они живут так по пять, шесть дней, превращаясь под конец в обугленные куски обгорелой плоти без рук, ног, гениталий и прочего.
Да, чуть не забыл сказать. Чтобы человек сразу не умер от потери крови, они прижигают места срезов калёным железом. Вот для чего им нужны костры. А чтобы человек не загнулся от болевого шока, у них есть аналог местной анестезии, сок какого-то растения. Они им натирают кожу в том месте, что понравилось, а потом, отрезая по кусочку, постепенно съедают человека живьём. Человек при этом мало что чувствует. По крайней мере, от боли он не помирает.
Мы находили некоторых таких консервов. Всего лишь через два дня. Единственное чем им можно было помочь это убить сразу. Это у нас называлось — милосердие.
Окинув мрачным, злым взглядом притихшую публику, заинтересованно его слушающую, Сидор резко развернулся и быстрым шагом ушёл с площади, оставив собравшуюся толпу негромко обсуждать всё им сказанное.
Когда следующим утром он вышел завтракать в столовую казармы, то к своему удивлению узнал, что этим минутным рассказом, он добился намного большего эффекта, чем всеми продолжительными разговорами в течение нескольких последних дней и вчерашней многочасовой лекцией.
Теперь вся эта ранее разношерстная компания раскололась на две неравные части. Меньшинство, чуть более ста с лишком человек, оказались намного лучше экипированы, чем Сидору до того представлялось. Более трети из них имели полный комплект рыцарского вооружения отличного качества, по большей части доставшийся им в пограничных стычках с западными баронами, не желавшими мириться с независимыми поселенцами на границах со своими владениями.
Оставшиеся две с лишним сотни человек были частью оснащены не хуже первой группы, но большая же её часть имела лишь грубую, тяжеловесную амуницию местного ремесленного производства. И что ещё эту группу резко отличало от первой, так это чрезмерная, на взгляд тех осторожность.
Эти решили остаться на месте и подождать первых результатов экспедиции своих товарищей. Видно было, что собравшийся народ давно уже друг друга хорошо знал и торопиться ни в коей мере никуда не собирался.
Первая же сотня, быстро выбрав одного из своих походным атаманом, на семидесяти трёх подводах двинулась через перевал.
Только атаман этой сотни Семён Васильевич Дюжий, мощный, рослый мужик, где-то ростом чуть слегка за два метра, задержался возле въездных ворот, где уходящую колонну бронированных с ног до головы рыцарей вышли провожать практически все насельники новой крепости.
Подъехав к толпящемуся у остатков въездных ворот народу, он, гордо подбоченясь, окинул остающихся товарищей весёлым взглядом. Заметив стоявшего в толпе Сидора, шевельнув пышными, будёновскими, усами, насмешливо обратился к нему.
— Ну что, барон, — гордо красуясь на своём скакуне, атаман снисходительно смотрел на него. — Не ждал? Думал, что кроме ваших стеклянных бус на шее твоих сопливых папуасов ни у кого ничего нет? — насмешливо хмыкнул он. — Думал, мы первый год с ящерами дело имеем. Ха!
— Гляди! — махнул он рукой. — Лесное рыцарство! Лесники! Сила!
— Ох, ни х… себе, кавалерия, — Сидор насмешливо смотрел на проходящую мимо стальную конную лаву. Последовавшая сразу за тем фраза ничего кроме матерных слов не содержала.
С лица Семёна медленно сползла улыбка. Такого ответа тот, уверенный в своём превосходстве, не ожидал.
— Ну, извини, — без следа улыбки на лице поправился Сидор. — Вот уж чего не ожидал, так не ожидал. Лесное рыцарство, говоришь? — кинул он оценивающий взгляд вслед прошедшей короткой колонне. — А откуда столько и таких дорогущих доспехов? Это же безумные деньги?
— У нас по сусекам поскрести и не такое найдёшь, — холодно прищурив глаз, неожиданно подмигнул ему атаман. — Как вернёмся, я тебе много чего интересного расскажу про наш лесной край, а то, глядишь, и покажу. Хоть для тебя, как землянина, и не особо нового, но, обещаю, будет интересно, — улыбнулся он, весело на него глядя.
