или 'Редкие запчасти на заказ'. А это вообще классное: 'Гарантия до Парижу!'.
Везде следы запустения, огромные пятна пожаров на склонах, поваленные ударными волнами деревья. Сама же магистраль в хорошем состоянии.
Этот сектор – а участок дороги, контролируемый группой общин, куда входит и Новое Шахе, вполне можно назвать именно так, по-военному, – содержался образцово. Мужики действительно следят за дорогой. Надолго ли их хватит?
Километр за километром оставались позади, нескончаемо текли и разговоры в кабине, состоящие из длинных монологов Марата и наших коротких вопросов. Узнали много нового, часто полезного.
– Знаете Главный Слух? Чё вы смеётесь, мужики, действительно Главный, с большой буквы.
– Жги!
– Все толстосумы, управленцы, вожди и депутаты рванули в Москву, Питер, Нижний Новгород, Новосибирск, Самару, в общем, в крупные города, где есть линии метрополитена! – вывалил изобретатель государственную тайну номер один. – Потому что только там и можно спастись от этого кошмара… Вроде бы, во всех метрополитенах загодя были построены дополнительные убежища, созданы запасы топлива, еды, воды и медикаментов. Представьте, огромные подземные пространства, часть которых до сих пор засекречена! Вот и смылись, бросив выживших на произвол судьбы.
Читал я ещё на Земле апокалиптическую книжку про метро. Все выжившие спрятались под землей, на станциях-посёлках. И обитают, приключаются. Воюют с какими-то Тёмными, друг с другом грызутся. Разводят грибы на отходах жизнедеятельности, кормят ими свиней, всё это едят. Меня эта мудрая схема заставила вспомнить персонаж Войновича из 'Чонкина'. Что там выводил ненормальный агроном? Помидорфель?
– А простому человеку туда не попасть, – ворчал Марат. – Работягам, как всегда, одно: вот тебе топор, вот лес – выживай, как хочешь.
– Хочешь сказать, что вожди что-то знали заранее? – подбодрил его Сомов.
– Конечно, какие сомнения!
– Версия интересная, почти свежая, – сказал я. – А вот скажи, Марат, ты бы хотел в подземке прожить хрен знает сколько времени? В компании, как ты говоришь, толстосумов и вождей?
– Ты с ума сошёл, Костя? – возмутился тот. – Что мне там делать, вечным слугой работать? Они же ничего не умеют! Я там жить хочу, где рукастых людей много… Так что меня смело можно отнести к безнадёжным мечтателям.
– Прямо вот так грустно? – продолжал провоцировать я. – К безнадёжным?
– Даже ещё грустней. Сейчас у нас почти никто руками работать не может, разучились, забыли. Поколение тридцати-сорокалетних ещё что-то может, а молодые – всё, аут, только на планшете. Да и у тех, кто постарше дело не многим лучше обстоит, если уж по правде. Сколько людей сейчас могут рубанком работать? А с помощью тисков и трёх напильников выточить из куска металла примитивный бородчатый ключ кто сумеет? Утрачены навыки рабочие… Кто, скажи, по памяти знает пропорции бетонной смеси? Простейший ведь вопрос! Сколько чего? Что б без интернета?
– Технический прогресс, неизбежное дело, – заметил Гоблин.
– Прогресс тут не причём! – не согласился Марат, судя по всему, сильно страдающий от отсутствия рядом аналогичных ему талантов. – Этот прогресс просто увел все умения и ремесленные навыки подальше от наших земель. Китайцы умеют, не сомневайся! И корейцы. Европейцы, в конце-концов! Что вы удивляетесь? Заводы вывели, зато малоформатные частные ремёсла развиваются, от гончарного и ткацкого до кузнечного дела… А у нас все красивые здания построены турками. Турками! Их нанимают, потому что наши нахалтурят так, что потом хоть взрывай.
– Подожди, не шуми, а как же олимпийские стройки? – спросил я. – Там тоже турки были? Ты уж настолько-то не утрируй.
