тебе…»]
Пошли ты известие Чжамухе. Младший брат Чжамуха находится сейчас в Хорхонах-чжубуре. Я с двумя тьмами выступлю отсюда и буду правым крылом, а Чжамуха со своими двумя тьмами пусть будет левым крылом. Место и время встречи назначает Чжамуха!» – Так он сказал.
§ 105. От Тоорил-хана Темучжин, Хасар и Бельгутай вернулись домой, и уже из дому Темучжин послал к Чжамухе Хасара и Бельгутая, наказав им: «Вот как скажите анде моему Чжамухе:
«Ложе моё – воздух пустой, Мы ль не единого рода с тобой? Как же мы кровную месть совершим? В сердце зияет глубокая рана. Нам ли с тобою родство не охрана? Как же свою мы обиду отметим?» [«Ложе моё обращено в пустой воздух. Принадлежа к одной большой семье (родства), разве мы чужие с тобой? Как выместим свою месть? Лоно (грудь) мое ущерблено. Будучи кровной роднёй, чужие ли мы (друг другу)? Как же воздадим воздаяние своё?»]
Не только это наказывал он передать своему анде Чжамухе, но также а собственные слова Кереитского Тоорил-хана: «Памятуя, что я в своё время был облагодетельствован отцом Есугай-ханом, я буду блюсти дружбу. Со своими двумя тьмами я выступаю правым крылом. Пошли переговорить с младшим братом Чжамухой, не поднимется ли он со своими двумя тьмами. Место же и время встречи пусть назначит сам брат Чжамуха». Выслушав все это, Чжамуха сказал так: «Только услышал я про Темучжина,
Только услышал про друга-анду, Что воздух пустой – его ложе, Сердце мое заскорбело. Только услышал про рану в груди, Печень моя заболела. Кровную месть мы свою совершим, Меркит-Удуит и Увас истребим, Милую сердцу Борте возвратим. Правою местью своей отомстим: Хаат-Меркитов огню предадим, Ханшу спасём и домой возвратим. Плещут чуть слышно попоны коней. Гром барабанный на бой нас зовет На Тохтоа, на зачинщика, в Бура-кеере. Длиннотетивные луки волнуются рея. На супостата, на Даир-усуна, – скорее. Орхон с Селенгой где слилися, на остров Талхун. Катится по ветру желтый бурьян. Чуть что в тайгу, Хаатай-Дармала. Ныне в степи Харачжи должен быть. Двинемся ж дружно кратчайшим путём, Бурный Хилок напрямки перейдем! Пусть себе знатные бороды гладят… Наши тем часом плоты свои ладят… На Тохтоа, на зачинщика-труса, Бурей внезапною грянем. В прах обратим и высоких и знатных, Жён и детей полоним. Мы их святыни растопчем ногами, Целым народом в полон уведём». [«Когда я услыхал, что ложе его обратилось в пустой воздух, сердце (внутри) у меня заболело. Когда узнал я, что лоно его ущербили, печень у меня заболела. Отмщая месть свою и истребив Удуитских и Увасских Меркитов, освободим свою Учжин-Борте. Воздавая своё возмездие, предадим огню всех Хаат-Меркитов и ханшу Борте свою возвратим – спасём. Теперь, когда у нас похлопывают чепраки (попоны), когда, гремят у нас барабаны, задира и трус Тохтоа находится, должно быть, в степи Буура. Теперь, когда у нас волнуются длиннотетивные луки, вояка Даир-Усун находится, должно быть, на острове Талхун-арал, у слиянья Орхона и Селенги. Теперь, когда по ветру развевается желтый полынь (перекати- поле), поскорее поспешающий в лес Хаатай-Дармала находится, должно быть, в степи Харачжи. Теперь, когда напрямик мы пойдем поперек реки Хилхо – пусть в это время будут богаты и благополучны их бороды! – Мы, связав плоты, перейдем. У того беспечного Тохтоя, обрушившись, на него прямо через дымовое отверстие, на самое почетное у него налетим и впрах сокрушим. Женщин и детей в полон всех заберём; самое святое у него ногами потопчем, весь, народ до конца, истребим».]
§ 106. Чжамуха продолжал: «Вот что еще прошу вас передать анде Темучжину и старшему брату Тоорил-хану: «А обо мне скажите, что я
Издали видное знамя свое окропил, В громко рокочущий свой барабан я ударил, Кожей, обтянут он крепкой, Кожей быка вороного. И вороного коня-скакуна оседлал я, Жесткий походный тулуп свой одел, Поднял стальное копьё высоко, Дикого персика стрелы наладил. В битву – скажите – готов, я теперь. В битву с Меркитом-Хаатай. Издали видное знамя своё окропил, В густо ревущий ударил я свой барабан, Кожей коровьей обтянут он. С черною гривой скакун мой осёдлан, Панцирь ремнями прошитый на мне, Меч с рукоятью высоко я поднял, Стрелы свои зарубные наладил. К смертному бою готов я – скажите К бою с Меркит-Удуитом. 
