(Никабрик не курил).
– Если бы мы смогли еще пробудить деревья и родники, то мы сегодня славно бы потрудились, – сказал барсук.
– А это можно сделать? – спросил Каспиан.
– Нет, – ответил Боровик, – над ними у нас власти нет. С тех пор как люди пришли в эту страну и стали валить деревья и осквернять ручьи, дриады и наяды впали в глубокий сон. Кто знает, смогут ли они пробудиться снова? Это огромная потеря для нас. Тельмаринцы ужасно боятся леса, и если деревья в гневе двинутся на них, они от страха сойдут с ума и уберутся из Нарнии так быстро, как только смогут.
– Что за воображение у этих зверей! – сказал Трам, который не верил во все это. – Зачем ограничиваться деревьями и источниками? Не лучше ли, если и камни сами начнут бросаться в старого Мираза?
Барсук только хмыкнул в ответ, и наступило такое долгое молчание, что Каспиан уже почти заснул, когда ему показалось, что из глубины леса доносятся слабые звуки музыки. Он решил, что это ему снится и перевернулся на другой бок; но как только ухо его коснулось земли, он услышал слабый топот или бой барабана. Он поднял голову. Шум стал слабее, но музыка слышалась ясней. Похоже было, что играют на флейтах. Каспиан увидел, что Боровик сидит, уставившись в лес. Поляну заливала яркая луна; он проспал дольше чем думал. Музыка все приближалась, но мотив был еще неясным, и громче становился топот множества легких ног, и вот наконец из леса на лунный свет вышли, танцуя, те, о ком Каспиан думал всю свою жизнь. Они были чуть выше гномов, но более грациозные и хрупкие. На курчавых головах виднелись маленькие рожки, верхняя часть тела была обнажена и блестела в бледном свете, ноги были как у коз.
– Фавны! – вскакивая на ноги закричал Каспиан, и в этот момент они окружили его. Им не пришлось долго объяснять ситуацию, и они сразу же приняли Каспиана. И раньше чем он понял, что делает, он закружился с ними в танце. Трам, хоть и двигался не так легко и плавно, тоже танцевал, и даже Боровик неуклюже прыгал вместе со всеми. Только Никабрик наблюдал молча, не сдвинувшись с места. Фавны прыгали вокруг Каспиана, играя на свирелях. Их странные лица, казавшиеся одновременно и печальными и веселыми, приближались к его лицу; их было много – Ментиус и Обентиус, Думнус, Волнус, Волтинус, Гирбиус, Нименус, Насунс и Осунс. Тараторка привела всех.
Когда Каспиан проснулся на следующее утро, он с трудом поверил, что это был не сон; но трава была покрыта маленькими отпечатками раздвоенных копытцев.
Глава 7. Старая Нарния в опасности
Конечно, место, где они встретили фавнов, и было Танцевальной поляной, и они остались там до ночи Великого Совета. Спать под звездами, не пить ничего кроме родниковой воды, есть только орехи и дикие плоды – все это было странно Каспиану, привыкшему к постели с шелковыми простынями в затянутой гобеленами дворцовой спальне, еде, лежащей на золотых и серебряных блюдах, и слугам, ждущим его приказаний. Но никогда еще ему не было так хорошо. Никогда сон так не освежал его, еда не была такой вкусной: тело его закалилось, а на лице появилось королевское выражение.
Когда пришла великая ночь, его странные подданные начали тайком пробираться на поляну – поодиночке. вдвоем, втроем, целыми компаниями. Луна ярко светила, и сердце его переполнилось радостью, когда он увидел, сколько их и услышал их приветствия. Все, с кем он познакомился, были здесь – медведи Толстяки, Рыжие и Черные гномы, кроты и барсуки, зайцы и ежи, и другие, которых он еще не видел – пять сатиров, рыжих как лисицы, целый отряд говорящих мышей, вооруженных до зубов и вышагивающих под пронзительные звуки трубы, несколько сов, старый Ворон с Вороньей скалы. Последним вместе с кентаврами (у Каспиана даже дух перехватило) пришел небольшой, но самый настоящий великан Смерчин с холма Мертвого человека. Он принес на спине целую корзину гномов, которых укачало как от морской болезни.
