохнул и произнес:
– Хорошо, Варя. Вы – единственная из посторонних имеете право знать. Но считайте, что вы дали подписку о неразглашении.
– Я ее – уже написала, – кивнула она. – Причем кровью.
– Дело это довольно непростое. И долгое. Вы готовы слушать?
– Одну минуту.
Шашлык был уничтожен. Варя вытерла руки и рот салфеткой, помахала официанту. Когда тот подошел, приказала:
– Кофе мне – двойной «эспрессо», мороженое и стакан воды.
Когда халдей отошел, обратилась к спутнику:
– Я вся внимание.
В то же самое время.
– Часы «Ролекс» желтого металла – одни, цепь желтого металла – одна, портмоне кожаное – одно. Далее… Телефон мобильный, марки «Моторола», карточка кредитная «Виза Голд». Набор визитных карточек. Наличные Деньги в сумме шесть тысяч восемьсот рублей, одна тысяча пятьдесят долларов, пятьдесят евро. Ключи в количестве трех штук. Ремень марки «Хуго Босс». Шнурки. Все?
– Все.
– Вот, распишитесь.
– Прощай, лейтенант.
– Мы тут не прощаемся, – хмыкнул дежурный.
– Ну, тогда «до свидания». Если что, заходи в гости Или звони. Вот тебе моя визитка.
За Андреем Смоляковым с грохотом закрылась дверь следственного изолятора. Солнце на дворе показалось ему особенно ярким. Небо – особенно синим. Ласковый ветерок по-особенному отчетливо пах морем.
Напротив, через улицу, стояла в теньке любимая «Ауди А8». Шофер выскочил, распахнул дверцу. Выбрался и Потапыч, верный заместитель по всем делам. Распахнул объятия.
И «Ауди», и шофер, и даже нескладный Потапыч показались сегодня Смолякову очень привлекательными. И в этом был единственный плюс его суточного пребывания в следственном изоляторе.
В то же самое время.
– Так при чем здесь мэр? – спросила Варя, – отхлебнув кофе.
– Мэр здесь – при всем. Или при очень многом.
– А именно?
– А именно: можно считать, что началась эта история еще в девяносто восьмом году. Тогда мэр Суджука Иван Аверьянович Савченко впервые побывал на международной конференции в Стамбуле. Это был слет глав городов бассейна Черного моря – или что-то в этом роде. Как всегда, проводились конференции, заседания, говорили спичи… Были и рауты, коктейли, приемы. И в российском посольстве, и в болгарском, и в украинском. Мэры вовсю общались в неформальной обстановке. И вот на одном из приемов с суджукским мэром разговорился исключительно богатый (с виду) и интеллигентный восточный человек. Кстати, он великолепно говорил по-русски. Мэру очень понравился этот восточный товарищ (в
