Такое высокое доверие меня по-настоящему впечатлило. Не оправдать его было бы кощунством. И я обещал себе постараться.
На этом приключения не кончились. Они в моей жизни вообще никогда не кончаются.
Я давно заметил: как только у меня зарождается нечто позитивное, какая-то новая светлая история, вместе с ней появляется туева хуча неожиданных препятствий. Из земли вырастают шипы, с неба падают лягушки, а встречный ветер превращается в ураган. Это нормально. Есть бедствия — значит я замыслил что-то хорошее. Примета, однако.
Вот и тогда...
Мы купили билет на самолет. Договорились, чтобы мой двоюродный брат — он учился в Москве и жил в районе Парка культуры — встретил меня в аэропорту.
Вылетать предстояло из города Минводы. Туда ходила электричка со станции Прохладное. До станции Прохладное ходили пешком. Это вам не на такси до аэропорта, это отдельное небольшое путешествие!
Собрав все деньги, какие были в доме, мы с отцом около часа шли до станции по шпалам. Других вариантов добраться до электрички в тот день не было... И вот — утренний холодок, трели птиц, и мы шагаем по железнодорожной насыпи со своими сумками. Как в кино, ей-богу.
Мне было шестнадцать, но я почему-то еще не получил паспорт. И я попал в аэропорт со свидетельством о рождении. Зарегистрировались мы благополучно, но на паспортном контроле, прямо перед металлоискателем, к девушке, которая проверяла билеты и паспорта, подошла дежурная и, глядя на меня, сердито произнесла:
— Слушайте, снимайте его с рейса! Он совершеннолетний, а у него свидетельство о рождении!
Эту женщину в погонах я помню до сих пор. А вот она меня — вряд ли. Жаль. Хотелось бы время от времени являться ей в кошмарах.
— Никаких разговоров, снимайте! — сказала она и отвернулась к следующему в очереди.
У меня внутри, в районе желудка, образовался черный вакуум. В легких не было воздуха. Окружающие меня предметы и люди лишились красок. Хотелось орать благим матом, но голос против воли срывался на слезы:
— Как... снимайте?.. У меня приглашение, я должен... ехать!.. Я не могу... не поехать!..
Вмешался мой отец. Он долго уговаривал эту... ммм, суровую леди в погонах, показывал ей документы и приглашения. Я безумно улыбался, чуть ли не раскланивался пробовал петь — в доказательство слов отца. Петь не получалось, убедительно говорить — тоже, зато удалось наконец заорать.
— Я лягу сейчас здесь!.. Буду лежать и мешать! Пока меня не пропустят! Поймите, я лечу на музыкальный конкурс! Один из всей Кабардино-Балкарии!
Вообще-то крик души получился вовсе не таким связным, как я написал. Но он подействовал! Правда, на другого человека: какой-то мужчина в форме сказал этой с... суровой сотруднице аэропорта:
— Да пропусти ты парня. Видишь, и отец его тут.
...В общем, меня посадили на самолет в
«Везде люди, и с ними всегда можно если не подружиться, то хотя бы договориться. И я буду им благодарен, обязательно сделаю для них что-нибудь хорошее... По крайней мере, пожелаю хорошим людям, которых встречу, чтобы у них все было хорошо...» Этот внутренний монолог напоминает аутотренинг, но он вполне искренен.
...А до этого я, поднявшись по трапу, махал рукой отцу — он стоял на площадке аэропорта. Рот у меня был до ушей, я захлебывался от нахлынувшей благодарности и испытывал резкий переход от отчаяния к восторгу.
Глава 5
ОППН СЛУШАЕТ!
В самолете я подумал: «Все. Жизнь поменялась. Я добьюсь всего, чего хочу!» Ни деньги, ни слава, ни возможные разочарования меня в тот момент не занимали. А хотелось мне только расширить круг своих слушателей — и чем шире он станет, тем лучше.
Вплоть до самой Москвы меня не покидало ощущение нереальности происходящего. Я невольно ожидал подвоха. С самолетом могло что-то случиться, рейс мог каким-то образом задержаться, опоздать... или не долететь вовсе. Мой взгляд то бесцельно блуждал по салону, то надолго останавливался на облаках в иллюминаторе. Картина за толстым стеклом отвлекала и успокаивала, я начинал улыбаться.
Перед приземлением самолету пришлось добрых полчаса кружить над аэропортом: не давали посадку. Меня била крупная дрожь. Сейчас, сейчас мы рухнем в эти светящиеся огни. Которые, несмотря на угрозу падения, наполняют все тело предчувствием чего-то грандиозного... Рухнем!.. Но нет, снижаемся, дали посадку... Приземлились.
После чего поездка преподнесла мне очередной неприятный сюрприз.
Я сошел с трапа в полной уверенности, что меня встречают — позабыв про горечи, оставив весь ужас позади, однако никто меня не ждал. Как выяснилось позже, брата, который тогда был курсантом военной академии, срочно вызвали на службу. Предупредить об этом он не мог — в то время почти ни у кого не было мобильных телефонов. А уж мобильные у школьников и учащихся военакадемий казались такой же фантастикой, как световые мечи джедаев.
Я стоял посреди огромного зала аэропорта Внуково — потерянный, болезненно одинокий юноша — и пытался
я уразуметь, куда идти и что делать. Я не имел понятия о правилах большого города, у меня не было здесь знакомых, я не знал даже адресов и телефонов городских служб. Я что-то спрашивал у прохожих и доверчиво ловил каждое их слово.
Затем я отыскал таксофон и попытался дозвониться брату. Для чего впервые в жизни использовал таксофонную карту. Когда-нибудь я напишу об этом трагедию в стихах. Она будет начинаться нецензурно... Словом, один из автоматов оказался сломан, в другом ответили, что по набранному номеру моих двоюродных братьев не проживает.
Дьявол, я даже не знал адреса своего родственника курсанта! Район метро «Парк культуры» — и все. Вот в этот момент (барабанная дробь! ) произошло мое первое знакомство с Москвой. Рядом со мной оказался очень симпатичный и доброжелательный человек, таксист, который пообещал отвезти меня в любое место, включая необозначенные на картах.
Не помню, какую сумму он взял, но позже выяснилось, что на эти деньги можно было уехать очень далеко от аэропорта, потом вернуться и уехать еще раз. Я этого не знал, да и не мог знать. Поблагодарив великодушного таксиста, я вышел у Парка культуры и стал кружить по району в поисках брата. В Москве это бессмысленно, не спорю, а вот в маленьких городах срабатывает. Там все друг друга знают, и о месте жительства требуемого человека вы можете спросить если не у случайного прохожего, то уж у бабушек на лавочках — точно. И вас сориентируют, будьте спокойны. Но я-то был в Москве! .. К чести таксиста, он меня дождался.