– На этих стройках политика была, – немедленно парировал мастеровой татарин. – Большая политика! Там на переделки-доделки сумасшедшие деньги пустили, миллиарды тратили, как спички жгли, огромные ресурсы списали в канаву. По пять раз переделывали! Разве же частник может себе такое расточительство позволить? Вот и нанимает строителей-турок. Кстати, уже и монтажников.
– А улицы мести – таджиков, – неожиданно поддержал его Гоб.
– Я и говорю! Вот грянул гром, а никто ничего не умеет делать, не считая примитивной возни с топором или лопатой. Как же, теперь ведь поэтапных фоток процесса из сети не вытянешь! Форумы не почитаешь! И времени нет для тренировки и наработки навыков. А дел навалом, как и идей интереснейших. У меня вот, например…
Тут он вдруг смолк, отчего-то не желая рассказывать нам про свой проект. Боится, что будем смеяться? Зря.
Хорошо, поедем для разнообразия в тишине.
Вон, какая симпатичная грунтовочка змеится! Хорошо там, поди. Правда, надо учесть: насколько места, по которым проходит эта извилистая, поднимающаяся вверх дорога, красивы, настолько же они и опасны для неопытного водителя. Сейчас – тем более. Многие участки наверняка размыты, проезды разрушены, и некому перекинуть через ручьи новые брёвна. А старые трещат, зловеще прогибаются при проезде. После проливного дождя главной достопримечательностью тёмных ущелий станет бесконечная грязь, брызгами залетающая во все щели.
И всё равно… Помню, в молодости, сидишь в открытом кузове бортовой машины, а водитель гонит в чащу – постоянно ныряешь вниз, чтобы ветки не хлестнули по лицу, азартно прячешься и снова смотришь вперёд, на продувном ветру чувствуя себя настоящим первооткрывателем Дикого Запада. Никакой техники безопасности. Но зато как здорово!
Было здорово, ага.
'Какую планету загубили, сволочи!' Эта фраза на Платформе, как талисман.
Люди часто хватаются именно за такую формулировку с того момента, когда нас перебросили на Землю-5. А что нам думать?! Зря, что ли, там вкалываем? Ошибки исправляем, хотим построить что-то лучшее, более правильное и справедливое. Что-то честное.
Мне и сейчас хочется иной раз произнести эту фразу, да что-то стыдно становится. Это внутренний стыд перед родной планетой. И ощущение какой-то неправды. Или неполноты, по крайней мере.
Тьфу ты, трахома, лучше не расклеиваться, держать ровное рабочее настроение.
Наш проводник по-прежнему сидел молчал, насупившись. Крепко расстроился парень, не понимают его в Новом Шахе.
Мы с Мишкой переглянулись.
– Марат, в развитие нашего разговора на отвлечённые темы, – неторопливо начал Гоблин. – Что если мы тебе предложим вариант переезда в такое место, где ты встанешь чётко и точно, по размеру? Как в лунку. И задачи будут тебе в уровень, и коллеги не из числа тех, от кого ты отплёвывался. Короче, там есть Большой Смысл.
– Что за место? – оживился парень.
Сомов передал ему планшет.
– Вот, посиди пока, посмотри, полистай картинки. Может быть, тебе что-то покажется необычным. А мы потом поясним…
Поясняли где с полчаса.
Потом пришлось остановиться ещё на сорок минут. И всё.
Рекорд скорости вербовки, однако.
Недолго нам осталось наслаждаться тишиной.
Ибо Марат работает вовсю – что-то пишет. Со скоростью Донцовой. Достал из небольшого рюкзака обычную школьную тетрадь в клеточку, и наяривает, план хапужничества составляет.
На трассе по-прежнему то и дело появлялись ответвления, ведущие в сторону гор. Интересно, там люди остались, или все выжившие давно вышли к побережью? Отчего меня туда так тянет? Привык на Платформе к дикой природе, отвык от асфальта… Это работает инстинкт сталкера, ребята. Осколки цивилизации не воспринимаются, как реальность, мне до сих пор кажется, что всё это сон.
Здесь нет сталкерской работы.
Здесь нужна обычная трофейная команда из закоренелых хапуг с мешками на плечах.