Медведи Толстяки хотели, чтобы сначала был пир, а после, желательно завтра, совет. Рипичип и его мыши считали, что и совет, и пир могут подождать, а нужно идти на приступ замка Мираза этой же ночью. Тараторка и другие белки сказали, что они могут разговаривать и есть одновременно, так почему бы не устроить совет и пир сразу. Кроты предложили раньше всего вырыть ров вокруг поляны. Фавны думали, что лучше всего начать с торжественного танца. Старый Ворон, который был согласен с медведями в том, что нельзя провести весь совет до ужина, попросил разрешения произнести краткую речь. Но Каспиан, кентавры и гномы отвергли все эти предложения и настойчиво потребовали сейчас же провести настоящий военный совет.
Когда всех уговорили сесть спокойно большим кругом и когда (с величайшим трудом) удалось остановить Тараторку, которая бегала взад и вперед и кричала: «Молчите! Молчите все, король будет говорить», – Каспиан поднялся, немного волнуясь. «Нарнийцы!» – начал он, но не смог продолжить, потому что в этот момент заяц Камилло сказал: «Тише! Здесь где-то поблизости человек».
Они были созданиями осторожными, привыкшими что на них охотятся, и потому застыли как статуи, а звери повернули носы туда. куда указывал Камилло.
– Пахнет как человек, но все же не совсем как человек, – прошептал Боровик.
– Он подбирается ближе, – сказал Камилло.
– Два барсука и три гнома с луками наизготовку, пойдите тихо ему навстречу, – скомандовал Каспиан.
– Ну уж мы его встретим, – угрюмо проговорил Черный гном, прилаживая стрелу к тетиве.
– Не стреляйте, если он один, – добавил Каспиан. – Поймайте его.
– Зачем? – спросил гном.
– Делай то, что тебе приказано, – сказал кентавр Гленсторм.
Все ждали молча, пока три гнома и два барсука бежали, стараясь не шуметь, к деревьям на северо- западном краю поляны. Затем раздался пронзительный окрик: «Стой! Кто здесь?» – и гном внезапно прыгнул. Секундой позже голос, который Каспиан так хорошо знал, проговорил: «Все в порядке, все в порядке, я не вооружен. Держите меня за руки, если хотите, достойные барсуки, но не кусайтесь. Я хочу говорить с королем».
– Доктор Корнелиус, – радостно закричал Каспиан и бросился вперед, чтобы встретить своего старого наставника. Все сгрудились вокруг.
– Фу, – фыркнул Никабрик, – гном-изменник. Ни то, ни се, серединка на половинку. Вонзить мой меч ему в горло?
– Успокойся, Никабрик, – сказал Трам, – он не виноват в том, какие у него предки.
– Это мой самый большой друг, спасший мне жизнь, – объяснил Каспиан. – Тот, кому не нравится его общество, может покинуть мою армию – и немедленно. Дорогой доктор, я так рад видеть вас снова. Как вы отыскали нас?
– Использовал простейшую магию, ваше величество, – пропыхтел доктор, еще задыхаясь от быстрой ходьбы. – Но сейчас нет времени обсуждать это. Мы должны немедленно уходить отсюда. Вас предали, и Мираз двинулся в поход. Завтра до полудня вы будете окружены.
– Предали! – воскликнул Каспиан. – Но кто?
– Без сомнения, какой-нибудь гном-изменник, – сказал Никабрик.
– Ваш Скакун, – сказал доктор Корнелиус. – Но бедное животное не виновато. Когда вы вылетели из седла, он, конечно, вернулся в дворцовую конюшню. Тогда раскрылся ваш побег. Я ускользнул, чтобы не отвечать на вопросы в камере пыток Мираза. и легко угадал с помощью магического кристалла, где вас искать. Вчера я весь день видел в лесу следопытов Мираза, и понял, что его армия выступила. Я предполагал, что у некоторых ваших – гм
– чистокровных гномов больше лесных навыков. Вы оставили множество следов вокруг этого места. Большая ошибка. Во всяком случае, Мираз понял, что старая Нарния не так мертва, как он надеялся, и начал действовать.
– Уррра! – раздался чей-то тоненький и пронзительный голос прямо из-под ног доктора. – Выступаем! Я прошу только, чтобы король выставил вперед меня и мой отряд.