Жаль только, что хороших стрел на продажу у тебя нет, — неожиданно с сожалением покачал он головой. — Вот пару пучков бы мы у тебя прикупили, это точно. Так что Сидор ты думай. Через пару месячишков жди обратно и готовь арсенал нам на пополнение, не прогадаешь.
— Договорились, — согласно кивнул головой Сидор. — А может, лучше махнёте свои луки на мои арбалеты? У нас ребята наладили их производство, так что можем скинуть сотенку, по дешёвке, как для своих.
Пока, правда, не совсем такие хорошие как ящеровые, но уже более-менее. Так что, и ты подумай. Если интересно, то через пару месячишков сотню арбалетов я вам точно припасу. Даже попробую с нашими оружейниками договориться на пару, тройку оптических прицелов к ним. Так сказать, сахарная косточка для оптового покупателя.
Ты как на это посмотришь?
— Ну, — атаман серьёзно задумался. Несколько долгих, тягучих минут глядя на Сидора возбуждёнными, горящими от жадности глазами, наконец-то ухмыльнулся. — Оптика это хорошо. Если действительно достанешь и будет она не хлам, как нам тут недавно показывали что-то из вашего же производства, то уж и за нами тогда дело не станет. Купим хоть два, хоть десять.
И-эх! — отчаянно махнул он рукой. — Всё купим, что ни дашь. Если и не себе, то на продажу. Лишь бы побольше, да подешевле. Надеюсь, ты нам по старой то дружбе в цене уступишь? — весело ухмыльнулся он.
Ну, а если помимо прицелов ты нам, хотя бы парочка биноклей подкинешь, пусть и с такими тусклыми стёклами как у Бугра, я тогда вообще у тебя в вечном долгу буду. Ты же знаешь, — усмехнулся атаман, — такая штука у нас на вес золота ценится. Ну а без арбалетов твоих мы уж как-нибудь обойдёмся, если только пару, тройку, не более, — усмехнулся он. — Так, для порядка. Ты нам лучше стрел поболе заготовь, хоть и со своими стеклянными наконечниками, без разницы, — махнул он рукой. — Если дело у нас пойдёт, и пойдёт как ты тут вчера перед нами распинался, то этот товар нам точно понадобится. Если ты не наврал, конечно, — стрельнул он Сидора колючим взглядом из-под лохматых бровей.
— Через месячишек увидишься, — мрачно ухмыльнулся в ответ Сидор.
Оглянувшись назад, атаман заметил что хвост колонны уже порядком отдалился.
— Ну, господа-товарищи, бывайте, — поклонился атаман с коня остающимся горожанам. — Скоро не ждите, а вернёмся, весело встречайте, — и, усмехнувшись, в пышные усы, помчался догонять свой ушедший достаточно далеко обоз.
После проводов обоза хуторян Сидор вернулся в занятый им с Димоном дом, собираясь заняться отложенными делами, но не успел разложить бумаги, как вестовой доложил, что с ним на заднем крыльце хотят поговорить те хуторяне, что остались в крепости.
В дом их он не пустил, потому как был строгий приказ коменданта: никого, ни под каким видом в Сидоров дом не допускать. Вот он и направил пришедших посидеть на скамейках на заднем дворе.
Там и солнышко греет и такого холодного ветра нет, как на парадном крыльце. Да и ящеры, что из сидоровой клановой охраны, как раз расположились с той стороны. Если что, присмотрят за нежданными посетителями. Там же, по словам вестового, ждал его и комендант, пришедший вместе с хуторянами.
Выйдя на заднее крыльцо, Сидор сразу заметил одного из выборных атаманов оставшейся в крепости части хуторян, Филимона Чепрака, вместе с парой каких-то его друзей, сидящих на скамье возле росшего справа от крыльца корявого ствола молодой ёлочки. Рядом ненавязчиво маячила группа вооружённых ящеров.
Означенный комендант скромно пристроился по соседству, возле полуразобраной стены какой-то пристройки к дому, на чурбачке рядом со скамейками.
— 'Похоже маниакальная подозрительность не только у меня превратилась в хроническую привычку', — невесело подумал Сидор, видя что ящеры не сводят с пришедших глаз и распределились по двору так, чтоб в любую секунду одним залпом можно было уничтожить всех посетителей.
И как с неудовольствием тут же констатировал Сидор, коменданта они также определили в число вероятных врагов. Обычная практика ящеров, пока не получивших веских доказательств чьей-либо
