Северной Ирландии[389]. Правительство приняло также более активное участие в программах регионального развития по линии ЕС.
Одним из приоритетных направлений промышленной политики оставалось создание и поощрение деятельности корпораций городского развития. Их общее число почти удвоилось (с 7 в конце 80-х до 12 в 1994 г.), причем к середине 1994 г. многие из них уже реализовали либо целиком, либо в значительной своей части намеченные планы работ. К марту 1994 г. ими было заново освоено 2,5 тыс. га пришедших в запустение территорий, построено 27,5 тыс. новых зданий и создано 152 тыс. постоянных рабочих мест. Однако большую часть работ, запланированных корпорациями, еще предстояло осуществить. Согласно уже утвержденным проектам в ближайшие годы должно быть освоено 16 тыс. га территории, т.е. в 6,5 раз более того, что уже было сделано[390]. Значительное внимание уделяло правительство и развитию 'предпринимательских зон' в пришедших в запустение городских районах.
Как помнит читатель, одной из целей промышленной политики после своей отставки в 1986 г. Хезелтайн считал активную поддержку наукоемких отраслей и превращение Британии в полноценного конкурента таких лидеров на рынке высоких технологий, как ФРГ и Япония. Но если посмотреть на результаты деятельности и самого министра промышленности, и правительства в целом с точки зрения этой сверхзадачи, то окажется, что сколько-нибудь существенных результатов достигнуто не было. Причина отсутствия 'прорыва' здесь предельно проста: чтобы поднять такие наукоемкие и высокотехнологичные отрасли, как радиоэлектроника, автомобилестроение и обрабатывающую промышленность в целом на необходимый для этого уровень, необходимы были не просто меры, повышающие качество управления, эффективность производства и связь науки и бизнеса, но и достаточно масштабные инвестиции в эти отрасли. Сознавая это, правительство стремилось облегчить бремя налогов и обеспечить рост прибылей, рассчитывая тем самым стимулировать и рост капиталовложений. Причем согласно этим расчетам меры, предпринятые для более тесной научно-технической кооперации, будут чем дальше, тем больше подталкивать бизнес на использование последних достижений науки и техники.
Однако, во-первых, как показали проведенные исследования, расчеты на усиление инвестиционной активности пропорционально росту прибылей, не оправдались[391]. Во-вторых, и это, наверное, главное, для того чтобы осуществить столь мощный рывок даже в одной отрасли (скажем, радиоэлектронике или автомобилестроении), необходима была не только более целеустремленная стратегия самих фирм, но и не менее целенаправленная политика со стороны правительства. Как убедительно показывает на примере электроники известный британский исследователь отношений бизнеса и государства А. Косон, в течение 70-х и особенно 80-х годов развернулась ожесточенная борьба между британскими и японскими фирмами данной отрасли за британский рынок. При этом японская сторона приняла на вооружение 'стратегию узурпации', суть которой состояла в тесном взаимодействии усилий самих корпораций и правительства. Британская сторона также разработала во второй половине 70-х годов программу действий, нацеленную на реорганизацию отрасли, закрытие неэффективных предприятий и создание более крупных и конкурентоспособных мощностей. Приход к власти правительства Тэтчер, принципиально отвергавшего промышленную политику, сделал реализацию этого проекта невозможным. Начавшаяся еще до того экспансия японских фирм еще более усилилась, и выход был найден в том, чтобы поощрять создание совместных японо-британских производств. Однако продолжающаяся стратегия узурпации японских фирм обусловила закрепление их доминирующих позиций. Что касается британских фирм, то они, исходя из практики недавнего прошлого, по-прежнему уповали в основном на государственный протекционизм. В результате ни сами фирмы, ни государство, и те и другие вместе не смогли выработать адекватную угрозе стратегию, и последствия этого не заставили себя ждать. Если в 1967 г. 8 из 10 фирм, производящих в Британии телевизоры, были отечественными, то в 1989 г. число фирм осталось таким же, но ни одна из них уже не принадлежала Британии[392].
В полном соответствии со стратегией 'невмешательства' развивалась и динамика государственных расходов. Согласно проведенным исследованиям государственные расходы на помощь промышленности снизились с 5% ВНП в конце 70-х годов до немногим более 2% в начале 90-х годов[393]. Как показывают изыскания, относящиеся к более позднему времени, каких-либо существенных изменений в обратную сторону в последующие годы не произошло[394]. Наверняка решающую роль здесь сыграли серьезный циклический спад производства в 1989-1992 гг. и соответственно ограниченность финансовых ресурсов правительства. Судя по динамике последующих ассигнований, кривая вновь пошла вверх, но не настолько, чтобы можно было говорить о каком-то качественном сдвиге[395].
Одним из наиболее существенных достижений тэтчеризма считается, и заслуженно, впечатляющий рост производительности труда в промышленности. В среднем по стране за 80-е годы она выросла более чем в 1,5 раза[396]. Однако, в отличие от ФРГ и Японии, где основным фактором такого роста являлись меры по внедрению новой технологии[397], в Великобритании он произошел в основном в результате освобождения от неэффективных производств, более рациональной организации производств, интенсификации труда и ликвидации скрытой безработицы. Технологические изменения также влияли, но, судя по оценкам специалистов, не они играли решающую роль[398] .
Сказанное не означает, что промышленность Британии безнадежно отстала и ей не остается ничего иного, как плестись в хвосте более удачливых и сильных конкурентов. Ибо, во-первых, ряд отраслей и корпораций смогли сохранить 'мировой' уровень и даже войти в число лидеров. К таковым, прежде всего, относятся авиастроение, химическая и фармацевтическая промышленность. Весьма высок рейтинг британской оборонной промышленности, которая, как известно, явилась предметом особой заботы правительства Тэтчер, да и не его одного. Во-вторых, промышленный и научно-технический потенциал Великобритании сохраняется во многом за счет иностранных капиталовложений, и особенно создания в стране широкой сети филиалов ряда крупнейших транснациональных корпораций, подавляющее число которых принадлежит Японии, США и Германии. Интервенция иностранного капитала в Британию в 80-х и 90-х годах приняла поистине широкомасштабный характер, и ныне такие отрасли, как автомобильная, бытовая радиоэлектроника, производство компьютеров, находятся либо целиком, либо почти целиком в руках иностранных корпораций[399].
Подобного рода 'оккупация' имеет, безусловно, свои позитивные аспекты. Сохраняется или даже увеличивается занятость и квалификация рабочей силы, внутренний рынок насыщается высококачественными товарами, за счет налоговых отчислений пополняется бюджет. Однако все это не дает оснований считать такого рода производства национальным достоянием, и не только потому, что подлинным хозяином остаются зарубежные компании (даже если в число собственников допускается британский национальный капитал). В результате в случае тех или иных осложнений компании-резиденты осуществляют маневры, нередко негативно сказывающиеся на состоянии британской экономики.
Об одном из таких случаев поведала весной 1994 г. газета 'Файнэншл таймс'. Описанный ею казус касался электронной промышленности Шотландии, которая была создана в 80-х годах главным образом зарубежными инвесторами.
Район ее расположения даже стали именовать, по аналогии с американской 'Силикон вали' (Silicon Valley) в Калифорнии, 'Силикон глен' (Silicon Glen), и он стал едва ли не символом успеха высокотехнологического производства Шотландии.
Однако начиная с 1989 г. быстрый рост производства 'Силикон глен', составлявший в среднем 16,5% в год, неожиданно прекратился. Как выяснилось, лишь очень немногие из всемирно известных инвесторов, среди которых такие, как американская 'Ай-Би-М', японские 'Джи-Ви-Си' и 'Мицубиси', проводили в Шотландии необходимые исследования, технологическое обновление и маркетинг. Кроме того, лишь 12% комплектующих производилось в Шотландии. В результате вскоре шотландское производство оказалось значительно менее эффективным, чем аналогичное производство тех же корпораций в ряде других стран, таких, как Сингапур и Ирландия. Что же касается будущего, то оно, по мнению экспертов 'Файнэншл таймс', не предвещает 'Силикон глен' ничего хорошего, поскольку наиболее состоятельные инвесторы устремляют свои взгляды на страны Восточной Европы, где издержки производства обещают быть значительно более низкими. Согласно некоторым прогнозам к 1997 г. занятость в 'Силикон глен' уменьшится с 45,5 тыс. в настоящее время до 27,5 тыс. человек[400].
В свете сказанного неудивительно, что вопрос об иностранном промышленном капитале в Великобритании и о структурно- инновационной политике уже в течение ряда лет является предметом острых дискуссий и в научных, и в политических кругах.
Своего рода компенсацией за ослабление Британии в ряде ключевых сфер
